- Ну не в самом же Лемехове, - обиженно проговорил Игорь Козьмич и задумался. Несколько мгновений он отсутствующе глядел на экран. - Хорошо, - ожил он и бросил взгляд на часы, - В пять нам подадут машину.
Машина остановилась внезапно. Пустынное шоссе впереди было перекрыто заграждениями с внушительным транспарантом "ПРОЕЗД ЗАКРЫТ. ЗАПРЕТНАЯ ЗОНА", а за ними на дороге громоздился потерявший смысл бетонный короб автобусной остановки, выкрашенный снаружи в оранжевый, а внутри - в фиолетовый цвет. За остановкой лениво маскировались в кустах два зеленых вагончика. У заграждений стоял, разглядывая приехавших, вооруженный солдат.
Ремезов успокаивал себя тем, что, если пойти сюда от Лемехова, легко будет соединить цепь знакомых с детства ориентиров. Но то - от Лемехова, а сейчас Ремезов был привезен неизвестно откуда - все здесь казалось незнакомым, неизвестным до острой тоски, до чувства невесомости.
Еще через несколько минут езды лесистые скаты расступились, открывая невеликий простор с лугом и продолговатым озером. Пологий склон, вдоль которого тянулось шоссе, опускался к воде. По другую сторону озера вода терялась в камышах, озеро превращалось дальше в плотное, по-осеннему рыжеватое болото, в котором кое-где торчали одинокие и тощие, серые от корней до жидких крон сосны. Но еще дальше, за этим ржавым полем, земля вдруг приподнималась ступенью, и на ней, вплотную и болоту, стояла стена леса с низкими мощными кронами. От дороги до этого леса было километра полтора.
На этом озере, как раз там, где невысокий бугор выступал в воде голым каменным языком, в далекие времена Ремезов один и Ремезов другой вместе с приятелями из Быстры удили рыбу… Это место было уже своим, родным - и память уцепилась за этот бугор, прочно обосновалась на нем и внутренним взором сделала круг, присоединив к точке опоры весь видимый простор и наполнив его светлой мозаикой детских впечатлении.
Машина тем временем съехала с шоссе на грунтовую дорогу и остановилась у здания, собранного из легкого рифленого металла. Только выйдя из машины, Ремезов заметил, что озеро и памятный мыс стали недоступными: вдоль озера, метров за сто, тянулась закрученная непреодолимой спиралью колючая проволока. Спираль вытягивалась из леса и упиралась прямо в бок этого металлического здания, похожего на авиационный ангар.
- Там уже "зона"? - со сжавшимся сердцем спросил Ремезов.
- Да, - сурово сказал Игорь Козьмич и, видно, решил окончательно настроить Ремезова на роковой лад, чтобы тот ясно представлял обстановку. - Там, на берегу, начинается тот свет… граница жизни и смерти, - и, подождав недоуменного взгляда Ремезова, спросил, - Видишь те шарики?
Он указал на странные сооружения, похожие на зрелые темные грибы-дождевики величиной с железнодорожную цистерну.
- Лазерные установки, - объяснил Игорь Козьмич. - С локаторами, которые засекают любой живой объект размером с гнуса. Через прямую линию между установками не пройдет никто. Установки стоят по всему периметру зоны. Зона - под защитным колпаком высотой в пятьдесят метров. Установки улавливают инфракрасное излучение, таким же излучением поражают цель.
Всю ностальгию как-то разом отшибло - и вместо нее образовалось тяжелое и бесцветное чувство… Ремезов видел озеро, как сквозь толстое бронированное стекло…
От "ангара" в глубь зоны тянулся полупрозрачный коленчатый рукав.
- Это выходной отсек, - пояснил Игорь Козьмич.
Из "ангара" появился человек в белом халате, белой шапочке и пластиковых, почти бесформенных бахилах. Весь в веснушках, с рыжими ресницами, он казался гораздо моложе своих лет, хотя и видно было, что ему за сорок. Он поздоровался с радостным, прямо-таки счастливым выражением на лице.
- Доктор Ремезов, Виктор Сергеевич, - представил директор своего однофамильца. - Негласно считайте, что он главный эксперт по пашей проблеме.
Ремезову показалось, будто он проглотил что-то очень вкусное и весьма сытное… Эх, медные трубы!
- Очень рад! - сиял сотрудник Игоря Козьмича, пожимая руку. - Я вашу диссертацию почти наизусть знаю…
Ремезова повели в "ангар" - и вскоре он, завертевшись в потоке непривычных и в то же время знакомых по далекой жизни впечатлений, словно превратился в сомнамбулу. Мгновенно переодетый в белое, отдающее неживым духом особенно тщательных дезинфекций, он целый час пытался выдержать напор информации, рассеянно отвечал на вопросы. Потом пришел - тоже весь в белом - Игорь Козьмич и увел его в пустое и тихое помещение с диванами и репродукциями левитановских пейзажей на стенах.
- Что скажешь? - начальственно, почти грозно спросил он.
- Игорь Козьмич, уволь, у меня уже голова трещит, - развел руками Ремезов. - Я давно одичал в лесу…
- Ладно, не сердись, - заметив свой привычный, но не подходящий к месту тон, мягче и спокойней заговорил Игорь Козьмич. - Сегодня туда идти уже поздно… Отоспишься, поразмыслишь на досуге… А там вместе обсудим.
- Игорь! - собрался с духом Ремезов. - Я тебя не понимаю. В лесу десять лет сидел. Какой я, к свиньям, "эксперт"! Ты же прекрасно понимаешь: три года не поработаешь - и все, полная деквалификация! А мой срок - десять лет…
Игорь Козьмич улыбнулся - очень по-дружески.
- Это, старик, в тебе играет гордыня, - проговорил он. - Ты все приглядываешься, сравниваешь… Все для себя гирьки на весы подбираешь. Может, поэтому ты и на Алтай удрал?
- Может, - честно признался Ремезов.
- Значит, я знаю тебе цену лучше, чем ты сам. Ты, Витя, - тугодум, но гениальный тугодум. У тебя мозги - как ледокол. Движутся медленно. Ни черта ты не понял, что у нас здесь происходит… Мы же уперлись в стену… Считаешь, что стал дилетантом? Вот и хорошо - как раз дилетант нам и требуется теперь, но хорошо подкованный дилетант…
- Игорь! - помолчав, сказал Ремезов. - Я не вижу никакой опасности… И это почему-то пугает меня больше всего.
Игорь Козьмич сразу изменился, посмотрел на Ремезова хмуро.
- Ясно, - неопределенно сказал он. - Пойдем, я тебя представлю остальным.
Половину "ангара" занимали военные, управлявшие инфракрасным "колпаком". Здесь все было, как на пограничной станции ПВО.
Немного погодя Ремезов с Игорем Козьмичом вышли из "ангара". Долгие северные сумерки продолжались. Небо, казалось, стало еще светлее, бесцветнее, но этот свет совсем не доходил до земли. Над лесом, в слабой зелени гаснущего заката, висело тонкое, но плотное и непрозрачное, пепельного цвета облачко. На фоне сумрачного леса ясно мелькнул какой-то красноватый огонек. Ремезов заметил это, и у него по спине побежали мурашки.
- Что это было? - спросил он.
Игорь Козьмич, пожал плечами.
- Могла быть птица… - мрачно сказал он.
Утром их разбудил лейтенант. Виктор Ремезов проснулся с таким чувством, будто оказался в подводной лодке или на космическом корабле. Они молча умылись, молча поели, потом им принесли комплекты нижнего шерстяного белья. Потом они очутились в глухом помещении, залитом матово-фиолетовым цветом. В нишах Ремезов увидел скафандры, похожие на те, что используют для пожарных работ в особо опасных условиях нефтяных разработок, химических производств - ослепительно белые, с массивными кубическими головами, с квадратными зеркальными экранами для обзора. Ему помогли облачиться, и скафандр оказался совсем легким, почти не сковывающим движений.
- Не забывай про микрофон, - услышал он у самого уха. - Говори тихо, а то оглушишь… И дыши спокойно. Там обычный респиратор с особыми фильтрами.
Лейтенант… впрочем, Ремезов сразу запутался, кто из них и каком скафандре… кто-то из них - лейтенант или директор - поднял руку и нажал на кнопку в стене. Двери раскрылись, пропуская в узкий тамбур, потом сомкнулись за спиной. Потом растворились двери впереди, пропуская в новый тамбур. Так, миновав три шлюза, они вышли в полупрозрачный рукав. Игорь Козьмич с лейтенантом несли впереди блоки портативной лаборатории.
На выходе из рукава ожидал приземистый армейский везде ход. Здесь Ремезов немного замешкался, озираясь по сторонам Теперь он стоял по другую сторону незримой и беспощадной границы - в "зоне", под "колпаком". Ремезов взглянул на озеро и вообразил себе мальчишек, сидящих с удочками на каменном мысу… Ом представил себе, как вытаращились бы мальчишки на пришельцев в сверкающих и страшных своей медвежьей массивностью скафандрах.
"Ну вот, русские вернулись с Марса", - грустно подумал он.
Ремезову помогли забраться в вездеход. Проглотив "марсиан", железное создание вздрогнуло и сорвалось с места.
Выехали снова к озеру в каменной оправе и остановились у здания, похожего на столичный универсам. Это место тоже было знакомо и тоже беспощадно переустроено.
- Мы задумали тут международный исследовательский центр.
- На берегу пустынных волн, - угрюмо съязвил Ремезов. - По соседству Лемехово… Чудеса!
Игорь Козьмич повернулся к нему зеркальным экраном.
- Вот именно, - погодя, сказал он без обиды. - Все шло, как по маслу. Французы и японцы помогали. Для них тут экзотика. Короче, обоюдная выгода. По ту сторону, обойдем - увидишь, коттеджи, сауна, бар. Даже свой кегельбан есть… Пошли.
Лаборатории тоже напоминали Ремезову космический корабль. Работать на такой аппаратуре когда-то можно было только во сне, насмотревшись после ужина выставочных проспектов.
- Тебя не хватает, - сказал Игорь Козьмич. - Докторскую сделаешь за год.
- Сегодня и начну, - усмехнулся Ремезов.