В сборник вошли произведения наиболее известных зарубежных писателей-фантастов - А. Азимова, Р. Шекли, Р. Брэдбери, К. Саймака и др. В форме научно-фантастических новелл изложены гуманистические взгляды авторов на взаимоотношения человека с окружающей средой, раскрыты его творческие и индивидуальные особенности, упорство и стойкость в экстремальных ситуациях. Авторы выступают против духовного оскудения, упрощенческого отношения к окружающему миру.
Для широкого круга читателей.
Содержание:
Роджер Желязны. Момент бури. Пер. В. Баканова
Фредерик Браун. Купол. Пер. М. Загота
Клиффорд Саймак. Достойный соперник. Пер. Ю. Логинова
Роберт Шекли. Зацепка. Пер. Н. Евдокимовой
Роберт Шекли. Руками не трогать! Пер. А. Санина
Альфред Ван-Вогт. Чудовище. Пер. Ф. Мендельсона
Айзек Азимов. Нечаянная победа. Пер. Д. Жукова
Гордон Р. Диксон. Странные колонисты. Пер. В. Казанцева
Роберт Шекли. Что в нас заложено. Пер. А. Санина
Джек Вэнс. Гнусный Макинч. Пер. А. Григорьева
Рэй Бредбери. Коса. Пер. Н. Куняевой
Челси Куинн Ярбро. Лягушачья заводь. Пер. А. Гвоздиевского
Клиффорд Саймак. Дурной пример. Пер. С. Васильевой
Рэй Бредбери. Земляне. Пер. Т. Шинкарь
Роберт Шекли. "Особый старательский". Пер. А. Иорданского
Сирил Корнблат. Гомес. Пер. Т. Хейфец
Гордон Р. Диксон. Мистер Супстоун. Пер. В. Казанцева
Уильям Тенн. Посыльный. Пер. А. Корженевского
Бен Бова. Незначительный просчет. Пер. И. Можейко
Рэй Бредбери. Синяя бутылка. Пер. Р. Рыбкина
Составитель: В. С. Кондратьев
Содержание:
Момент бури 1
Роджер Желязны - Момент бури 1
Фредерик Браун - Купол 5
Клиффорд Саймак - Достойный соперник 7
Роберт Шекли - Зацепка 10
Роберт Шекли - Руками не трогать! 13
Альфред Ван-Вогт - Чудовище 17
Айзек Азимов - Нечаянная победа 21
Гордон Р. Диксон - Странные колонисты 25
Роберт Шекли - Что в нас заложено 28
Джек Вэнс - Гнусный Мякинч 30
Рэй Бредбери - Коса 35
Челси Куинн Ярбро - Лягушачья заводь 38
Клиффорд Саймак - Дурной пример 40
Рэй Бредбери - Земляне 44
Роберт Шекли - "Особый старательский" 47
Сирил Корнблат - Гомес 52
Гордон Р. Диксон - Мистер Супстоун 58
Уильям Тенн - Посыльный 63
Бен Бова - Незначительный просчет 66
Рэй Бредбери - Синяя бутылка 68
Момент бури
Роджер Желязны
Момент бури
Однажды на Земле наш старый профессор философии, войдя в аудиторию, с полминуты молча изучал шестнадцать своих жертв (вероятно, засунул куда-нибудь конспект лекции). Удовлетворенный наконец создавшейся атмосферой, он спросил:
- Что есть Человек?
Он совершенно точно знал, что делает, - в его распоряжении было полтора часа свободного времени.
Один из нас дал чисто биологическое определение. Профессор (помнится, фамилия его была Макнитт) кивнул и спросил:
- Это все?
И начал занятие.
Я узнал, что Человек - это разумное животное, что Человек - это нечто выше зверей, но ниже ангелов, что Человек - это тот, кто любит, смеется, использует орудия труда, хоронит своих усопших, изобретает религии, тот, кто пытается определить себя (слова Поля Шварца, с которым я дружил и делил комнату. Интересно, что с ним стало?).
Мне до сих пор кажется, что мое определение было самым точным; я имел возможность проверить его на Терре-дель-Сигнис, Земле Лебедя…
Оно гласило: "Человек есть полная сумма всех его свершений, надежд на будущее и сожалений о прошлом".
На минуту отвлекитесь и подумайте. Это всеобъемлющее определение. Оно включает в себя и вдохновение, и любовь, и смех, и культуру… Но оно и вполне конкретно. Разве к устрице подходит последняя его часть?
Терра-дель-Сигнис, Земля Лебедя… Чудесное название. И чудесное место для меня. По крайней мере оно было таким долгое время…
Именно там я увидел, как определения Человека одно за другим стирались и исчезали с гигантской черной доски, пока не осталось лишь одно.
…Приемник трещал чуть сильнее обычного.
И в этот ясный весенний день мои сто тридцать Глаз наблюдали за Бетти. Солнце ласкало зеленые и бурые почки на деревьях вдоль дороги, золотило поля, врывалось в дома, нагревало улочки, высушивало асфальт. Его лучи багряными и фиолетовыми полосами легли на гряду Святого Стефана, что в тридцати милях от города, и затопили лес у ее подножия морем из миллиона красок.
Я любовался Бетти и не замечал предвестников грядущей бури. Лишь, повторяю, шумы чуть громче сопровождали музыку, звучащую из моего карманного приемника.
Удивительно, как мы порой одухотворяем вещи. Ракета у нас часто женщина, "добрая верная старушка". "Она быстра, как ласточка", - говорим мы, поглаживая теплый кожух и восхищаясь женственностью плавных изгибов корпуса. Мы можем любовно похлопать капот автомобиля и сказать: "До чего же здорово берет с места, паршивец!.."
Сначала появилась на свет Станция Бета. Через два десятилетия уже официально, по решению городского Совета, она стала именоваться Бетти. Почему? И тогда мне казалось (лет девяносто назад), и сейчас, что ответ прост: уж такой она была - местом ремонта и отдыха, где после долгого прыжка сквозь ночь можно ощутить под ногами твердую почву, насладиться уютом и солнцем. Когда после тьмы, холода и молчания выходишь на свет, тепло и музыку - перед тобой Женщина. Я почувствовал это сразу, как только увидел Станцию Бета - Бетти.
Я ее Патрульный.
…Когда шесть или семь из ста тридцати Глаз мигнули, а радио выплеснуло волну разрядов, - только тогда я ощутил беспокойство.
Я вызвал Бюро прогнозов, и записанный на пленку девичий голос сообщил, что начало сезонных дождей ожидается в полдень или под вечер.
Мои Глаза показывали прямые, ухоженные улицы Бетти, маленький космопорт, желто-бурые поля с редкими проблесками зелени, яркие разноцветные домики с блестящими крышами и высокими стержнями громоотводов, темные стены Аварийного Центра на верхнем этаже ратуши.
Приемник подавился разрядами и трещал, пока я его не выключил. Глаза, легко скользящие по магнитным линиям, начали мигать.
Я послал один Глаз на полной скорости к гряде Святого Стефана - минут двадцать ожидания, - включил автоматику и встал с кресла.
Я вошел в приемную мэра, подмигнул секретарше Лотти и взглянул на внутреннюю дверь.
- У себя?
Лотти, полная девушка неопределенного возраста, на миг оторвалась от бумаг на столе и одарила меня мимолетной улыбкой.
- Да.
Я подошел к двери и постучал.
- Кто? - раздался голос мэра.
- Годфри Джастин Холмс, - ответил я, входя в кабинет. - Ищу компанию на чашечку кофе.
Она повернулась на вращающемся кресле. Ее короткие светлые волосы всколыхнулись, как золотой песок от внезапного порыва ветра.
Она улыбнулась и сказала:
- Я занята.
"Маленькие ушки, зеленые глаза, чудесный подбородок - я люблю тебя", - из неуклюжего стишка, посланного мною к Валентинову дню два месяца назад.
- Ну уж ладно, сейчас приготовлю.
Я взял из открытой пачки на столе сигарету и заметил:
- Похоже, собирается дождь.
- Ага, - отозвалась она.
- Нет, серьезно. У Стефана, по-моему, бродит настоящий ураган. Скоро узнаю точно.
- Да, старичок, - сказала она, подавая мне кофе. - Вы, ветераны, со всеми вашими болями и ломотами порой чувствуете погоду лучше, чем Бюро прогнозов, это установленный факт. Я не спорю.
Она улыбнулась, нахмурилась, затем снова улыбнулась.
Неуловимые, мгновенные смены выражения ее живого лица… Никак не скажешь, что ей скоро сорок. Но я точно знал, о чем она думала. Она всегда подшучивает над моим возрастом, когда ее беспокоят такие же мысли.
Понимаете, на самом деле мне тридцать пять, то есть я даже немного младше ее, но она еще ребенком слушала рассказы своего дедушки обо мне. Я два года был мэром Бетти после смерти Уитта, ее первого мэра.