Непредсказуемость сюжетных поворотов и концовок, юмор и абсолютная оригинальность принесли Уильяму Тенну славу гения фантастической новеллы. Он и в самом деле Мастер с большой буквы, признанный во всем мире.
Мы с гордостью представляем читателю полное собрание рассказов У. Тенна, значительная часть которых публикуется впервые, и надеемся, что этот том станет истинным украшением любой библиотеки фантастики.
Содержание:
Уильям Тенн - БАЛДЕЖНЫЙ КРИТЕРИЙ 1
Я, снова я и еще раз я 1
Александр-наживка 4
Игра для детей 8
Посыльный 15
Хозяйка Сэри 18
Флирглефлип 21
Консульство 26
Поколение Ноя 32
Нулевой потенциал 35
Бруклинский проект 37
Венера и семь полов 40
Дом, исполненный сознания своего долга 51
Снаряд-неудачник 55
Неприятности с грузом 60
Чисто человеческая точка зрения 65
Шутник 66
Ионийский цикл 69
Вопрос частоты 76
Загадка Приипири 78
Безумие Хэллока 81
Вирус Рикардо 87
Последний полет 91
Ирвинга Баммера любят все 99
Освобождение Земли 103
"Не могли бы вы чуточку поторопиться?" 108
Мост Бетельгейзе 110
Венера, мужская обитель 115
Хранитель 121
Огненная вода 125
Дезертир 143
Дитя Среды 146
Проект "Тсс" 151
Арендаторы 152
Две половинки одного целого 155
Разгневанные мертвецы 160
Проблема слуг 166
Плоскоглазое чудовище 173
Открытие Морниела Метауэя 180
Семейный человек 183
Болезнь 186
Она гуляет только по ночам 193
Срок авансом 194
Он умрет со щелчком 200
Лиссабон в кубе 204
Убежища! 211
Уинтроп был упрям 215
Темная звезда 225
Курс на восток! 228
Шоколадно-Молочное Чудище 232
Берни по прозвищу Фауст 237
Маскулинистский переворот 242
А моя мама - ведьма! 248
Лимонно-зеленый громкий как спагетти моросящий динамитом день 250
Таки у нас на Венере есть рабби! 253
Жили люди на Бикини, жили люди на Атту 257
Девушка с сомнительным прошлым. И Джордж 260
Балдежный критерий 263
Примечания 265
Уильям Тенн
БАЛДЕЖНЫЙ КРИТЕРИЙ
Я, снова я и еще раз я
- А вам не кажется, что вы могли бы все же оторваться от этого комикса и хоть немного послушать, что вам скажут перед величайшим приключением в истории человечества? В конце концов, рисковать-то вы будете своей макаронной шеей. - Раздражение прямо-таки переполняло профессора Раддла до самых жидких седых волос.
Маккарти покатал во рту комок жевательного табака и сжал губы, потом задумчиво уставился на эмалированную раковину в пятнадцати футах от огромного прозрачного ящика, обмотанного проводами, над которым трудился профессор. Неожиданно из его рта вырвалась длинная коричневая струя и звонко ударилась о бронзовый кран над раковиной.
Профессор подскочил. Маккарти улыбнулся.
- Меня кличут не Макаронная Шея, - заметил он, протяжно выговаривая слова. - Моя кликуха - Гусиная Шея. И ваше меня знают и уважают в каждой американской тюряге, даже здесь, в Северной Каролине. "Маккарти Гусиная Шея, десять дней за бродяжничество" - это будет правильно. Или еще: "Маккарти Гусиная Шея, двадцать дней за пьянство и хулиганство" - это тоже правильно. Но Макаронной Шеей меня не обзывали никогда. - Он помолчал, вздохнул, и кран над раковиной снова звякнул. - Слухай, папаша, я ж тебя чего просил? Чашку кофе да пожевать, может, чего. А с ентой машиной времени ты сам ко мне прицепился.
- Неужели для вас ничего не значит, что скоро вы окажетесь на сто десять миллионов лет в прошлом - в те времена, когда не существовало даже предков человека?
- He-а. Мне пофигу.
Бывший глава физического факультета Бриндлхэмского бизнес-колледжа с отвращением скривился и уставился сквозь толстые линзы очков на жилистого бродягу с обветренной физиономией, которому он оказался вынужден доверить труд всей своей жизни. Его голова, словно высеченная из гранита, сидела на поразительно длинной и тощей шее; из худого тела торчали длиннющие руки и ноги, а одежда ограничивалась выцветшим свитером цвета хаки с облегающим воротником, заплатанными коричневыми вельветовыми штанами и потрепанными, некогда крепкими башмаками. Профессор вздохнул:
- От вас зависит судьба человеческих знаний и прогресса! Когда вы два дня назад поднялись на гору к моей хижине, вы были усталым и голодным. У вас не было даже медяка в кармане…
- Медяк был. Да токо в кармане оказалась дырка. Так что он где-то здесь в комнате и валяется, медяк-то.
- Ну ладно, ладно. Медяк у вас был. Я вас впустил, накормил сытным горячим завтраком и предложил заплатить сто долларов за то, чтобы вы отправились на моей машине времени в ее первое путешествие. Неужели вам не кажется…
Дзинь! На сей раз это оказался кран для горячей воды.
- …что взамен, - голос коротышки-физика поднялся почти до истеричной визгливости, - что взамен вы могли бы обратить хотя бы минимум внимания на факты, которые я пытаюсь в вас вдолбить, чтобы эксперимент завершился успешно? Вы вообще представляете, какие фантастические искажения потока времени может вызвать даже один ваш небрежный поступок?
Маккарти неожиданно поднялся, и журнал комиксов с яркими цветными картинками шлепнулся на пол в мешанину катушек с проводами, измерительных приборов и исписанных формулами бумажек. Он шагнул к профессору, над которым возвышался как минимум на целый фут, и его наниматель нервно стиснул гаечный ключ.
- Послухай, мистер профессор Раддл, - поинтересовался он с мягкой настойчивостью, - ежели ты думаешь, будто я мало знаю, так чо тогда не едешь сам, а?
Коротышка умиротворяюще улыбнулся:
- Ладно, ладно, не надо снова упрямиться, Макаронная Шея…
- Гусиная Шея. Маккарти Гусиная Шея.
- Никогда в жизни не встречал таких раздражительных личностей. Вы еще упрямее профессора Дарвина Уиллингтона Уокера, главы математического факультета Бриндлхэмского бизнес-колледжа. Он утверждал, несмотря на неоспоримые доказательства, которые я ему представил, что машина времени не будет работать. "Великие изобретения, - упрямо талдычил он, - не произрастают из мелких парадоксов. А путешествия во времени так навсегда и останутся набором мелких и чрезвычайно запутанных парадоксов". В результате колледж отказался выделить средства на практическое подтверждение моих исследований, и мне пришлось перебраться сюда, в Северную Каролину. И продолжать работу на собственные средства, - Профессор сердито нахмурился, вспомнив лишенных воображения математиков и скупердяев.
- Но это не ответ.
Раддл задрал голову. Его лысина, слегка прикрытая редкими пучками растрепанных волос, еле заметно покраснела.
- Ну, дело в том, - пояснил он, - что я представляю большую ценность для общества, поскольку моя статья об интраобратимых позициях еще не завершена. И хотя все указывает на то, что моя машина станет гигантским успехом науки, не исключено, что Уокер прав в отношении некоторых моментов, которые я… э-э… проглядел.
- Выходит, я могу и не вернуться?
- Гм… что-то вроде этого. Но понимаете, никакой опасности нет. Я несколько раз проверял формулы и не обнаружил ни единой ошибки. Существует лишь ничтожная вероятность того, что какая-нибудь мелкая ошибочка вроде кубического корня, вычисленного до недостаточного количества знаков после запятой…