Ему вдруг стало как-то не по себе. Доспехи, до этого казавшиеся невесомыми, теперь давили на плечи неподъемным грузом, пригибая его к земле. Конь под ним вдруг вздыбился; Алексей вытащил ногу из стремени, намереваясь спрыгнуть с обезумевшеего - да что ж это с ним такое?! - гнедого… И еще прежде чем какая-то сила вышибла его из седла, он успел увидеть одного из своей свиты, рыцаря в камуфлированных доспехах - тот смотрел на Романцева с легкой усмешкой, прищурив правый глаз - так смотрит на свою жертву охотник, понимающий, что ей теперь никуда не деться из этой западни…
…"УАЗ" как-то странно дернулся, раз и другой, как будто водила вдруг запамятовал, как переключать передачу. Затем, прокатившись еще несколько метров по инерции, остановился.
- Блин горелый! - выругался в сердцах сержант-контрактник. - Что-то с движком неладное! Одну минуту, товарищ полковник, счас я взгляну, что там такое…
Он выбрался из кабины, не забыв прихватить с собой "калаш". Забросив автомат за спину, открыл капот и, склонившись над двигателем, стал судорожно рыться в его внутренностях.
Романцев широко зевнул, тяжело повел головой из стороны в сторону, чтобы хоть немного размять затекшую шею; затем тоже выбрался наружу через правую переднюю дверь, занавешенную "бронником". Он посмотрел на часы: они провели в дороге немногим более двух часов. В машине он угрелся и даже - что с ним очень редко случается - успел немного вздремнуть. Опять, в пятый или в шестой раз за последний месяц, ему приснился довольно необычный, похожий на видение или на постнаркотический глюк "ерушалаимский" сон… Кстати, как и прежде, он так и не разглядел, что ж за панорама разворачивается с того холма, куда постоянно его "заносит"… М-да… Хорошо, что командировка подходит к концу: через пару-тройку дней, когда вернется в Москву и отчитается перед руководством, можно будет взять отпуск и устроить себе полноценный отдых, потому что нервы, определенно, уже на пределе.
Шедшая впереди небольшая колонна федералов, следующая в райцентр Шали, успела уйти вперед уже на добрых полкилометра. Позади транспорта, единственными пассажирами которого были Алексей Романцев и временно прикомандированный водитель-контрактник, шел еще один "уазик", замыкающий, в котором - как вскоре выяснилось - сидели трое. Эта машина также остановилась. Поначалу казалось, что ее водитель и пассажиры не хотели выходить наружу, под проливной дождь, а попросту дожидались, чтобы один из двух выбравшихся из остановившейся на дороге машины людей подошли к ним и объяснили, в чем причина задержки.
- Вот что, сержант… Вы со своим "горелым блином" разбирайтесь в Шалях! А сейчас вызовите по рации старшего колонны и сообщите о ваших неприятностях!
- Не боитесь, товарищ полковник, мы свое наверстаем! - неожиданно веселым голосом сказал контрактник. - Прокатим, как на американских горках! Будет вам "драйв", и еще какой…
"Что за ахинею он несет? - испытывая все возрастающее раздражение, подумал Романцев. - Ну и подсунули же мне бойца…"
Он вытащил из кармана початую пачку "Кэмела", но закурить не успел: из другого "уазика", сразу с двух сторон, на раскисшее, забросанное местами желтовато-серой глиной полотно дороги выбрались трое рослых, как-то неожиданно даже высоких, под два метра, и весьма крупногабаритных мужиков, экипированных в форму армейского спецназа.
Их лица были сокрыты под шлем-масками, но Романцева это нисколько не насторожило: среди федералов есть такие, кто, опасаясь за себя и своих близких, предпочитают в людных местах носить маски.
Здесь, правда, место не из самых оживленных и людных, но если эти ухари не хотят светить свои рожи перед милицейским полковником, то и флаг им в обе руки.
Романцев ждал, что они скажут, но дождался совсем другого. Двое верзил, зайдя с боков, ловко вывернули ему руки назад, а третий своим шнурованным башмаком вдавил выпавшую из рук полковника сигаретную пачку в раскисшую чеченскую землю…
Романцева отконвоировали в ложбинку меж двух холмов, где схоронился почти невидимый на фоне мшистых склонов пятнистый армейский джип. Спустя минуту в мокром кустарнике показался серо-зеленый "УАЗ". Машина, на которой в составе колонны добирался в Шали Романцев, так и осталась стоять брошенной на дороге, до которой отсюда было, наверное, около сотни метров. О том, что с этого места можно выбраться не только по гравийной дороге, но и по проселку, похоже, знали лишь эти четверо в армейском камуфляже.
Самое неприятное для Романцева заключалось в том, что водитель-контрактник оказался сволочью и предателем.
Двое по-прежнему держали Романцева под локотки, третий караулил возле джипа и "уазика", присматривая еще и за дорогой на Шали, а четвертый, очевидно, старший, подойдя вплотную к плененному ими федералу, своей затянутой в кожаную перчатку рукой забрался во внутренний карман бушлата полковника и извлек оттуда пачку его личных документов.
Перелистнув паспорт и заглянув в служебное удостоверение, старший сунул чужие документы себе в карман.
- Признайся, Алексей Андреич, такого поворота событий ты не ожидал, верно?
- Феликс?! - изумленно выдохнул Романцев, узнав знакомый голос. - Какого?!. Как ты здесь оказался и… что это за представление вы тут устроили?!
Он дернулся - но тут же понял, что из таких тисков не вырваться.
- Объясни, наконец, что происходит!
- Слишком длинный получится разговор; полковник, - сказал старший. - Гм… Сергей, трупешники, надеюсь, высший класс?
Тот, что стоял слева от Романцева, молча кивнул головой.
- Экипировка, документы… Короче, все там нормально, да?
Тот снова кивнул.
- Вы меня знаете, если что-то не так, я вам головы поотрываю, - сказал старший. - Кстати, "безбашенный труп" тоже имеется в комплекте? Ну и прекрасно…
Человека, который стоял напротив него, Романцев знал уже лет эдак пятнадцать. Одно время они с Феликсом Ураевым даже дружили семьями. Но потом так получилось, что оба развелись со своими женами, после чего общаться им доводилось уже гораздо реже.
- Артем, заснимешь все на видеокамеру, - распорядился Ураев, обращаясь, очевидно, к стоящему справа от Романцева боевику. - Как только водила жахнет по "уазику" из "мухи", сразу включай камеру… Двухминутного ролика хватит с лихвой… А там по коням и ходу отсюда!
У Романцева появилось чувство, что нечто похожее с ним уже было, но что именно и когда - он так и не вспомнил.
Ураев сверился с часами.
- Сегодня двадцать третье ноября, четверть второго пополудни… Так и запишем в рапорте!
Он вытащил из кобуры необычной формы пистолет, в котором Романцев узнал "климовский" спецствол, стреляющий быстрорастворимыми ампулами, начинка которых зависит от намерений того, кто пользуется этой эксклюзивной штуковиной.
- Понимаешь, дружище, - задумчиво произнес Ураев. - Ты ведь упертый… а у меня - приказ! Знаю, что уговаривать тебя бесполезно. Я мог бы прихватить с собой шприц-ампулу, и дальнейшее было бы почти безболезненно… Но ситуация такова, дорогой полковник, что боль и страдание уже вошли в нашу с тобой жизнь… Так что у меня нет иного выхода.
Произнеся эту не слишком понятную для Романцева фразу, Ураев прицелился и мягко нажал на спуск…
Глава 1
Лос-Анджелес, штат Калифорния, США,
27 ноября
Мерцающий мягким изумрудным светом циферблат часов, встроенных в приборную панель "лендкрузера", показывал без двадцати минут пять утра. Мощный джип, только что стремительно летевший по Глендейл-роуд в направлении северных пригородов, теперь, угодив в сонные переулки, тащился со скоростью пешехода, который то ли позабыл нужный адрес, то ли не до конца уверен в правильности собственных намерений.
Обнаружив в одном из переулков, по обе стороны которого тянулись аккуратные двухэтажные коттеджи, пару полицейских "фордов", плотно закупоривших собою проезжую часть, Элизабет удовлетворенно покивала головой. Теперь, когда нашлось подтверждение поступившего к ней сигнала, она, по крайней мере, перестала ощущать себя дурочкой, над которой решили недобро подшутить. Ну а то, что ей порой приходится путать день с ночью, это уже издержки избранного ею ремесла.
Не вступая в бесполезную полемику с копами, выставленными здесь в качестве заграждения, Элизабет совершила разворот, решив попытать счастья в другом месте.
Но стоило ей выбраться на другую, параллельную улицу, как она заметила еще одну "баррикаду", выстроенную из составленных вместе полицейских машин.
"Похоже, копы перекрыли целиком весь квартал, - подумала она. - Любопытно все же узнать, что происходит внутри "колечка".
Информатор, чей звонок поднял ее среди ночи, сообщил, что в район 70-й улицы стягиваются большие силы полиции. Начались эти непонятные маневры еще поздним вечером, но даже сейчас, спустя несколько часов, никто точно не может сказать, что именно происходит внутри выставленного в спешном порядке оцепления.
Звонивший был отнюдь не рядовым копом, и вряд ли он собирался разыграть на ночь глядя такую известную в некоторых кругах личность, как Элизабет Колхауэр. Отнюдь. Сигнальчик поступил от одного из сотрудников Департамента полиции Лос-Анджелеса, человека осторожного и неглупого, но в то же время не чуждающегося дополнительных доходов. И если уж он позвонил в неурочный час, не дожидаясь утра, то это означает, что в одном из пригородов ЛА действительно происходит нечто экстраординарное.
Маневры темно-синего "лендкрузера" очень скоро привлекли внимание полиции. Дорогу джипу преградил патрульный "форд", так что Колхауэр не оставалось ничего иного, как припарковаться на обочине, точнехонько под уличным фонарем, с которого на землю сочился маслянистый свет.