Ничего хорошего задержка в пути не обещала: пробираться в темноте по лесу – рулетка еще та. Твари не могут похвастать ни тонким нюхом, ни особенным слухом, но ночное зрение развито у них значительно лучше, чем у человека. Ночевка же в лесу зимой – удовольствие крайне сомнительное. Две ночевки по пути сюда они уже пережили, но то в избушках, расположенных в дне пути одна от другой. Там и печурки имеются, и запас дров, и для обороны все подготовлено. Вплоть до возможности забраться через люк на крышу, а то и на близстоящее дерево и уже оттуда, со специально подготовленной площадки, вести сверху прицельный огонь. И подлесок вокруг вырублен, чтобы обзор не загораживать.
– Глеб, скоро стемнеет, – прервал его размышления Поликарпов. – А нам еще топать и топать.
Чужинов взглянул на Ракитина. Понятно, полностью одежда на нем высохнуть не успела, но поторопиться стоило. Тот, уловив взгляд, сразу же вскочил на ноги:
– Я готов. На ходу не замерзну.
– Стоп! – поднял руку Чужинов, и скрип снега за спиной мгновенно стих.
Некоторое время стояла тишина, которую нарушил, хрюкнув и едва сдержав чих, Ракитин.
"Все-таки простыл", – подумал Глеб.
– Чужак, что случилось? Почему встали? – спросил Поликарпов.
До цели оставалось немного, уже скоро должны были показаться крыши солеварни и окружавший ее частокол.
– Гарью несет, чувствуешь?
Семен старательно повел носом, принюхиваясь.
– Действительно дымком попахивает. – Поликарпов смотрел на него вопросительно.
Ветерок пусть и слабенький, но встречный. К утру обязательно приморозит: все небо в звездах. На солеварне топят печи… Что не так?
– Гарью воняет, Сема, именно гарью.
Тот принюхался снова.
– И верно: запах какой-то кисловатый. Или с горчинкой. Точно гарь.
Дальше пошли тесной группой, держа оружие наготове. Запах гари усилился, и теперь его чувствовали все. Когда из кустов едва ли не у самых ног вспорхнула стая перепелов, Ракитину не хватило выдержки, чтобы не нажать на спуск, благо что поставленное на предохранитель оружие смолчало. Он покосился на Чужинова, но тот сделал вид, как будто ничего не заметил.
Наконец открылся вид на солеварню, которая представляла собой затерянный в лесу маленький форт. Частокол по периметру, сторожевая вышка и несколько строений, задние стены которых служили частью ограждения. Единственного брошенного на нее взгляда даже в наступившей к тому времени темноте хватило, чтобы понять – что-то произошло. Помимо пожара, который уничтожил часть строений и частокола.
– Нападение? – прошептал Ваксин.
– Не знаю. Но похоже на то.
Как ни всматривались, они не могли обнаружить никаких признаков оставшихся в живых людей. Ну не могли же погибнуть все! Так не бывает. Кто-нибудь, да остался.
– Снег пару дней уже не шел, – тоже шепотом сказал Поликарпов, и Глеб кивнул, соглашаясь.
Осадков действительно не было ни вчера, ни позавчера, но все вокруг было покрыто снегом. А если учесть, что пожар такого масштаба не мог закончиться за час или два, все произошло как минимум три дня назад.
– В обход, зайдем от ельника, – принял решение Чужинов. – Там от пожара частокол пострадал, так что попасть внутрь будет легче.
Со стороны реки густой ельник подступал к солеварне почти вплотную. Побывав здесь в прошлый раз, Глеб дал указание вырубить его, и, будь все по-другому, он устроил бы местным обитателям за неисполнение приказа такой разнос… Только, по-видимому, разносить уже было некого.
Шли медленно, осторожно, напряженно вслушиваясь в тишину вокруг. Оказавшись внутри, замерли снова: как будто бы никого.
– В бане ночь пересидим, она не тронута. Рассветет, будем разбираться, что здесь произошло.
Дверь в баню оказалась полуоткрытой, и внутрь намело так, что Ракитину пришлось отгребать снег лыжей, пока остальные прикрывали его с оружием наготове. Наконец дверь закрыли, и Поликарпов со стуком задвинул на ней засов.
– Печь топить будем? – уже громко, не таясь, спросил он.
– Обязательно, – ответил ему Глеб. – Стоило ли так торопиться, чтобы просидеть ночь в холоде?
Чужинов знал, что от всех строений к центральному, ныне выгоревшему дотла, ведут ходы под землей на тот случай, если твари вдруг захватят все внутреннее пространство и люди окажутся разбросанными. Или наоборот – понадобится разделиться, если обстоятельства к тому вынуждают. И потому он не опасался, что они окажутся в бане как взаперти.
Баня на кордоне была добротной. Большая, с просторной парилкой, моечной и немалым предбанником. И как такая могла появиться в общем-то крохотном селении? С другой стороны, стоит ли удивляться, когда у людей осталось так мало развлечений и поход в баню, сам процесс мытья, посиделки после стали едва ли не самой главной из утех.
– Глеб, ты видел? Там, на дереве… – начал Ваксин.
Чужинов кивнул: видел. На одном из росших внутри периметра деревьев среди ветвей виднелось темное пятно. И оно не могло быть не чем, как человеческим телом. Но чтобы убедиться в этом, стоило дождаться утра.
– Утро красит нежным светом… – пел Ваксин, умываясь из деревянной шайки.
– Вань, ты чего это прямо с утра распелся? – поинтересовался у него Ракитин. Он говорил в нос: вчерашнее "купание" в ледяной воде давало о себе знать.
Накануне Глеб плеснул ему в кружку спирт.
– Пей, – приказал он. – И чтобы к утру как огурчик был.
Тот лихо махнул содержимое кружки, но закашлялся, за что получил промеж лопаток широкой ладонью Поликарпова.
– Половина выскочила, – с сожалением констатировал Семен. – Вот и переводи на тебя добро.
По нынешним временам спирт являлся страшным дефицитом, в ходу была самогонка, и гнать ее умудрялись из самых немыслимых вещей. Огурчиком к утру Ракитин не стал, и лишь его распухший нос чем-то напоминал этот овощ, но только не цветом.
– Да вот, что-то в голову пришло, – ответил Иван. – Утро, в окно выглянул – снег на деревьях действительно какой-то розовый.
– Ну, в эти-то окошки сильно не выглянешь. – Семен снимал вскипевший чайник с печи.
И действительно: окон в бане было значительно больше, чем требовалось, и все они были как амбразуры – и с виду, и по назначению.
– Подозрительных звуков ночью никто не слышал? – поинтересовался Глеб, когда все собрались за столом.
Мужчины переглянулись: как будто бы нет.
– Вот и я тоже нет. Давайте лопайте быстрее, пора приступать к осмотру.
– Однозначно не бандиты, – час спустя сделал вывод Семен Поликарпов, и Чужинов кивнул.
– Облудки здесь побывали. Одного не пойму: они не ходят парами – всегда поодиночке, а тут создается такое впечатление, как будто их несколько было. Ни разу о подобном не слышал.
Теперь уже кивнул, соглашаясь, Поликарпов.
– И мне не доводилось.
За час они успели внимательнейшим образом исследовать территорию солеварни и ближайшие окрестности, хотя выпавший снег изрядно усложнял поиски. То, что выживших не осталось, стало понятно еще на подходе к солеварне. Предстояло понять другое: подвергся ли кордон сначала нападению бандитов, а уже затем пришли твари, оставив от трупов мелкие осколки костей и окровавленные клочья одежды, или же обошлось без человеческого участия. Туш мертвых тварей обнаружить не удалось. Что в общем-то было понятно: они с не меньшей охотой пожирали друг друга, а по костям поди разбери, кому те принадлежат.
Выяснить обстоятельства гибели людей было важно: если нападение совершили бандиты, значит, произошла запланированная акция. Случайно наткнуться на затерянный в глухих лесах кордон, местонахождение которого к тому же тщательно скрывалось, практически невозможно. Викентьева, когда они доложат ему о случившемся, прежде всего будет интересовать именно это обстоятельство.
Тут все сложно: если это бандитская акция, значит, кто-то сделал заказ. Например, чтобы устранить конкурента: соль – товар востребованный. Стрельба, судя по всему, стояла здесь жаркая: стены носили многочисленные отметины от пуль. И по их расположению можно было сделать вывод, что цели, по которым велась стрельба, находились примерно на высоте половины человеческого роста и ниже. Пожар, вероятно, начался позже, когда оставленный без присмотра огонь в печи перекинулся на дом, а затем и на частокол рядом. И еще: количество оружия примерно соответствовало количеству проживавших здесь людей, то есть облудки не могли пожаловать на звуки стрельбы и покончить разом и с обороняющимися, и с бандитами. К тому же на теле человека, обнаруженном на дереве, не было ран. Совсем молодой парень, почти мальчишка, он оказался там без верхней одежды и обуви и попросту замерз.
– Может, здесь все-таки обычные твари побывали? – предположил Иван Ваксин.
– Может, – пожал плечами Чужинов. – Но очень сомневаюсь. Ты хоть раз слышал, чтобы они в декабре стаями шастали? Вот и я нет.
– Что будем делать? – поинтересовался Ракитин.
И снова Глеб пожал плечами.
– Возвращаться, что же еще? Соли здесь скопилось достаточно, сами видели. Но мы пришли не за ней. Так что лишним грузом обременять себя не станем, быстрее вернемся. Но сегодня, – Чужинов взглянул на высокое солнце, – не отправимся, завтра с рассветом. Посветлу до места ночевки нам уже не успеть. А идти в темноте, когда по лесу, возможно, облудки бродят, сами понимаете, – не резон.
– А сегодня чем займемся? Выспимся хорошенько? – с надеждой в голосе спросил Иван.
Выспаться, конечно, им не помешало бы.