Незнакомец снова заколебался. Затем прибавил:
- Поздравляю.
- Благодарю вас.
- Доктор говорит, что сначала он и не надеялся на ваше выздоровление.
Незнакомец достал из портфеля конверт.
- Я взял на себя смелость забронировать вам место в самолете, вылетающем послезавтра в девять утра. Вот ваш билет.
Йенсен взял конверт и положил его во внутренний карман.
- В сообщении больше ничего не было?
И вновь незнакомец помедлил, прежде чем ответил.
- Всего лишь обычные инструкции, в частности - как и где вас разыскать.
- Вам известно, кто послал телеграмму?
Снова колебание.
- Да.
- Кто именно?
- Я не уполномочен говорить об этом.
- Почему?
- Тот, кто прислал сообщение, попросил нас об этом. Так что не думайте, что это из-за нашего нежелания.
- Вот как?
- Да. Кроме того, меня попросили передать ваш ответ на телеграмму. Согласны ли вы лететь послезавтра?
- Да, - ответил Йенсен.
- Превосходно, - сказал незнакомец и, взяв шляпу, направился к двери.
- Одну минутку, - сказал Йенсен. - Вы были в нашем посольстве?
Незнакомец, приоткрывший было дверь, замер на месте. Наконец он ответил:
- Ваше посольство покинуто.
- Покинуто?
- Да. Там нет ни единого человека.
- Но почему?
- Этого я не знаю. Будьте здоровы.
6
Медсестра отвезла Йенсена в аэропорт. На сей раз вместо халата на ней было открытое красное хлопчатобумажное платье, а на ногах сандалии с ремешками вокруг лодыжек. Дорога была неровной, автомобиль - старый и изношенный, но вела машину она искусно.
Йенсен, сидевший сзади, видел, как от напряжения шея и спина у нее покрылись капельками пота.
Они проехали деревню. По улице, вытянувшейся между низкими глинобитными домами, бегали ребятишки и разгуливал домашний скот. Девушка почти не снимала палец с гудка, стараясь разогнать свиней, коз и кур, мирно бредущих по дороге. Дети были в восторге и, глядя на нее, громко смеялись. В ответ она показала им язык, и они засмеялись еще громче.
Перед зданием аэропорта девушка приподнялась на цыпочки и чмокнула Йенсена в щеку.
…В шуме двигателей появилась новая нота, и самолет начал снижаться. Йенсен посмотрел на часы. Они шли на посадку на два часа раньше, чем следовало. Зажглись предупредительные надписи, самолет пробил облака, пронесся над полями, закутанными пеленой тумана, и приземлился на залитой дождем посадочной полосе. Когда рев реактивных двигателей стих, Йенсен посмотрел в окно.
Он был еще не дома. Однако он сразу узнал контуры аэропорта и понял, где они приземлились. Это было одно из соседних государств. Он понимал местный язык и даже мог сносно разговаривать. По расписанию самолет не должен был делать посадки. Поэтому Йенсен остался сидеть в кресле.
Через несколько минут в салоне появился одетый в штатское человек и объявил:
- Самолет дальше не полетит. Всех пассажиров просят выйти.
Он повторил объявление на нескольких языках. Кроме Йенсена, в самолете находилось всего лишь два пассажира.
Шел дождь, и было на удивление холодно. Зал прибытия был заполнен людьми, которые пили пиво и громко разговаривали, то и дело перебивая друг друга. Воздух казался сизым из-за табачного дыма.
Девушка в справочном бюро виновато сказала:
- Туда самолеты не летают. Все рейсы отменены.
- Отменены?
- Да. Сообщение прервано.
- Откуда я могу позвонить?
- Вот отсюда. Только это бесполезно. Телефонная связь тоже прервана.
- Почему?
- Не знаю. Никто точно не знает.
В то же мгновенье он услышал, как по радио несколько раз назвали его имя. Девушка взглянула на билет, лежащий перед ней на столе.
- Ваша фамилия Йенсен?
- Да.
- Идемте.
Она провела Йенсена к лифту, и они поднялись на следующий этаж.
- Теперь идите в приемную номер четыре, - сказала она. Там вас ждут.
Йенсен прошел по устланному коврами коридору, читая таблички на дверях. Он остановился перед дверью под номером четыре и постучал.
- Войдите, - послышалось в ответ.
В комнате было трое мужчин. Двое в напряженной позе, будто выжидая чего-то, сидели в глубоких креслах. Йенсен не знал никого из них в лицо. Еще один мужчина стоял у окна спиной к двери. Когда он повернулся, Йенсен сразу узнал его: это был человек с предвыборных афиш, человек, который лучше других воплощал в себе единство трех понятий - благополучия, уверенности в завтрашнем дне и всеобщего взаимопонимания. Раньше он был министром внутренних дел, а после выборов ему предстояло занять пост премьер-министра.
- Так это вы и есть Йенсен? - спросил он высоким резким голосом.
- Да.
- Садитесь, ради бога. Садитесь.
Комиссар Йенсен сел.
7
- Я много слышал о вас, Йенсен, - сказал министр. - Несколько лет назад вы доставили мне немало хлопот.
Было заметно, что он изо всех сил старается говорить нормальным голосом - чтобы казаться спокойным.
- Хотите пива? - неожиданно спросил он.
- Нет, благодарю вас.
- В этой стране умеют делать чертовски хорошее пиво.
Он сел напротив Йенсена. Когда он наливал пиво, его руки так дрожали, что он едва не выронил стакан.
- Вы, конечно, узнали этих господ?
Йенсен никогда раньше их не видел и не знал, кто они такие - даже после того, как министр представил их ему. Оба входили в правительство…
- Кто-то однажды справедливо заметил, что расстояние между народом и властями слишком велико, - пробормотал министр.
Йенсен понял, что он имел в виду. Рыжеволосый полицейский врач участка как-то сказал:
- Можно ли представить себе что-нибудь более абстрактное, чем господь бог и министры?
В этих словах заключался глубокий смысл. Политика страны, направленная на достижение единообразия и устранение каких бы то ни было различий, не допускала усиления влияния той или иной личности - кроме тех, чья сила и власть зиждились на капитале и кто занимал ведущее положение в обществе независимо от желания народа. Однако в результате последних выборных кампаний на авансцену стали выдвигать определенного человека - это делалось для того, чтобы не допустить чрезмерно большого разрыва между подавляющим большинством народа и узкой группой технократов, в руках которых формально была сосредоточена власть в стране.
- Господин премьер-министр… - начал Йенсен, но тот оборвал его:
- Я не являюсь главой правительства. Выборы были… отложены.
- Отложены?
Министр поспешно встал, сделал было порывистый жест, но, взглянув на свои дрожащие руки, засунул их в карманы пиджака.
- При создавшихся обстоятельствах мы приняли решение отложить проведение демократических выборов в стране, - официальным тоном произнес он.
Один из членов правительства, до сих пор молчавший, кашлянул и спросил:
- Комиссар Йенсен?
- Да?
- Вы давали присягу в верности правительству?
- Да.
- Сколько раз я говорил, что это совершенно не относится к делу, - раздраженно проговорил министр.
В комнате стало тихо - слышался только рев реактивных двигателей за окном. Йенсен поочередно посмотрел на присутствующих и тихо спросил:
- Что случилось?
- Самое непонятное заключается в том, что мы и сами не знаем. Нам не известно, что произошло, более того, нам не известно, как это произошло. Между теми событиями, о которых мы знаем, не существует никакой логической связи.
- Какие же подробности вам известны?
- Йенсен, нам придется начать с самого начала.
- Хорошо. Почему вы находитесь здесь?
- Не знаю.
- Не знаете? Как вы сюда попали?
- Так же, как и вы. Самолетом. Мы возвращались из-за границы… из поездки с государственным визитом. Продолжить путь нам не удалось. Все пути сообщения были прерваны.
- Почему?
- Мы не знаем. Никто этого не знает.
- Как долго вы находитесь здесь?
- Три дня.
- Вы пытались вернуться домой?
Министр не ответил.
- Это вы вызвали меня сюда?
- Да.
- Зачем?
- Йенсен, давайте разберемся во всем по порядку. Во-первых, согласны ли вы выполнить наше задание?
- Какое именно?
- Выяснить, что там произошло. Поскольку нам не известно, где мы находимся, я не могу вам приказывать.
- Я знаю, где мы находимся.
- Вы меня не так поняли. Я имею в виду юридическую сторону вопроса. Вы же знаете, что по чисто экономическим соображениям наше правительство не признает режима, существующего в этой стране. Для нас она - всего лишь географическое понятие. Мы не пользуемся никакими экстерриториальными правами.
- В таком случае почему же вы здесь?
Министр неожиданно всплеснул руками и, потеряв над собой власть, крикнул:
- А куда же нам деваться, черт побери? Я обращаюсь к вам с просьбой оказать услугу стране, а вы…
Он осекся. Третий член правительства, который до сих пор не произнес ни единого слова, покачал головой и сказал:
- Полиция. Я же вам говорил.