После этих слов раздался чавкающий звук.
– Извини, дедуля!
Страшное существо рванулось куда-то в сторону и, нелепо дергая конечностями и коротким хвостом, завалилось за край площадки, обрызгав округу вонючей жидкостью – не то кровью, не то мочой. В следующий миг старый рыбак увидел, как тварь, пролетев более десятка метров, плюхнулась в воду.
– Совсем обнаглели! – Молодой голубоглазый парень склонился к деду Ивану и, вытирая клинок пучком сухой травы, добавил: – А я тебе хлебушка с сыром принес. Смотрю, а у тебя тут весело. Деда, я, когда твой выстрел услышал, бегом побежал. Еле успел! Сзади первого нагнал и заколол, а потом и второго. Он уже хотел на тебя напасть! Ты почему по нему не стрелял?
– Внучек, родненький! – просипел дед и закашлялся. – Я уж думал, все! Хана мне! Слава Спасителю, внук родной спас! Шин, я от кошмара этого патроны в дробовик не смог зарядить. Вон они валяются.
– Да, дедуля! – парень улыбнулся открытой улыбкой. – Похоже, надо тебе новый ствол в крепости подобрать. Автомат или пистоль приличный. А то теперь и на берегу стало очень опасно.
Дед Иван с гордостью посмотрел на родного внука – высокий, стройный, подтянутый, мощные плечи и развитая мускулатура брюшного пресса выдавали в нем опытного пловца и ныряльщика.
– Шинушка, так ведь ты хотел свою снарягу обновить. А серебра у нас нынче маловато.
– Не расстраивайся, – парень аккуратно взглянул со скалы. Там у подножия тороса волны прибоя разбивались в мириады брызг. Останков упавшего существа нигде не наблюдалось. – У нас есть подстреленная амфибия и неизвестный вид существа, которого я проткнул саблей. Думаю, что если мы донесем в крепость такую добычу, русская контрразведка выкупит эту тварь за любые деньги. А амфибию торгашам скинем. У нее какие-то железы и внутренние органы в большом почете. Так что наваримся, не боись! Может и на снасти хватит, и на путевый автомат.
Шин протянул деду руку. Тот ухватился, привстал, ноги подогнулись.
– Уф. Уф, – с натугой бормотал пожилой человек. – Натерпелся, родной, сегодня! Сейчас бы до лежанки добраться. Ты закидушку мою собери, а то не до рыбалки мне уже.
Дед Иван попытался отряхнуть засаленную куртку-штормовку, но от усталости махнул рукой – не перед кем было красоваться.
Через десяток минут собрались и спустились к подножию скалы. Там осторожно приблизились к двум трупам.
Шин обошел лежащих животных… или это не животные?
– А правду говорят, что эти гады разумные? – Шин ткнул носком сапога похожее на пятнистую безголовую собаку тело существа.
– Черт их знает, – устало ответил дед Иван и сплюнул. – Свалились на нашу голову. Я в молодости в этих местах ставридку с камбалой лавливал. Жарил потом на масле, а теперь даже вкуса тех рыб не помню. Но народ поговаривает, что не все разумные. Вот, к примеру, амфибии эти вроде как зачатками разума обладают, но тупые как валенки. А собак этих первый раз в жизни вижу. Хотя, Шинушка, они, похоже, на меня засаду устроили. Я у них головастиков подчищаю – видать обиделись шибко, раз на берег полезли. Значит, все-таки разумные.
Шин задумчиво почесал щетину на подбородке и спросил:
– Если собаку эту мерзкую в мешок засунуть, то ты с одного края подсобишь? А я амфибию в пленку оберну и на загривке унесу. Или помощника позовем? Ты как?
Дед сморщил морщины на лбу:
– Это которого? Уж, не Федора ли часом? Игната Макарова сын? Он? Зря ты с ним водишься, у него душонка пропащая! На руку он не чист, как и папаня его в свое время. Будь с ним осторожен, а лучше бы другого напарника себе подыскал.
Шин ухмыльнулся.
– Деда, мне что, с ним детей крестить? А ныряет он хорошо, пловец изрядный и не подводил меня пока. Добычу пополам делим.
– Детей ему не крестить, – заворчал дед. – Ты бы лучше бабешку хорошую себе нашел, а то ведь уже двадцать семь годков. Не успеешь оглянуться, как тридцать лет стукнет, а там, внучек, сразу сорок грянет. Поверь мне. Не успеешь и моргнуть.
Дед постелил на большой камень свернутую плащ-накидку и с кряхтеньем уселся на нее.
– Мы с бабкой твою мамку в двадцать три родили и то все в округе говорили, что поздно. Ну да! Ну да! Время тогда другое было. Мирное было время – до агрессии и Пришествия этого, будь оно неладно.
Дед разговаривал, но кромку прибоя из внимания не упускал, поглядывал на волну да на внука, который времени зря не терял – достал из рюкзака свернутый мешок и рулон прочного полиэтилена. Шин сноровисто спеленал добычу, оттащил по очереди к краю пляжа – подальше от воды. Вернувшись к деду, спросил:
– Ну что? Решил или Федьку звать? Твари эти хоть и дохлые, но тяжелые!
– Зови уже. Я тебе сегодня не помощник.
Шин кивнул и достал из кармана радиостанцию. Звать помощь – значит звать.
После недолгих радиопереговоров внук повернулся к деду и поморщился – дед Иван раскуривал трубку. Некурящий Шин этого терпеть не мог, но промолчал.
– Сейчас Федька примчится, и тронемся потихоньку. Думаю, через полчасика подтянется.
Дед вздохнул и выпустил облако дыма.
– Ладно уж, пущай бежит шельмец, а то у меня сил не осталось: ни душевных, ни физических. А до Полоя от пляжа этого далековато тащиться.
Федька прибежал на берег – рыжий, взъерошенный. Запыхался. Он думал, что Шин ему что-то не договаривает по радио, поэтому прихватил на всякий случай оружие. На кожаном ремне через плечо болтался древнего вида маузер. Федор на бегу правой рукой придерживал потертую кобуру с пистолетом и несся как угорелый.
Увидев с высоты сопки кромку пляжа, где Шин и его дедушка сидели на камнях живые и здоровые, успокоился и перешел на быстрый шаг.
Шин привстал, махнул призывно рукой.
Федька в ответ поднял левую руку, заулыбался. Одного переднего зуба у него не хватало, поэтому он смахивал на хоккейного защитника, которого выгнали из команды за плохое поведение.
Подошел, перевел дух и сказал, обращаясь к каждому по очереди:
– Здравствуйте, Иван Романович! Привет, брат! Как вы тут?
Дед Иван нахохлился и с недовольным видом вымолвил:
– Здравствуй, Федор.
Шин, напротив, улыбнулся в ответ, пожал протянутую руку и, махнув в сторону упакованных пришельцев, ответил:
– Да как? Вон посмотри. Видал добычу? Нам с дедом без тебя не справиться.
Федька, рассматривая поверженных противников через прозрачное, но мутное полотно полиэтилена, присвистнул.
– Однако впечатляет! Со мной поделитесь?
– Тьфу, ты! В твою душу! – Дед Иван нахмурился и повернулся к внуку. – А я о чем тебе говорил? Он еще толком не успел поздороваться, а уже долю себе выторговывает!
Федька набычился, взглянул исподлобья:
– Я, между прочим, вас, Иван Романович, уважаю, а вы меня не любите и обижаете.
– А ты мне не моя бабка Нина! Царствие ей небесное! Не любите его, видите ли! За что тебя любить? За то, что ты хитрый "купи-продай"?
Шин поднял руку и весомо возразил:
– Тихо, деда! Ты не прав! Федька мне помогает и спину прикрывает. Одному в море не выжить. А Федька и стрелок добрый, и в рукопашке не "чайник". Будь уж ты с ним приветливее.
Дед хмуро, но кивнул, соглашаясь.
– И еще, деда, мы с Рыжиком большое дело затеваем. Планы есть серьезные. Скоро в рейд пойдем, нам теперь вместе нужно держаться. Дело наклевывается в порту. Папаша Смирнов людей собирает и нам гонорар хороший обещал. Так что мы с Федькой обязательно выручкой поделимся. Не чужие!
– Да хватит уже! Пристыдил старика. – Дед посмотрел в глаза рыжему Федьке и вдруг примирительным тоном добавил: – Ладно, Федор! Мир. Но веди себя прилично – я тебя насквозь вижу. А Папаша Смирнов ваш – убийца и врун – для него и рентгена не надо, и так видно, что та еще скотина!
Рыжик в ответ незлобиво улыбнулся:
– Ох, и суровый, вы, деда Ваня! Шибко вас боюсь и уважаю.
– Вот и ладно, – Шин упер руки в боки. – Как поклажу-то понесем?
– Как обычно! У меня веревочка хорошая есть, – с готовностью откликнулся Федька. – Мы их к жердине привяжем. Так и понесем на плечах, как дикари голозадые в Африке. Если тяжело будет – с перекурами потащим. А Иван Романович сам пойдет или он раненый?
– О! Спохватился! – Дед Иван, в который уже раз закурил трубку, дунул дымом на всю округу, замахал свободной рукой. – С этого и надо было начинать! Нет, Федор, не ранен я и пойду, как всегда, сам! Но медленно – утро не задалось.
Глава 2
Экваториальная Атлантика, двенадцать лет после Пришествия
Новейший русский стратегический бомбардировщик Ту-505 "Вершитель" в паре со своим собратом занимался рутинным патрулированием экваториального морского сектора Атлантического океана.
Ведомый "Мститель" шел параллельным курсом в ста километрах западнее.
Удерживая эшелон в 17000 метров и скорость в 2М, два бодрствующих экипажа вне взаимной видимости с ленцой переговаривались, наблюдая за чужим для людей океаном.
– Уныло как-то! – зевнул командир "Вершителя", а по совместительству и начальник воздушного патруля полковник Денискин.
– И туман внизу усиливается. Дымка появилась, – ответил по радио командир "Мстителя" Саша Павлов. Ближе к Южной Америке вообще плотная завеса стоит. Точнее, к тому, что от нее осталось, от Америки этой!
– Саш, ты не удаляйся от меня, – вдруг озаботился Денискин. – Давай-ка газку и сократи интервал между нами до двадцати километров. К бывшей Бразилии подходим, а там черт ногу сломит. Рядышком пойдем.