― Послушай, даже в случае успеха закругленный конец левого желудочка твоего сердца будет смотреть в право, а печень окажется с левой стороны. Хуже того, все аминокислоты и сахара сместятся, ты не сможешь больше ни есть, ни переваривать пищу.
― Чепуха, ― отмахнулся Боб. ― Пройду через дыру еще раз и стану таким же, как и раньше.
Не откладывая дела в долгий ящик, он притащил небольшую стремянку, взобрался на самый верх, секунду поколебался у бортика кольца, и после чего прыгнул вниз. Боб упал на резиновый матрас, покрутил головой и выполз из-под тороидальной вакуумной камеры.
― Ну, что ты чувствуешь? ― нетерпеливо спросил я.
― Во всяком случае, я жив, ― проворчал Боб.
― Да, но как ты себя чувствуешь?
― Нормально, ― как-то разочарованно протянул Боб. ― Так же, как и до прыжка.
― Это понятно, скажи, где твое сердце?
Боб приложил руку к груди и прислушался.
― Сердцу бьется слева, все как обычно... Подожди! ― вдруг воскликнул он. ― Давай посмотрим, где шрам от аппендицита.
Проверив шрам, он злобно уставился на меня:
― Все на месте. Ничего не произошло. Дотации не видать как своих ушей.
― Может, что-то другое изменилось? ― с надеждой спросил я.
― Нет, ― жизнерадостность Боба уступила место угрюмой мрачности. ― Ничего не изменилось. Я уверен в этом так же, как и в том, что меня зовут Роберт Л. Задоу.
Отчаяние
Frustration (1991)
Перевод: М. Гутов
Герман Гелб повернул голову, провожая взглядом удаляющуюся фигуру. Потом спросил:
- Это кто, министр, что ли?
- Да, министр иностранных дел. Старик Харгрув. Вы готовы завтракать?
- Конечно. Что он здесь делал?
Питер Джонсбек помедлил с ответом. Затем поднялся и жестом пригласил Гелба следовать за ним. Они дошли по коридору до утонувшей в пару кухни, в которой пахло острой пищей.
- Вот, - сказал Джонсбек. - Еда готовится при помощи компьютера. Все автоматизировано. Человеческие руки даже не прикасаются к продуктам. Я сам составлял программу. Помните, я обещал вам угощение? Прошу отведать.
Еда оказалась великолепной. Гелб не мог и не хотел этого отрицать. За десертом он вновь поинтересовался:
- Так что все-таки делал здесь Харгрув?
- Советовался на счет программного обеспечения, - улыбнулся Джонсбек. - О чем еще можно со мной говорить?
- Чего он хочет? Или это секрет?
- Предполагается, что я не стану распространяться на эту тему, но тайны никакой нет. Все программисты столицы давно знают, чего хочет этот дошедший до отчаяния старик.
- Чего же он хочет?
- Харгрув воюет.
- С кем? - опешил Гелб.
- В принципе ни с кем. Он ведет сражения при помощи компьютерного анализа. Я уж и не помню, сколько лет он занимается этим делом.
- Но зачем это ему?
- Харгрув мечтает, чтобы во всем мире восторжествовали наши ценности: благородство, честность, достоинство, уважение к правам человека и тому подобное.
- И я этого хочу. И вы. Все хотят того же самого. Для этого приходится оказывать давление на злых людей.
- Они тоже на нас давят. Мы им представляемся далеко не идеалом.
- Согласен, но мы все-таки лучше. И вы это знаете.
Джонсбек пожал плечами:
- Все зависит от точки зрения. Особой разницы нет. Как бы то ни было, людям приходится управлять миром, осваивать космос, совершенствовать компьютеры. Сотрудничество вынуждает к дальнейшему сотрудничеству, так что постепенно все идет на лад. Положение стабилизируется. Просто Харгрув не хочет ждать. Он настаивает на немедленном улучшении путем применения силы. Разом выбить из противника дурь и поставить точку.
- Применить силу? Другими словами, развязать войну? Но мы не собираемся больше воевать.
- Только потому, что все усложнилось и стало слитком опасным. Противоборствующие стороны накопили огромную мощь. Понимаете, о чем я говорю? Только Харгрув считает, что мы можем и должны рискнуть. Вот и приходится закладывать в компьютер различные стартовые условия, после чего он начинает проигрывать математическую модель войны и выдает результаты.
- Как же вы составляете уравнения для войны?
- Приходится учитывать все, дружище. Людей. Оружие. Элемент неожиданности. Контратаки. Корабли. Космические станции. Компьютеры. Нельзя забывать о компьютерах. Присутствуют сотни факторов, тысячи возможностей и миллионы вариантов. Харгрув полагает, что можно найти удачную комбинацию стартовых возможностей, которая неизбежно приведет к сокрушительному поражению противника с минимальными потерями для остального мира. Он работает в страшном напряжении и отчаянии.
- Что произойдет, если он найдет желанную комбинацию?
- В случае если компьютер однозначно выдаст положительный ответ, Харгрув попытается воздействовать на правительство и втянуть нас в войну по предложенному компьютером сценарию, безжалостно отметая в сторону случайности, которые могут повлиять на развитие событий. Полагаю, он может добиться своего.
- Будут жертвы.
- Да, конечно. Но компьютер просчитает и это. Он сравнит жертвы и прочие бедствия в сфере экологии и экономики с выгодами, которые мы получим, добившись контроля над всем миром. Если компьютер придет к выводу, что выгода значительно превысит возможные потери, то он даст добро на начало "справедливой войны". Не забывайте: даже проигравшие нации в конечном итоге окажутся в выигрыше, поскольку начнут жить в фарватере нашей более мощной экономики и строгой морали.
Гелб ошарашено посмотрел на собеседника и проворчал:
- Вот уж не думал, что мы сидим на кратере вулкана. Что за "случайные события" вы упомянули?
- Программа компьютера пытается учесть всяческие неожиданности, но до конца этого добиться не удается. Поэтому я не думаю, что сверху будет дано добро. Пока, во всяком случае, этого не произошло. Если Харгрув не сумеет ошеломить правительство потрясающе удачной компьютерной версией войны, шансов на успех у него мало.
- Зачем в таком случае он к вам пожаловал?
- Чтобы усовершенствовать программу, зачем же еще?
- И вы ему помогаете?
- Конечно. Речь идет об огромных гонорарах, Герман.
- Питер, Питер, - покачал головой Гелб, - неужели из-за денег вы готовы рискнуть судьбой всего мира?
- Войны не будет. Никогда. Не существует реальной комбинации событий, которая может заставить компьютер принять решение о начале военных действий. Компьютеры очень высоко ценят человеческую жизнь, поэтому то, что покажется приемлемым министру Харгруву или даже нам с вами, никогда не получит добро со стороны самого компьютера.
- Откуда такая уверенность?
- Я программист, Герман, и я не знаю ни одного способа, каковым можно было бы заставить компьютер начать войну без учета сопряженных с нею потерь. Компьютеры не обладают одним принципиально важным качеством и поэтому будут всегда приводить Харгрува и ему подобных в отчаяние.
- Чего же не хватает компьютеру?
- Видите ли, Гелб, компьютер начисто литен чувства праведности и никогда не уверен в своей правоте.
Галлюцинация
Hallucination (1985)
Перевод: М. Гутов
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
Сэм Чейз прибыл на Энергетическую планету в день своего пятнадцатилетия.
Все говорили, что получить подобное назначение - большая честь, но никакой радости он не испытал.
Специализированное обучение означало для Сэма трехлетнюю разлуку с Землей и близкими. Да и предложенная сфера образования совершенно его не интересовала. Расстроенный Сэм терялся в догадках, почему Центральный Компьютер выбрал для участия в проекте именно его.
Мальчик посмотрел на раскинувшийся над головой прозрачный Купол. Купол достигал в высоту не менее тысячи метров и простирался во все стороны насколько хватал глаз.
- Правда ли, что это единственный Купол на всей планете, сэр?
О том, что Купол на планете один, Сэм знал из просмотренных в полете учебных фильмов. Но фильмы могли и устареть.
Доналд Джентри, которому был адресован вопрос, улыбнулся. Это был крупный, плотный человек с темными, добрыми глазами, короткой стрижкой и короткой седеющей бородой.
- Единственный, Сэм, - кивнул он. - Зато очень большой. Почти все оборудование спрятано под поверхностью, где места всегда в избытке. Кстати, как только закончится первоначальный этап обучения, ты будешь почти все время проводить в космосе. На планете размещается перевалочная база.
- Понимаю, сэр, - сказал Сэм, слегка встревожившись.
- За первоначальную подготовку отвечаю я, - добавил Джентри, - следовательно, мне приходится тщательно изучать личные дела курсантов. Похоже, что данное назначение тебя не сильно обрадовало. Я не ошибаюсь?
Сэм поколебался, но вовремя сообразил, что выбора у него нет и лучше отвечать честно.
- Я не уверен в том, что смогу добиться больших успехов в гравитационной инженерии.
- Почему? Я привык доверять данным Центрального Компьютера. Он изучил все твои показатели. Если дела пойдут хорошо, ты сумеешь многого добиться. Сегодня мы работаем на передовых рубежах новейшей технологии.
- Знаю, сэр, - произнес Сэм. - Там, на Земле, все только об этом и говорят. Никто и никогда не пытался подойти к нейтронной звезде, чтобы воспользоваться ее энергией.
- Вот как? - усмехнулся Джентри. - Я уже два года не был на Земле. Что еще там говорят? Полагаю, у проекта достаточно противников?
Он пристально посмотрел на мальчика.
Сэм смущенно поежился, понимая, что его проверяют.