Негодование по поводу зондирования начинало тревожить его. Возможно, это подсознательный страх технологической безработицы или чувство нестабильности своего положения – механофобия, если можно так сказать…
Он отметил в уме, что надо бы поговорить об этом со своим аналитиком.
Доктор Слоун решил действовать осторожно. Мальчик отличался от пациентов, которые приходили не столько за помощью, сколько для того, чтобы поговорить и излить душу.
В сложившихся обстоятельствах ему хотелось провести первую встречу с Ричардом кратко и ненавязчиво. Лучше всего предстать перед ним обычным незнакомцем. Тогда следующий раз он будет человеком, которого Ричард уже видел. С течением времени он превратится в старого знакомого, а за тем и в друга семьи.
К сожалению, миссис Хэншо вряд ли согласится на столь затянутую процедуру. Она отправится на поиски того, кто согласится провести зондирование, и, конечно же, найдет его.
А значит, ребенку будет нанесен непоправимый вред. Слоун был в этом убежден.
Именно по этой причине он решил пожертвовать осторожностью и вызвать маленький кризис.
Первые десять минут встречи прошли в неловких попытках завязать разговор. Миссис Хэншо, строго улыбаясь, не сводила с доктора глаз, словно ожидала от него немедленного чуда. Ричард, изнывая от скуки и ничуть не скрывая этого, ерзал на своем месте и никак не реагировал на пробные замечания доктора Слоуна.
Но доктору удалось застать его врасплох.
– Ричард, ты бы не хотел немного погулять со мной?
Глаза мальчика расширились, он перестал вертеться и удивленно взглянул на доктора Слоуна.
– Погулять, сэр?
– Я имел в виду прогулку возле дома.
– Вы гуляете… снаружи?
– Иногда. Когда мне хочется.
Ричард вскочил, сдерживая рвущееся изнутри нетерпение.
– Вот уж не думал, что кто-нибудь на это способен.
– Да, я гуляю. И мне нравится компания.
Мальчик нерешительно сел.
– Мам?
Миссис Хэншо застыла на месте, в ужасе сжав губы, но она справилась с собой и произнесла:
– Конечно, Дикки. Только будь осторожен.
И она метнула быстрый колючий взгляд на психиатра.
Доктор Слоун солгал. Он не выходил наружу "иногда". Он не бывал под открытым небом с тех самых пор, как закончил колледж. Правда, он (до некоторой степени) не пренебрегал занятиями спортом, но в его время в моде были домашние ультрафиолетовые кабины, бассейны и теннисные корты. Они во многом превосходили открытые спортивные комплексы, в том числе и по цене. Но главное, не было нужды выходить из дома.
Поэтому, когда доктор почувствовал дуновение ветерка, по его спине поползли мурашки. Он надел флексы и робко ступил на ничем не прикрытую траву.
– Ой, вы только посмотрите!
Ричард стал совершенно другим – он смеялся, от его замкнутости не осталось и следа.
Доктор Слоун мельком заметил стремительный полет голубого существа, который завершился где-то на дереве. Листва зашелестела, скрывая от глаз невиданное создание.
– Что это было?
– Птица, – ответил Ричард. – Какая-то голубая птица.
Доктор Слоун удивленно посмотрел на мальчишку. Дом Хэншо стоял на возвышенности, откуда было видно на много миль вокруг. Невдалеке росли деревья, и между стволами в потоках солнечного света ярко блестела трава.
На фоне зелени отчетливо проступали красные и желтые пятна. Он узнал цветы. Он не раз видел их в книгах и старых видеофильмах, к тому же доктор был достаточно образован, и, наверное, поэтому все вокруг казалось ему до жути знакомым.
И все же трава выглядела слишком опрятной, а цветы составляли замысловатые узоры. В глубине души он ожидал чего-то более дикого.
– Кто-то заботится обо всем этом?
Ричард пожал плечами:
– Не знаю. Может быть, это делают механо.
– Механо?
– Да, здесь их полным-полно. Иногда они достают автоматический нож и таскают его по земле – так они подрезают траву. Механо всегда болтаются возле цветов и разных вещей. Взять хотя бы вон того, смотрите.
В полумиле от них появился маленький предмет. Его металлическая поверхность отбрасывала отблески света, и он медленно скользил над ослепительно ярким лугом, выполняя какую-то работу, значения которой доктор Слоун не мог понять.
Его удивлял этот заброшенный мир. Во всем чувствовалась какая-то погрешность эстетики – аромат очевидного увядания…
– Что это? – спросил он вдруг.
Ричард оглянулся.
– Это дом, – ответил он. – Дом Фрейлихов. Координаты А-3, 23, 461. А в том маленьком остроконечном здании находится общественная Дверь.
Доктор Слоун изумленно смотрел на дом. Неужели он так выглядит снаружи? Ему почему-то представлялось нечто более кубическое и высокое.
– Да идемте же! – закричал Ричард, убегая вперед.
Доктор Слоун степенно зашагал за ним. – Ты знаешь все дома вокруг?
– Почти.
– А где А-23,26,475?
Конечно, это был его собственный дом.
Ричард осмотрелся.
– Я знаю. Смотрите – видите вон там воду?
– Воду?
Доктор Слоун заметил полоску серебра, извивавшуюся на лугу.
– Ну конечно. Это настоящая вода. И течет все время. Ее можно перейти, прыгая по тем камням. И она называется рекой.
"Больше похоже на ручей", – подумал доктор Слоун. Конечно, ему преподавали географию, но то, что изучали под этим названием в его школьные годы, на самом деле было экономической и культурной географией. Наука о физическом строении Земли почти вышла из употребления, и ее изучали только специалисты. Тем не менее он теоретически знал, чем отличались реки от ручьев.
А Ричард все говорил:
– Если перейти реку, взобраться на тот холм, где много деревьев, и спуститься на другую сторону, там и будет А-23, 26, 475. Это светло-зеленый дом с белой крышей.
– Разве?
У доктора даже дух захватило. Он не знал, что его дом зеленый.
Услышав их шаги, в траву метнулось какое-то небольшое животное. Ричард посмотрел ему вслед и пожал плечами.
– Этих никак не поймать. Я пробовал.
Мимо пролетела бабочка, взмахивая желтыми резными крылышками. Доктор проводил ее взглядом.
Над полями слышалось низкое гудение, которое время от времени разнообразили резкие зовущие звуки, потрескивание, щебет и тихое дребезжание, которое то усиливалось, то ослабевало. Немного освоившись, доктор Слоун услышал тысячи звуков, и ни один из них не принадлежал человеку.
Внезапно на землю упала тень, она приблизилась и накрыла его. Стало прохладнее, и он удивленно поднял голову.
– Это просто облако, – сказал Ричард. – Оно уйдет через какое-то время. Вы только посмотрите на эти цветы. Они из тех, что пахнут.
К тому времени они удалились от дома миссис Хэншо на несколько сотен ярдов. Облако унеслось вдаль, и вновь засияло солнце. Доктор Слоун обернулся, и его испугало расстояние, которое они прошли. Если дом скроется из виду и Ричард убежит, удастся ли ему найти дорогу назад?
Он немедленно отбросил эту мысль и внимательно осмотрел полоску воды (теперь очень близко) в том направлении, где должен был быть его дом. Его разбирало любопытство – неужели действительно светло-зеленый?
– А ты, я смотрю, настоящий следопыт, – сказал он.
Ричард ответил с застенчивой гордостью:
– Когда мне приходится идти в школу и возвращаться назад, я всегда стараюсь выбирать новый маршрут, чтобы посмотреть на новые места.
– Но ты же не каждое утро приходишь сюда, правда? Мне кажется, иногда ты пользуешься Дверьми.
– Нуда, конечно.
– А почему, Ричард?
Доктор Слоун чувствовал, что ответ может быть очень важным.
Но Ричард сокрушил его надежды. Удивленно приподняв брови, он сказал:
– Ну как же! Иногда по утрам идет дождь, и тогда я пользуюсь Дверью. Мне это не нравится, но что поделаешь? Две недели назад я попал под дождь и… – он машинально оглянулся и перешел на шепот, – простудился. А мне не хочется расстраивать мамочку.
Доктор Слоун вздохнул.
– Тогда, может быть, вернемся?
На лице Ричарда промелькнуло разочарование.
– Да? А почему?
– Ты напомнил мне, что твоя мама ждет нас.
– Вы правы. Я согласен. Мальчик неохотно повернул назад.
Они медленно шли к дому. Ричард говорил, не переставая.
– В школе я написал сочинение о том, что бы случилось, если бы мне довелось путешествовать на каком-нибудь старинном средстве передвижения. Он произнес последнее слово преувеличенно четко. – Я выбрал стратолайнер, из которого можно смотреть на звезды, облака и всякие вещи. Да уж – свалял я тогда дурака.
– А теперь ты бы выбрал что-то другое?
– Еще бы! Я поехал бы на автомобиле, очень-очень медленно. И тогда бы я мог увидеть все, что здесь есть.
Миссис Хэншо была встревожена и явно колебалась.
– Так вы думаете, что это нормально, доктор?
– Возможно, несколько необычно, но вполне нормально. Ему нравится там, снаружи.
– Но как такое могло произойти? Там же так грязно, так неприятно.
– Все это дело вкуса. Сотни лет назад наши предки большую часть времени проводили на открытом воздухе. Даже сегодня, смею напомнить, миллионы африканцев до сих пор ни разу не видели Двери.
– Но Ричарда учили вести себя так, как полагается порядочным людям нашего района, – с жаром отозвалась миссис Хэншо, – а не как африканцам или… или древним предкам.
– Возможно, в этом часть проблемы, миссис Хэншо. Он чувствует желание выйти наружу и в то же время понимает, что поступать нельзя. Мальчик боится открыться вам и своей учительнице. Это заставляет замыкаться и со временем может стать опасным.