Дежурный врач районной больницы Виталий Ремезов был срочно вызван своим однофамильцем и другом детства – директором ИКЛОН АН СССР, где произошла утечка вируса.
Сергей Смирнов
Без симтомов
Все глядели на него, искали и не могли увидеть его, окруженного таинственным кругом.
"Приведите Вия! Ступайте за Вием!" - раздались слова мертвеца".
Н. В. Гоголь. Вий
Доктор Ремезов долго всматривался в черты умершего, недоумевая, почему вдруг спокойно и ясно становится на душе… и, склонясь над больничной койкой, невольно прошептал: "Господи, помилуй…"
Накануне молодые ребята-санитары, краснея и чертыхаясь от натуги, приподнимали этого огромного старика на постели, а он тем временем посмеивался:
- Что, воюете с дедом, солдатики? Здоров медведь вам попался?
- И не говори, дед, - отвечали санитары.
- Задал делов вам, солдатики?
- Да отслужили мы, дед, - невольно приноравливаясь к его лесному басу, хвастнул один из санитаров.
- Вон оно как! Тогда мы - ровня, ребятки, - балагурил старик, пыхтя от боли. - И я отслужил, однако.
- Да когда ж ты успел? - не унывали "солдатики", вытягивая из постели грязные клеенки.
- Так, считай в уме, еще гражданскую прихватил, однако.
- Ну!.. У красных или у белых?
- А поди упомни их всех в лицо-то.
Дед не то шутил хитро, не то говорил, как думал.
"Такие не болеют", - думал Ремезов, стоя в стороне.
Дед прожил жизнь таежным охотником, и не в лесу, а на пристани под вечер случилась с ним беда. Как ни рассказывал, стыдясь своей оплошности, но только скатилось на него со штабеля несколько строевых лесин.
Ремезов вышел из палаты и приостановился у крайнего окна.
Закатное солнце освещало угол больничного двора: несколько серых валунов, покрытых лишайниками, и березу с раздвоенным черно-белым стволом. Когда горы вдали были затянуты туманом или сумерками, этот угол напоминал Ремезову детство: такая же раздвоенная береза росла среди высоких валунов позади деревни. На той березе висела толстая веревка. Держась за нее и раскачиваясь, можно было прыгать по высоким верхушкам валунов…
И вдруг Ремезов понял, что всю жизнь ему не хватало наставника, а к этому лесному деду можно сейчас подойти и запросто спросить, как жить дальше, не боясь рассудительного книжного ответа. Но следом Ремезов понял также, что подойти к старику и спросить не сможет…
И вот сегодня его попросили подежурить повторно… Сегодня и случилось… Доктор Ремезов стоял над умершим, придерживая край простыни и оттягивая миг, когда придется потянуть белый покров вверх, к изголовью.
Ремезову казалось, что только теперь он может услышать ответ - и слышит его, но не слова, а иное, что вернее слов способно укрепить душу… До Ремезова донесся едва различимый близкий шорох, и он отвел глаза. Он увидел медсестру, замершую в смятении на пороге палаты. Сделать еще один шаг она была не в силах.
Вошли санитары, толкая перед собой каталку. Не поднимая глаз на дежурного врача, они загнали каталку в проход между кроватями и одним резким движением перенесли тело. "Как живого, - подумал Ремезов, заметив, что тело не бросили, как бывало, а аккуратно положили, придержав голову. - Хорошие солдатики". Уже у дверей один из санитаров заговорил с другим вполголоса:
- Жаль деда, мировой был, веселый… Терпел. Нас бы так придавило - и чирикнуть не успели бы. А он еще неделю анекдоты травил…
Ремезов вышел за ними вслед. Не делая никакого шума, санитары быстро провезли каталку мимо больных, сплотившихся полукругом у телевизора. Все пространство рекреации было пронизано сиянием экрана, и ярко, синевато светились застывшие лица больных. Ремезов вздрогнул от дурацкого ржанья и невольно взглянул на экран: там вертелось коромысло викторинной рулетки и бойко подпрыгивала игрушечная лошадка. Невольно выслушал Ремезов и какой-то странный вопрос о каких-то консервных банках в невесомости и также невольно заинтересовался, раскапывая в голове возможный ответ, точно спрашивали именно его, дежурного врача в районной больнице.
Больные сидели неподвижно, будто загорали. Возвышенное и грустное чувство, с которым Ремезов вышел из палаты, начало проходить, теряться, а душа стала заполняться тупой беспечностью, с которой обычно, выйдя в конце дня со службы, говоришь себе. "Ну ничего… нормально… все в порядке…"
И Ремезов повернулся, чтобы поскорее уйти за пределы голубого свечения, он увидел медсестру. Она стояла, вжавшись и стену, и смотрела на экран телевизора, пытаясь отвлечься.
"Расплачется", - подумал Ремезов.
Но медсестра справилась с собой.
- Он такой веселый был, - проговорила она скороговоркой. - Все смешил… Я и капельницу с ним чуть не роняла… Привыкла.
- Ну ничего, успокойся, Галя, - сказал Ремезов, - Иди… выпей таблеточку седуксена, приляг. Я тебя разбужу, если что.
Он оставил медсестру и пошел в ординаторскую.
Положив перед собой на стол, под свет настольной лампы, карту больного, Ремезов с особым вниманием, даже трепетом прочел на первой странице графы "фамилия, имя, отчество", "год рождения"… хотя знал их на память. Но за первой страницей карты было уже чужое, к умершему будто бы уже не имеющее отношения, написанное руками трех врачей, из которых один - он, Ремезов… И в тех записях ему уже не найти ответа на какой-то очень насущный вопрос, который мучил своей бессловесностью, будто на Ремезова кто-то все время смотрел со стороны - с укором и не хотел ничего объяснять.
"Да что же за хандра теперь такая! - спрашивал себя Ремезов, откинувшись на спинку стула и потирая пальцами лоб. - Скорее уж не хандра, а предчувствие…"
Где-то неподалеку от больницы завыла собака, а за ней другая. "Ну вот…" - подумал доктор Ремезов и подошел к окну.
За окном было черно. В лицо тянуло приятной влажной прохладой, смешанным запахом хвои и остывающего речного берега. Ремезов заметил вдруг перемигивание двух движущихся малиновых звездочек, и вскоре до его слуха дотянулся машинный звук. Перевалив через хребет, к поселку спускался вертолет.
Отведя взгляд в сторону, Ремезов увидел на прикрытой створке окна отражение стоящей рядом медсестры. Сквозь стекло она тоже следила за летящими огнями.
- Это не санитарный… военный, - проговорила медсестра.
Сердце у Ремезова сильно заколотилось, и он отошел от окна, точно испугавшись чего-то. Вдвоем с медсестрой они молча слушали нарастающий гул до тех пор, пока не зазвенели стекла и воздух в комнате не затрясся.
Ремезов определил, что вертолет садится за больничной оградой, на убранное поле.
- Я сейчас! - крикнул Ремезов медсестре. Выскочив за ворота, он побежал во тьме по полю навстречу буре и грохоту. Из вихря появился кто-то и, придерживая на голове фуражку, закричал:
- Вы товарищ Ремезов?
- Ну я "товарищ Ремезов"! - прокричал ему с двух шагов доктор, пытаясь запахнуть на груди разлетевшийся на ветру халат. - Вы мне всех больных угробите своим треском!
- У меня нет другого выхода, товарищ Ремезов! - твердо, с расстановкой прокричал военный. - Мне приказано срочно доставить вас в часть.
Содрогнувшись, Ремезов оглянулся на окна больницы и в ординаторской заметил силуэт медсестры, а в двух окнах рекреации - фигуры больных.
- Что значит "срочно"! - закричал он, думая: "Как дурной сон!" - У меня сто больных! Я не могу оставить с ними одну сестру:
- У меня приказ! - настаивал военный. - Сейчас вам пришлют врача из нашей медсанчасти! Он заменит вас!
"Да что же это?.. Что за приказ?.. - заскакали в голове Ремезова суматошные мысли. - Зачем я им нужен?"
- Дайте собраться, - вяло крикнул он. - Можете вы хоть мотор заглушить?!
- Нет! - отрезал военный. - Только время потеряем! И шуму больше будет!
Ремезов отупело сновал по комнате, не понимая, что и как собирать. Он бросил в портфель бритву, потом, постояв в оцепенении, зачем-то положил аппарат для измерения давления и пачку чая.
- Что случилось, Виктор Сергеевич? - два или три раза спросила его медсестра.
- Да я почем знаю! - невольно огрызнулся он и все же, заметив свою грубость, кое-как взял себя в руки и улыбнулся сестре. - Забирают меня, Галочка.
- Как… куда?.. - обомлела она.
- Не знаю… Сейчас вместо меня военврача пришлют.
- Да что за день такой ужасный! - всплеснула руками медсестра и расплакалась..
Ремезова всего уже трясло… Вспомнив про седуксен, он выдавил из упаковки несколько таблеток, одну запил сразу, две или три бросил в карман, а последнюю протянул медсестре.
…Увидев тонущий внизу во мраке корпус больницы, доктор Ремезов стиснул зубы и вцепился в подлокотники: ему показалось, что смерч оторвал его от земли навсегда.
Командир аэродрома был знаком ему. Ремезов ездил лечить его внучку. То ли увидев на свету улыбающееся лицо, то ли поддавшись таблетке, Ремезов немного успокоился и пожаловался полковнику:
- Ваш десант мне всю больницу на ноги поднял…
- Ты не серчай, Виктор, - напряженно улыбаясь, отвечал полковник. - Видишь, сам из-за тебя на ногах. От командующего округом вдруг получаю депешу: "Содействовать срочной доставке в Ленинград врача Усть-…ской районной больницы Ремезова В. С.". И еще два звонка - из обкома и Минздрава.
"Ленинград, - подумал Ремезов. Мелькнула догадка, но сердце не забилось, только медленная упругая волна поднялась внутри и опустилась, еще усилив сонливость. - Это седуксен…"