- Я тоже, но на материализме сенсаций не сделать. Так вот, дорогой зять, в среду ближе к концу дня заявился в редакцию странный мужчина. На сумасшедшего не похож, молодой, одет дорого и со вкусом, но нёс отборную околесицу. Он начал с того, что его дочь тяжело больна и спасти её может только чудо. Толком ничего не объяснил, но умолял дать о ней заметку, чтобы найти лучшего врача в Лондоне.
- Я пока ничего странного не вижу, - буркнул Натан.
- Странное началось, когда я попросил рассказать про болезнь дочери. Мистер Ламберт сказал, что во всём виноват талисман, который он привёз ей из Индии. Он показал мне фото девочки. Потому я и взял тебя с собой, чудо-доктор.
Натан хотел сказать, что не понимает, как врач может лечить от талисмана, но промолчал. Наверняка Майкл что-то не так понял. А разбираться всё равно по приезду.
Кэб миновал ряд роскошных особняков Челси и остановился перед воротами, увитыми диким виноградом. Листья на лозах вылезли совсем недавно, можно было рассмотреть дом, скрывающийся за оградой - старинный, из дикого камня, с высокими узкими окнами. Стилизованное "L" на чугунных воротах, аккуратно подстриженные самшиты в кадках по обе стороны дорожки, острова розовых кустов на газоне.
- Аристократия! - прищёлкнул языком Майкл, выгружаясь из кэба.
Шагая к дому по похрустывающему под ботинками гравию, Натан ощутил лёгкий укол тоски. Словно вдалеке кто-то незримый окликнул его.
В дом их впустил строгий дворецкий, вежливая прислуга приняла пальто и шляпы.
- Проходите, пожалуйста. Мистер и миссис Ламберт примут вас в бежевой гостиной.
Натан пошёл за дворецким, попутно рассматривая фамильные портреты в тяжёлых бронзовых рамах, расставленную со вкусом скульптуру, старинную мебель. "Наверняка даже обои ручной работы", - шепнул Майкл.
Ламбертам было лет по тридцать. Он - подтянутый высокий брюнет с волевым лицом и цепким взглядом, она - анемично-бледная блондинка с высоким лбом, сложной причёской и туго утянутой в корсет талией.
- Эдгар Ламберт, - представился хозяин дома. - А это моя супруга Дебора.
- Натаниэль Крауч, - пожал протянутую Эдгаром руку Натан.
- Вы доктор? - негромко спросила Дебора.
- Не просто доктор, а самый лучший врач в Лондоне! - с жаром воскликнул Майкл.
- Что ж, господа, пока принесут кофе, я предлагаю поговорить. Собственно, вы же приехали именно за этим, не так ли?
Гослинг с жаром покивал, выудил из внутреннего кармана жилета блокнот и карандаш. Эдгар покосился на него, чуть нахмурился, но ничего не сказал против.
- Господа, начну с начала. Я предприниматель, занимаюсь поставками чая и кофе элитных сортов, много путешествую. У меня есть дочь Брайони, ей одиннадцать лет. Год назад я был по делам в Индии и Вест-Индии, оформлял договора на крупную закупку. В Дели пришлось задержаться почти на месяц. Я очень скучал по дому, много рассказывал о семье своему переводчику. И перед самым отъездом Венката сказал, что хочет сделать мне подарок. Он отвёл меня в трущобы, где по его словам жил шаман. Пришлось пробираться через горы гниющих отбросов, но меня вело любопытство. Шаманом оказался с ног до головы покрытый грязью и кишащий вшами молодой сумасшедший. Сперва с ним общался Венката, потом шаман спросил меня о Брайони. Сколько ей лет, как её самочувствие и чего бы я хотел для неё. Как и всякий любящий отец, я ответил, что хочу своей дочери здоровья, процветания и удачного брака в дальнейшем. Шаман порылся в куче мусора и протянул мне небольшой предмет, замотанный во влажную красную тряпку. Он что-то долго говорил, Венката перевёл, что это корень, который надо хранить в доме. Что пока он рядом, Брайони будет здорова и счастлива. Шаман взял фотографию моей дочери, что-то долго бормотал над ней, поспал порошками, водил над подожжённым пучком травы. Мне стало душно, я вышел из лачуги на свежий воздух. Чуть позже меня догнал мой переводчик и сунул в руки фото и тряпку с корнем. Я привёз его в Лондон, берёг его, как было велено, но почти полгода назад умудрился потерять. И Брайони заболела.
Миссис Ламберт прижала к губам кружевной платок и отвернулась.
- Сэр Эдгар, а что это был за корень? - оторвался от своего блокнота Майкл.
- Я не ботаник, мистер Гослинг. Обычный крупный корень, немного ветвистый. Чем-то напоминал топинамбур.
- Пожалуйста, расскажите поподробнее о болезни Брайони, - вернул разговор в нужное русло Натан.
- Я расскажу, мистер Крауч, - не отрывая взгляда от окна, сказала Дебора. - Эдгар находится дома лишь последние три месяца, он не застал начала. Наша дочь всегда была здоровым и сильным ребёнком с отменным аппетитом, очень энергичной и подвижной. И тут вдруг стала быстрее уставать и хуже есть. Постепенно она становилась всё тише, сильно похудела, по ночам её мучают кошмары. К Рождеству начались обмороки, - голос миссис Ламберт сорвался, но она быстро взяла себя в руки и продолжила: - В феврале Брайони слегла. Её смотрели чуть ли не все лондонские доктора. Выслушивали, простукивали, брали анализы. Выдвигали множество диагнозов. Но никто так и не сказал нам, что делать. Никто не знает, чем больна наша девочка.
- Я обратился в вашу газету, мистер Гослинг, потому что это наш последний шанс. Может быть, кто-то сталкивался с подобным и сможет нам помочь, - закончил Эдгар.
- Я сделаю из вашей истории статью на первую полосу, - с энтузиазмом заверил Майкл. - Сэр Ламберт, расскажите о вашем путешествии в Индию. Читатели любят детали, рассказы о далёких странах.
Эдгар принялся вспоминать детали путешествия, Майкл увлечённо строчил в блокноте. Натаниэль подошёл к миссис Ламберт.
- Нельзя ли мне увидеть девочку? Мне бы составить представление о её теперешнем состоянии.
- Конечно, мистер Крауч. Пойдёмте со мной, попробуем пообщаться с Брайони.
Детская была выдержана в бледно-голубых тонах и производила ощущение нежилой из-за идеального порядка. Дорогие куклы чинно сидели на полках, за игрушечным столом бархатные медведи пили чай. В шкафу за стеклянными дверцами ждали маленькую хозяйку фарфоровые котята и щенки, на комоде на белой накрахмаленной салфетке стояла ваза с живыми цветами. В клетке на подоконнике нежно пел розовый кенарь.
Брайони Ламберт лежала на большой кровати под вышитым шёлком балдахином - такая маленькая и бледная, что её силуэт почти терялся среди пышных подушек. Дебора склонилась над ней, поправила одеяло, поцеловала в щёку.
- Родная, пришёл доктор Крауч. Он хочет осмотреть тебя. Я верю, что он поможет нам.
Натаниэль подошёл поближе и едва не вскрикнул от удивления: больная была как две капли воды похожа на Джинни. Такую, какой он нашёл её дождливым октябрьским вечером - призрачно-бледную, иссохшую, с морщинистым, как у старухи, лицом. Только у дочери Эдгара Ламберта глаза были голубые, а волосы светлые, как у матери.
- Здравствуйте, мисс Ламберт. Вы меня слышите?
Бескровные губы шевельнулись: "Да".
- У вас что-то болит? Можете показать, где?
Девочка чуть качнула головой: "Нет".
- Разрешите, я вас прослушаю?
Сердце билось медленно и тихо. Казалось, даже оно устало поддерживать жизнь в теле девочки. Дыхание едва прослушивалось. Кожа - сухая как пергамент и серая - на впалом животе собиралась в складки. Брайони смотрела на Натана равнодушно и печально. "Я ухожу, - говорил этот взгляд. - А вы ходите, смотрите, разводите руками..."
- Миссис Ламберт, исключали ли белокровие, диабет, чахотку? - спрашивал Натаниэль у матери. Та кивала: исключали, да...
- Пьёт ли Брайони воду, ест хоть что-то?
- Да. Какао, молоко, иногда просит лимонад. Я кормлю её протёртым яблоком, мясным пюре, пудингами. Но она чахнет и чахнет. Последнее время почти не разговаривает.
- Давайте вернёмся в гостиную, миссис Ламберт?
Натан попрощался с девочкой, и они с Деборой вышли из комнаты.
- Она умирает, мистер Крауч? - спросила женщина, не поднимая на доктора глаз.
- Боюсь, что да, - сделав усилие, признался Натан. - Я видел подобное лишь раз. Но там был удивительный случай. Я бы сказал, казуистический. Скажите, миссис Ламберт... Возможно, мой вопрос покажется вам странным, но всё же. У Брайони нет сестры?
- Нет. Она наш единственный ребёнок.
- Кузины?
- Нет. Только кузен, но он уже почти взрослый. Был ещё сын у двоюродной сестры Эдгара, но он умер в младенчестве. Мистер Крауч, я вас очень прошу: не говорите Эгдару, что наш ребёнок обречён. Я уже почти смирилась, я живу с этим уже полгода. Он же верит в шаманов и корешки. Пожалуйста, не отнимайте у него надежду.
Мэгги мёрзла. Не спасала ни шаль, ни вязаные чулки, ни чай с корицей. Она разожгла огонь в камине, села рядом с книгой, но чувство комфорта всё не приходило. Казалось, что отовсюду сквозит, ныла поясница. Натан сильно задерживался у пациента, и Мэг беспокоилась всё сильнее.
- Миссис Крауч...
Джинни нерешительно мялась у входа в гостиную. Мэг со вздохом отложила книгу.
- Что тебе, Джинни?
- Я заштопала пододеяльник и пришила пуговицы к рубашкам мистера Крауча.
- Пол в спальне вымыла?
- Да, конечно. Вам сделать чаю? Я вижу, вам зябко.
- Я не хочу, спасибо. Который час?
- Четверть шестого.
Джинни подошла к камину, села у ног Мэг. Грустно посмотрела на пляшущее пламя.
- Если долго смотреть на огонь, начинаешь слышать его песню, - сказала она.
- И о чём поёт пламя? - заинтересованно спросила Мэг.
- Хотите узнать? Я могу помочь вам настроиться.
Мэг откинулась в кресле и пожала плечами. Почему бы и нет? Смотреть на огонь приятно, это успокаивает. Может, хоть немного отступит тревога и придёт долгожданное тепло.