"А как же мы? - возмутился главный механик. - Этот тип, Труз, нанял нас по списку, вывешенному в космопорте".
"Передайте Генри свои адреса и телефонные номера; кроме того, оставьте у меня рекомендации - если они вам не понадобятся до завтрашнего дня. Я просмотрю их утром. Спокойной ночи".
Астронавты удалились вслед за Трузом и его друзьями. Леди Эстер и Мирон остались в гостиной одни.
"А теперь, Мирон, - сказала леди Эстер, - слушай меня внимательно. Тебе предстоит управлять "Глодвином" - так, чтобы я чувствовала себя удобно, чтобы меня ничто не раздражало, чтобы я была в безопасности. Я хотела бы, чтобы мое путешествие было приятным".
"Надеюсь, так оно и будет", - осторожно ответил Мирон.
"Очень хорошо. Что ж, теперь ты капитан - то есть олицетворение власти. Тебе больше не подобает бесцельно шляться по углам и подсматривать в замочные скважины. Научись держаться как следует! Расправь плечи! Говори громко и разборчиво! Кроме того, тебе придется самостоятельно принимать решения - не хочу, чтобы мне докучали бесконечными заботами и жалобами. Ты - капитан, по мере необходимости проявляй твердость. У тебя в руках будет настоящая власть - пользуйся полномочиями бескомпромиссно и ни перед кем не извиняйся. Ты все понимаешь?"
"О да, все это ясно и понятно".
"Гм! В тебе не заметно никаких признаков воодушевления", - заметила леди Эстер.
Мирон отозвался нервным смешком: "Обязанности капитана связаны с определенными трудностями. Мне придется подумать о том, как их преодолеть".
"Хммф! - леди Эстер пожала плечами. - Постольку, поскольку мы прибудем в пункт назначения, и по пути я не умру от скуки и неподвижности, у нас не должно быть никаких особенных затруднений. И, само собой, в свое время я хотела бы вернуться в усадьбу Сарбитер в целости и сохранности, а также - надеюсь - полная энергии, надежд и новых впечатлений, даже если с омоложением ничего не получится".
"Нам предстоит любопытное путешествие", - сказал Мирон.
~
Глава 2
Вылетев из космопорта Саалу-Сейна, "Глодвин" пронзил облака и вырвался в космос. За кормой всплыло солнце Вермейзена - Дианте.
Леди Эстер наблюдала за тем, как Вермейзен превращался в небольшой диск, а затем - в святящуюся точку. Глубоко вздохнув, она отвернулась от иллюминатора: "Когда видишь, как твоя родная планета и твое солнце пропадают в бесконечном пространстве, возникает ощущение одиночества и необратимости. Не могу даже выразить свои чувства".
Мирон ответил с тяжеловесной важностью, каковую он невольно напустил на себя под бременем капитанских полномочий и под влиянием капитанской униформы: "Вам следовало бы наслаждаться удобствами чудесной космической яхты, надежно защищающей вас от вакуума - так же, как парусная яхта предотвращает погружение в темную бездну океана".
Леди Эстер словно не слышала его: "Когда мы смотрим на закат, трагедия наступления темноты сменяется уверенностью в том, что завтра снова взойдет солнце. А теперь мне кажется, что впереди - только мрак пустоты, на веки вечные…"
Мирон заставил себя рассмеяться: "К чему такая гнетущая символика? Смотрите, вот диван! Садитесь, устраивайтесь поудобнее. Я попрошу стюарда принести аперитивы".
"По меньшей мере, это конструктивный подход, - согласилась владелица яхты. - А как мы узнáем, что наступило время ужинать?"
"Все очень просто. Бортовые часы показывают то же время суток, что и в Саалу-Сейне, и мы будем придерживаться этого времени, пока не появится какая-нибудь причина для изменения расписания. Таким образом, обед подадут примерно через час".
Леди Эстер кивнула: "Хотя бы это нас немного развлечет".
Мирон хотел было ответить, но решил промолчать.
Обед подали в главном салоне - леди Эстер находила относительно простую судовую кухню скучноватой. После еды Мирон объяснил повару Алоису, что леди Эстер нуждалась в более изощренном меню из нескольких блюд - хотя бы для того, чтобы развеять скуку, навязанную монотонностью жизни на борту звездолета.
"Так тому и быть! - заявил Алоис. - Блюда будут подаваться в классической последовательности! Она познает все величие моего искусства!"
"Замечательно! - отозвался Мирон. - По меньшей мере, одна проблема решена".
Леди Эстер не любила читать, в связи с чем Мирону пришлось играть с ней в карты и в триктрак, причем леди Эстер настояла на том, чтобы они делали довольно-таки существенные ставки. Мирон возражал бы против этого условия, если бы ему не удавалось выигрывать так же часто, как проигрывать. Через некоторое время навыки Мирона отточились, он стал постоянно выигрывать, и леди Эстер потеряла интерес к азартным развлечениям.
Полет продолжался. Леди Эстер обнаружила, что у нее было гораздо больше свободного времени, чем обычно, а это никак не вязалось с ее непоседливым темпераментом. Она капризничала: "В самом деле, Мирон, я не представляла себе, что космический полет может быть таким невыносимо скучным! Мне нечего делать, я только и делаю, что ем и сплю! Расписание никогда не меняется. Кажется, я уже впадаю в кататоническое состояние".
Проявляя такт и деликатность, Мирон пытался относиться к ее жалобам с чувством юмора: "Многим нравится бездействие. Покой дает время собраться с мыслями. Некоторые учатся играть на музыкальных инструментах. Кстати, я припоминаю, что где-то в шкафу у нас завалялся аккордеон".
Леди Эстер поджала губы: "Мирон, иногда тебе в голову приходят на удивление идиотские идеи. Кажется, это называют "бафосом"".
"Не совсем так. "Бафосом" называют попытку придать нелепости чрезмерное или возвышенное значение. Хотя, пожалуй, предложив вам учиться играть на аккордеоне, я позволил разыграться своему воображению".
Леди Эстер его не слушала. Она задумчиво произнесла: "Донси - неблагодарное чудовище и бесстыдный обманщик, ему нет прощения. Тем не менее, несмотря на все, он умел меня развлекать. Не могу сказать, что сожалею о том, что изгнала его из моей жизни, но, если бы он оказался здесь, он немедленно принял бы меры к тому, чтобы развеять мою скуку".
"Насколько я помню, он назвал вас взбалмошной старухой".
Леди Эстер печально улыбнулась: "Так оно и было. Но он это сказал в приступе раздражения. Ладно! Так или иначе, думаю, что мне не помешала бы компания нескольких веселых гостей. В данный момент "Глодвин" - вместилище социального вакуума в космическом вакууме. В самом деле, Мирон, ты мог бы предусмотреть возникновение такой проблемы".
"Не возлагайте вину на меня! - возмутился Мирон. - Вы сами настояли на том, чтобы не было никаких пассажиров - на том основании, что они стали бы действовать вам на нервы. Вы обозвали их оппортунистами! Вы сказали, что вам больше всего на свете хочется спокойно отдохнуть. А теперь, когда вы можете отдыхать сколько угодно, вам хочется чего-то другого".
"Отдых и безмозглая апатия - разные вещи! - с достоинством ответила леди Эстер. - Ты приписываешь мне намерения, которых у меня не было".
"Ничего подобного! Я всего лишь хочу напомнить о действительности прежде, чем меня распнут или сожгут заживо".
"Вот именно, Мирон, на забывай о действительности. Ты давно уже восхвалял радости и романтику космических странствий. И вот я здесь, посреди бесконечной пустоты, и спрашиваю себя: где же эти радости? Где романтика?"
Мирон указал на иллюминатор: "Взгляните на звезды! Смотрите, как они проплывают мимо. Разве это не самое романтическое зрелище из всех возможных?"
Леди Эстер поежилась: "Звезды страшно далеко. Космос полон молчаливого мрака. Там, в вечной темноте, в вечном холоде, блуждают и беззвучно страдают души умерших".
"Чепуха! - фыркнул Мирон. - Ничего такого там нет! Подойдите, взгляните сами!"
Леди Эстер упрямо трясла головой: "Если я туда посмотрю, а оттуда на меня уставится пучеглазое исчадие ада, бормочущее и корчащее рожи, я начну визжать и никогда не перестану".
Мирон опасливо покосился на иллюминатор: "Странная, зловещая мысль!"
Леди Эстер опустилась в одно из кресел: "Принеси "Фруголу", налей нам по стаканчику. А потом садись - я хотела бы, чтобы ты кое-что мне объяснил".
Мирон налил коньяку и осторожно присел: "Да? Что нуждается в объяснении?"
"Все очень просто. Насколько я понимаю, тебе известен наш пункт назначения?"
"Несомненно. Мы летим к Нахариусу".
"И тебе известны точные космические координаты этой планеты?"
"Да, известны".
"Кроме того, ты мог бы заставить двигатели перемещать эту яхту с огромной скоростью - гораздо быстрее, чем она движется сейчас, не так ли?"
"И да, и нет. Это сложный компромисс, рассчитанный автопилотом. Чем медленнее мы летим, тем точнее прокладывается курс. Мы вполне могли бы лететь в сто раз быстрее, но по возвращении в обычное пространство звездолет мог бы оказаться где угодно, и только по счастливой случайности - поблизости от Нахариуса. Неизбежная неопределенность принципов функционирования гиперпространственных двигателей делает очень высокие скорости практически нецелесообразными. Автопилот рассчитывает оптимальное соотношение, а продолжительность космических полетов, как правило, всех устраивает".
"Эта система нуждается в усовершенствовании!" - заявила леди Эстер и жестом дала понять, что желает еще коньяку.
"Вы уверены в том, что вам не хватит? - спросил Мирон. - Вам пора одеваться к ужину".
Леди Эстер застонала и нахмурилась: "Иногда, Мирон, ты ужасно надоедлив". Она выбралась из кресла: "Действительно, мне пора переодеться. Сегодня вечером на мне будет зеленый и алый костюм в стиле "фанданго" - это меня утешит, и мы великолепно поужинаем!"
"Прекрасная мысль!" - не слишком убежденно отозвался Мирон.