Я даже знал, что будет дальше. Какие дурные манеры! Блеск, сверкание, хлопок - и вот передо мной генерал Хулио Кассата, смотрит на меня с (едва) скрытым презрением военного к штатскому, сидит за большим пустым столом, которого мгновение назад не было.
- Я хочу поговорить с вами, - сказал он.
Я ответил:
- О, дерьмо!
Я не люблю генерала Хулио Кассату. И никогда не любил, хотя жизнь все время сводила нас.
Не потому, что я этого хотел. Кассата - это всегда дурные новости. Он не любит, когда штатские (подобные мне) вмешиваются в то, что он называет "военными делами", и он никогда не любил записанных машиной. Кассата не только солдат, он по-прежнему плоть.
Но в данном случае он не был плотью. Передо мной двойник.
Это само по себе интересно, потому что плотские люди с большим трудом соглашаются на двойников.
Я продолжал бы размышлять над этим странным фактом, но оказался слишком занят, думая о том, что мне не нравится в Кассате. У него ужасные манеры. Он только что это продемонстрировал. В гигабитном пространстве, где обитаем мы, записанные машиной, есть свой этикет. Вежливые записанные машиной люди не набрасываются друг на друга без предупреждения. Желая поговорить с вами, они обращаются вежливо. Может, даже "стучат" в "дверь" "снаружи" и вежливо ждут, пока вы скажете "Войдите". И они никогда не вмешиваются в окружение других. Такое поведение Эсси называет некультурным, имея в виду, что они дурно пахнут. Но именно так поступил Хулио Кассата: он не просто вторгся в физическое пространство, он проник и в имитацию в гигабитном пространстве, в котором мы обитаем. И вот он со своим столом, и со своими медалями, и со своей сигарой; и все это ужасно грубо.
Конечно, я мог бы уничтожить все это и вернуть свое окружение. Упрямцы так и поступают. Как два секретаря, которые спорят, чей босс первым воспользуется ПВ-фоном. Но я решил так не делать. Не потому что у меня какие-то предрассудки по поводу грубого отношения к грубым людям. Нет, тут кое-что другое.
Я, наконец, преодолел удивление из-за того, что реальный, плотский Кассата сделал себе машинного двойника.
Передо мной машинная имитация в гигабитном пространстве, точно так же как моя возлюбленная портативная Эсси - двойник моей так же возлюбленной (но сегодня возлюбленной только во вторую очередь) реальной Эсси. Реальный Кассата-оригинал сейчас, несомненно, жует сигару в нескольких сотнях тысяч километров отсюда, на спутнике ЗУБов.
И когда я все это обдумал, мне даже стало жаль двойника. И потому я сдержал все слова, которые возникли сами собой. И только сказал:
- Какого дьявола вам от меня нужно?
Грубый ответ, но и со мной обошлись грубо. Он чуть пригасил свой стальной взгляд. Даже улыбнулся… я думаю, он решил быть дружелюбным. Глаза его скользнули с моего лица на лицо Эсси, которая появилась в окружении Кассаты, чтобы выяснить, что происходит, и он сказал тоном, который, наверно, считает легким:
- Ну, ну, миссис Броадхед, разве так должны разговаривать старые друзья?
- Да, старые друзья так не разговаривают, - небрежно ответила она.
Я настаивал:
- Что вы здесь делаете, Кассата?
- Я пришел на прием. - Он улыбнулся - масляной улыбкой, фальшивой улыбкой: если подумать, ему нечему улыбаться. - Когда мы явились с маневров, большинство бывших старателей получили отпуск для этой встречи. Я подъехал с ними. То есть я хочу сказать, - объяснил он, как будто нам с Эсси нужно было его объяснение, - что сделал себе двойника и отправил его сюда на корабле.
- Маневры! - фыркнула Эсси. - Против кого маневры? Когда придет Враг, вы собираетесь вытащить шестизарядные пушки и продырявить борта его кораблей дырами, как в швейцарском сыре, блам-блам-блам?
- У нас сегодня на кораблях есть кое-что получше шестизарядных пистолетов, миссис Броадхед, - добродушно ответил Кассата; но с меня хватит этой болтовни ни о чем.
Я снова спросил:
- Что вам нужно?
Кассата перестал улыбаться и вернулся к своему естественному отвратительному выражению лица.
- Ничего, - ответил он. - Говоря "ничего", я имею в виду, что вас здесь не должно быть, Броадхед. - Он больше даже не пытался казаться добродушным.
Я сдержался.
- Не собираюсь уходить.
- Врете! Вы уже ушли в свой проклятый Институт! Приводите в действие свои исследовательские корабли. Один в Нью-Джерси, другой в Де Мойне. Один занимается подписями Убийц, другой - начальными стадиями космологии.
Поскольку все это соответствовало действительности, я только сказал:
- Институт Броадхеда занимается этими проблемами. Таков наш устав. Для этого мы основаны и именно поэтому ЗУБы предоставили мне статус, позволяющий участвовать в работе планового комитета.
- Ну, старина, - счастливо ответил Кассата, - вы опять ошибаетесь. У вас нет права. У вас есть привилегия. Иногда. А привилегия - это не право, и я вас предупреждаю, чтобы вы на нее не очень рассчитывали. Мы не хотим, чтобы вы путались у нас под ногами.
Иногда я таких парней по-настоящему ненавижу.
- Послушайте, Кассата, - начал я, но Эсси остановила меня, прежде чем я набрал скорость.
- Мальчики, мальчики! Нельзя ли заняться этим в другое время? Мы ведь пришли на прием, а не на драку.
Кассата колебался, но выглядел воинственно. Но вот он медленно и задумчиво кивнул.
- Неплохая мысль, миссис Броадхед, - сказал он. - Можно и подождать немного: в конце концов мне докладывать еще только через пять или шесть плотских часов. - И повернулся ко мне. - Не оставляйте Скалу, - приказал он. И исчез.
Мы с Эсси переглянулись.
- Некультурный, - сказала она, сморщив нос, словно все еще ощущая запах его сигары.
Я произнес нечто гораздо более грубое, и Эсси обняла меня за плечи.
- Робин? Он свинья, этот человек. Забудь о нем, ладно? И не позволяй ему делать тебя глупым и кислым снова.
- Ни в коем случае, - храбро ответил я. - Сейчас время приема! Пошли в Голубой Ад!
Отличный получился прием.
Я не очень серьезно воспринял Эсси, когда она сказала, что вокруг него слишком большой шум. Я знал, что она говорит несерьезно. Эсси сама не была старателем, но все знают, чему посвящен этот прием.
Он отмечал не больше не меньше как столетие открытия астероида Врата, и если в истории человечества и случались более значительные события, я таких не знаю.
Сморщенная Скала избрана местом приема по случаю столетней годовщины по двум причинам. Первая - астероид был преобразован в дом для престарелых. Это отличное место для заботы о гериатрических пациентах. Когда лечение атеросклероза обостряет остеопороз, а использование противовоспалительных фатов приводит к синдромам Менье или Альцхеймера, не найти лучшего места, чем Сморщенная Скала. Здесь старым сердцам не нужно напрягаться. Старые конечности не должны удерживать сотню килограммов мяса и костей в вертикальном положении. Максимальное тяготение здесь не превышает одного процента земного. Трясущиеся старики могут здесь ходить и бегать, могут даже кувыркаться "колесом", если захотят. Неуверенные медлительные рефлексы не поставят их перед несущимся автомобилем: тут нет никаких автомобилей. О, старики, конечно, могут умереть. Но и это не смертельно, потому что на Сморщенной Скале лучшие во Вселенной (и наиболее часто используемые) установки для записи личности. Когда древнее плотское туловище уже не поддается восстановлению, старик передает себя в руки работников "Здесь и После", и в следующее мгновение видит мир необыкновенно острым зрением, слышит самые слабые звуки, ничего не забывает и быстро учится. Он буквально родился заново - только без грязи и отвратительных подробностей первого рождения. Жизнь - может, мне следовало взять это слово в кавычки - "жизнь" разума, записанного машиной, совсем не такая, как жизнь в плотском теле. Но она не плохая. В некоторых отношениях она гораздо лучше.
Так я говорю, а я-то уж знаю.
Вам никогда не увидеть более счастливую толпу записанных машиной граждан, чем те, что живут на Сморщенной Скале. Это и на самом деле скала. Комковатый старый астероид, нескольких километров в диаметре, подобный остальным астероидам, которые летят в пространстве между Марсом и Юпитером и в некоторых других местах. Ну, не совсем подобный. Этот астероид прорезан туннелями от поверхности до поверхности. И не люди прорыли эти туннели. Мы таким и нашли этот астероид; и в этом заключается вторая причина, почему он послужил лучшим местом для празднования столетней годовщины первого межзвездного полета человека.
Видите ли. Сморщенная Скала - необычный астероид, он уникален. Первоначально он огибал Солнце по орбите, перпендикулярной к эклиптике. Но это в нем как раз наименее необычно. А уникальное его свойство в том, что на нем обнаружили сотни древних космических кораблей хичи. Не один или два, а много - девятьсот двадцать четыре, если быть точным! И корабли эти действовали. Ну, вернее, большая часть из них действовала, особенно если вам было все равно, куда лететь. Сначала мы не знали, куда они полетят. Мы садились в корабль, стартовали, откидывались, ждали и молились.
И иногда нам везло.
Чаще мы умирали. На прием собрались те из нас, кому повезло.
Но каждый успешный полет на корабле хичи чему-то учил нас, и постепенно мы смогли лететь в любое место Галактики, и при этом сохранялась определенная уверенность, что мы останемся живы. Мы даже в некоторых отношениях усовершенствовали технологию хичи. Они поднимались с поверхности на низкую орбиту с помощью ракет, мы использовали петлю Лофстрома. А потом для исследовательских программ в космосе астероид оказался совершенно не нужен.
И его переместили на околоземную орбиту.