– Принципиальная непредсказуемость, – медленно и со вкусом произнес Террон. – В твоих устах звучит как комплимент.
– Отчего же. – Я неспешно спустился по трапу. – В обязанности координатора не входит учет всех возможных ветвлений и последствий.
– А что же тогда в них входит? – озадаченно вопросил контролер, когда я остановился напротив.
– Дать хорошего пинка аналитикам, которые не учли все возможные ветвления и последствия.
Террон издал глухой горловой смешок и с размаху хлопнул меня по локтю.
– Невероятно, но космическое заточение пробудило в Кэлеоне зародыш здорового чувства юмора! Пока только зародыш, но я вижу, ты не безнадежен. И хотя сегодня, – Террон крепко схватил меня за предплечье и потащил в глубь корабля, – я впервые заметил в любимом наставнике гнилую бюрократическую жилку…
Террон остановился, отпустил наконец мою руку и состроил непередаваемую гримасу довольства.
– Я все же весьма рад тебя видеть!
– Верится с трудом. – Мне едва удалось сохранить в голосе серьезность. – Я полагал, ты меня страстно ненавидишь, а в контролеры перешел только для того, чтобы избавиться от меня побыстрее.
– Просто я обнаружил, что не дотягиваю до почетного звания оперативника. – Лицо Террона страдальчески скривилось. – И потом, будучи сотрудником внутреннего контроля, я могу сделать так, – он размахнулся и снова врезал мне по руке, – и при этом даже не буду подвергнут взысканию!
Теперь уже от смешка не удержался я.
– А ты, однако, злопамятен.
– А как же иначе?! Сам виноват! Кто меня во время спаррингов по полу постоянно возил? Я после тренировок приходил, от меня девушки шарахались! "Не будем, – говорили, – с калекой общаться". А ты говоришь – злопамятный. Все, пошли, координатору корабля я тебя потом представлю. Если возникнет необходимость.
С Терроном я познакомился случайно, незадолго до назначения на станцию. После долговременной оперативной разработки, длившейся почти три десятка арков и закончившейся полновесной боевой операцией, меня на некоторое время отозвали на Радор. Там я пробыл около шести арков. Отдыхал, изучал специфику станционной работы и в рамках реабилитационного курса преподавал в одной из высших военных академий.
В выборе области преподавания меня не ограничивали, и в итоге я взял три небольшие группы: спецов по контактам с Дзортом, курсантов внешней разведки и оперативников. И если у первых я вел факультативные занятия, можно сказать, делился личным опытом, то благодаря последним оставался в форме сам. Индивидуальные показатели большинства курсантов не уступали моим, а потому тренировки были обоюдополезными. Тогда-то я и встретил Террона.
Парень оказался честолюбивым, талантливым и, на первый взгляд, весьма перспективным. Однако при этом занимался совершенно не своим делом.
Нет, из него получился бы неплохой оперативник. Но именно неплохой. Подняться до нулевого, возможно, даже первого класса Террон бы не смог.
Разумеется, он и слушать меня не хотел. И пришлось доказывать ему его несостоятельность, раз за разом загоняя группу в предельные условия, а потом ставя Террона перед фактом, что его результаты ощутимо уступают верхушке.
В подобных ситуациях некоторые ломаются, но в Терроне я был уверен. Я боялся другого: что меня отошлют с Радора до того, как мне удастся убедить курсанта. Но все сложилось удачно. И теперь передо мной стоял сотрудник внутреннего контроля первого класса. И судя по тому, что мне о его успехах было известно, останавливаться на достигнутом он не собирался.
Поскольку Террон был единственным пассажиром, для поселения ему предоставили самый большой гостевой жилблок. Пожалуй, по корабельным стандартам помещение можно было считать просторным. По крайней мере моей комнате на станции оно размерами не уступало. Да и дизайном не слишком отличалось. Все та же приятная сиренево-серая прохлада стен, минимум мебели, настенный терминал. Разве что на столе бледно-синей полусферой распластался аналитический модуль – Террон любил работать у себя. А еще здесь царствовал сложный, струящийся ручейками полузабытых оттенков аромат. Не такой сочный и изысканный, как в транспортной капсуле, но почти столь же точный, а главное… родной?
– Букет сам сочинил? – Я демонстративно втянул воздух.
– Сам. – В голосе Террона прозвучала грустная нотка. – Последний запас на тебя извожу. Пять арков безвылазно дежурю на станции наблюдения. Сам знаешь, новичкам всегда рутина достается. Личные запасы пряностей почти закончились, а из химикатов такая дрянь синтезируется… В общем, я эту штуку берег как мог. Последняя капсула оставалась, хотел на черный день придержать, а тут смотрю, меня на встречу с любимым наставником отправляют, решил уважить. Есть в этом запахе что-то такое… университетское.
– Ага, рутина его, значит, не устраивает. – Я присел на краешек кровати. – Как статус контролера получил, так сразу в первых рядах космос осваивать, чужих шпионов вылавливать. Долго еще дежурить?
– Около арка. Может, этот вылет зачтется, и немного скинут.
– А почему ты в списках не значился? Я просматривал состав экипажа. Твое имя не настолько известно, чтобы его скрывать. Не заигрались бы в конспирацию.
– Нет, Кэл, – Террон мгновенно стал серьезным, – меня сюда не зря направили. И конспирация эта… Идея исходила не от меня, и не мне судить, но вполне возможно, что перестраховываемся по делу. Тут все очень неприятно, Кэл.
Террон провел рукой над модулем, активируя его. Несколько раз коснулся сенсорной панели, повернулся ко мне.
– Выключи уником. Тебя я просветил дважды – в капсуле и здесь. А вот что навешано на твой уником, не знаю. Лишний раз подставляться не хочется.
– Корректорская паранойя продолжается? – Я улыбнулся, коснулся темной пластинки, отключая питание. – Они везде, они контролируют каждый наш шаг.
– А что поделаешь? – Террон погладил шею. – Директива сверху.
– То ли еще будет. Я тут кое-какие материалы подготовил. Похоже, наша оценка достижений элиан в области информационных систем несколько занижена.
– Плохо. – Террон помолчал. – Кэл, эта комната закрыта тремя независимыми системами информконтроля. Каждая из них известными нам методами не пробивается. Плюс я активировал генератор локальных помех. Так что разговор будет сугубо конфиденциальным. Со всеми вытекающими последствиями.
– Я понимаю.
– Хорошо. Сейчас я сообщу много нового и неприятного. Потом заберешь пакет данных и изучишь подробнее. Тем более что часть информации касается не только тебя. Но сначала небольшое предисловие. Скоро, точной даты не назову, одно или несколько ваших оперативных звеньев отправят с… миротворческой акцией. Миссия будет санкционирована Корректорами. Вероятно, они даже выступят ее инициаторами. Предполагается, что основу группы составим мы, хотя и элиане в нее, безусловно, войдут. Не знаю, как будет сформулирована задача, но по сути… Цель – Эрон. Сам понимаешь, от нас потребуют максимально возможной деликатности, и за каждую неточность Элия выставит счет. Ситуация усугубляется тем, что действовать придется на территории даже не Элии – Дзорта. А это еще больше все осложняет. Теперь чуть подробнее о причине. – Террон остановился, глубоко вздохнул. – Хотя причина-то как раз в точности неизвестна. Подозреваю, даже Корректорам. Дзорту удалось создать нечто, обладающее колоссальной ценностью. Разумеется, у меня нет данных об источниках информации, но они сейчас не столь важны. Так вот, примерно восемь арков назад стало известно, что выродки Дзорта ведут биологические исследования, которые можно квалифицировать как запрещенные. Подробностей оказалось на удивление мало. Складывалось впечатление, что значительная часть правящей верхушки ящеров вообще не знает о проводимых исследованиях. Впрочем, информация так или иначе просачивалась. И в конце концов нам удалось локализовать место, где проводились исследования. Небольшая колония на Генте – периферийной планетке класса "условно пригодная". Ящеры основали поселение незадолго до начала войны, а после им стало не до его развития. Поначалу колонию хотели просто закрыть, но в итоге обошлись частичной консервацией: эвакуировали большую часть населения и приостановили освоение территорий. Это то, что было известно нам. На деле все оказалось иначе. Собственно, основной версией была и остается разработка Дзортом биологического оружия. Хотя есть некоторые сомнения. Но действовали мы исходя именно из этого предположения. Колония была крошечной, никаких средств дальнего обнаружения, из собственных кораблей один транспортник. Поэтому первое время мы ограничивались пассивным наблюдением с орбиты. Особых результатов оно не принесло, но некоторые косвенные данные подозрения усугубили. В итоге все-таки решили выбросить десант.
Террон вновь прервался. Развернул окно аналитического модуля.
– К сожалению, всю имеющуюся информацию мне не выдали. Но и то, что известно, интересно само по себе. Так выглядела колония в момент высадки десанта.
Над столом, сменяя друг друга, повисли картинки. Типовые строения дзортианских поселений: приземистые черные здания, низкие широкие туннели коммуникаций, спица посадочного маяка. Первые кадры были сделаны с орбиты, остальные – с поверхности. Я вопросительно посмотрел на Террона.
– Мы приняли решение ретранслировать изображение с камер оперативников на корабль в режиме реального времени. Риск, что воинов обнаружат, увеличивался, но, как оказалось, решение было правильным. Вот так комплекс выглядел спустя тридцать один такт после того, как семь звеньев оперативников вошли внутрь. – Поселение скрыло гигантское пыльное облако; лицо Террона приняло страдальческое выражение. – Здания были заминированы.