В это же время за тысячу километров к западу в бункере над реактором заревели тревожные сирены, по экранам побежали угрожающие цифры, а дежурную смену спешно сменяли энергетики из "старших". Последним в центральный зал ворвался полковник Эрман. И с трудом переводя дыхание, ведь бежать пришлось с самой "поверхности", потребовал доложить обстановку.
- Немодулированный источник тэта-излучения один мегаметр восток. Что-то странное, будто в одной установке запустили энергогенератор и масс-сканер, и направили пучок через гиперлинзу. Защитные системы на такое даже не среагировали.
- Стабильность?
- Реактор в резонансе
- Пики сбрасываем в хранилище. Заполнение шестьдесят процентов.
- Пучок удалось временно зафиксировать, риск срыва в положительную связь сорок процентов, состояние жёлтый. Пятьдесят процентов! Шестьдесят, оранжевый! Гиперлинза начинает под воздействием гравитации терять стабильность.
Оценив мелькающие на мониторах цифры, главный энергетик начал отдавать приказы.
- Начинайте поляризацию и дробление пучка. Фокус оставить прежний, линза не выдержит смещения. Привязка первого плеча, - он бросил взгляд на показания радаров, - орбитальный телескоп над фокусом. Привязка второго - наш реактор. Привязку третьего в Тихий свободно, достаточно массивный объект найдёт сама, так оптимальнее.
Борьба за выживание длилась больше двух часов, пока, наконец, удалось совладать с грозящей вырваться наружу стихией, и Эрман доложил срочно собравшемуся в командном центре штабу, что ситуация взята под контроль. Внутри пучков, образовавших неустойчивые в поле тяготения каналы, ещё шла свистопляска законов физики, но было понятно: минут сорок - и возникшие искажения континуума без поддержки извне распадутся, всё закончится. А когда главный реактор показал отрицательный энергобалланс, жадно высасывая обе термоядерные силовые установки, в центральном посту воцарилась эйфория. Кто-то даже позволил себе радостные возгласы, и Эрман на такое нарушение порядка посмотрел с пониманием. Могло закончиться взрывом не хуже ядерного. И пусть потом разведка выясняет, откуда мог взяться такой странный технологический монстр, да ещё за столетия до того как мысль о нём могла прийти кому-то в голову. А они свою задачу выполнили.
Такое же радужное настроение царило в лаборатории под Тюменью, где люди с облегчением почувствовали, как безжалостная рука костлявой перестала держать их за горло. Некоторое время ещё ждали - не изменится ли ситуация, не произойдёт ли новый скачок. Но едва стало понятно, что установка стабильна и исправно "пьёт" электричество со всё большей скоростью, Хофманн приказал отключать питание. После этого оглядел остальных и, с удивлением посмотрев на обломки трубки в руках, громко произнёс:
- Ну что ж! Поздравляю всех с удачным завершением эксперимента.
- Это ты называешь удачным?! - взорвался Михаил. - Мы чуть не взлетели на воздух, и половина города вместе с нами!
- Не надо, Михаэль. Я согласен, всё прошло "на грани". Но мы живы и получили такие уникальнейшие данные, про которые не могли и предположить. Я согласен, что следующий эксперимент надо проводить на полигоне и дистанционно. И только после того, как осмыслим…
- Следующий эксперимент!..
Какое то время Михаил ругался, но увидев, что коллега его аргументы попросту не слышит, громко хлопнул дверью и зашагал к стоянке. Следом в задумчивости уехал и Ральф, бросив на ходу, что кое-что надо обдумать и ближайшие три дня его не беспокоить. Покидая лабораторию, оба ещё не знали ни об огненном шторме, который, сметая всё на своём пути, прошёл по орбите, ни о чудовищном цунами, ударившем по Тихоокеанскому побережью обеих Америк, ни о землетрясении в европейской части России и странном куполе, накрывшем один из поволжских городов. Также как не знали, что полтора десятка лет спустя подарят человечеству совершенно новую физику. Физику, сначала открывшую путь к планетам солнечной системы, а потом давшую возможность дотянуться до звёзд. История изменилась. Но для пришельцев из будущего события на Земле уже не имели значения.
Часть II. Клетка
Глава 7. Катастрофа - часть вторая
Катастрофа, как потом называли это событие уцелевшие, для тех, кто был наверху, и для тех, кто пережил его в подземных бункерах, наступила по-разному. "На земле" о преддверии Судного дня возвестила окутавшая Землю на несколько минут чернота - куда гуще, чем в самую безлунную ночь при самом плотном облачном покрове. Вдвойне ужасная тем, что везде почти мгновенно отключилось электричество - и сразу же пропало то ощущение жизни, которое не исчезает даже в самую позднюю полночь на самой пустынной и заброшенной улице. Тьма наполнила дороги визгом шин, звуками рвущегося в столкновениях металла и криками людей. Почти сразу начались подземные толчки, к зажатым в мятых коробках машин людям и раненым потерявшими управление железными конями прохожим, добавились те, на кого градом посыпались осколки и обломки, летевшие в разные стороны от домов. Ещё через несколько минут по мегаполису и области покатились взрывы там, где катаклизм разорвал газовые трубы - и вернувшийся солнечный свет подсветили адские факелы земного ада. Вдвойне страшно было из-за того, что толчки шли ненормально: одна из многоэтажек могла развалиться, словно попала в эпицентр десятибалльного землетрясения, а все соседние целы, стоят, как ни в чём не бывало.
"Под землёй", в командном центре имперцев, всё выглядело иначе. На грани восприятия моргнули мониторы и экраны, переходя на резервное питание. И почти сразу от постов с поверхности, из города и промышленного комплекса посыпались доклады. Аварийная остановка центрального реактора, отключение электроснабжения, хаос и паника среди гражданских. Внезапно профессор Чарский, который занимал с парой своих помощников самый край дуги операторов, запросил канал с кодом "Альфи-прим": теперь его приоритет на запросы любому из имперцев уступал лишь самому адмиралу. После этого на "мостике", где расположился Рот со своими штабистами, зазвучали дубли переговоров.
- Главному энергетику. Данные по балансу энергии в реакторе и тэта-потокам за последние две минуты с шагом ноль пять секунды.
- Есть!
- Радарная. Начать наблюдение окрестностей в третьем, седьмом и двенадцатом диапазонах. Данные по седьмому пересылать в режиме реального времени.
- Есть!
- Пост альфа-два. Как слышите? Приём! Альфа-два. Отзовитесь! Как слышите?
- Альфа два на связи! - в канале появился визг и треск, от которого сидящие в командном центре удивлённо поморщились: ни одно земное устройство помех в имперские системы связи дать не могло в принципе.
- Пост дельта-четыре. Как слышите? Приём!
- Дельта-четыре на связи, - в эфире те же помехи.
- Альфа-два! Начать движение, азимут ноль. Дельта-четыре! Начать движение, азимут двести. Что видите?
- Говорит альфа-два! Смещение полтора километра. Наблюдаю стену белого тумана.
- Альфа-два! Стоп! Назад на пятьсот метров, потом снова вперёд на пятьсот.
- Говорит альфа-два! При удалении на триста стена визуально исчезает, при приближении возникает снова.
- Говорит дельта-четыре! Смещение три километра. Наблюдаю стену белого тумана. Наблюдаю попытки грузовика марки КАМАЗ проехать сквозь неё, грузовик словно разворачивает.
- Радарная, азимут сто девяносто. Дайте данные наблюдения на частоте три и семь. Радарная, азимут десять. Дайте данные наблюдения на частоте три и семь. Альфа-два - обстрелять стену из автоматов.
На несколько минут вернулась тишина, после чего Чарский громко произнёс на весь зал.
- Поздравляю, господа. Мы в гиперсфере! - оглядев ошарашенные лица товарищей, продолжил. - Мы с вами повторяем, можно сказать, наших предков: попытка использовать принцип конгруэнтности опорных точек гиперпрыжка для поиска землеподобных планет. Хотя, - он вздохнул, - даже для зари звёздной эры перенос сразу целого мегаполиса и окружающих его пятнадцати тысяч квадратных километров явный перебор.
Видя, что остальные понимают его плохо, профессор вкратце начал рассказывать о первых шагах космоплавания. Эпоха, когда звездолёты двигались в гиперпространстве лишь по сигналам маяков, и каждый полёт за пределы их действия был подвигом, требовал множества ресурсов и зачастую не приносил результатов. Тогда и возникла идея - отправлять прямо с поверхности маяки, а уже по ним посылать экспедиции. Впрочем, полноценной лекции не вышло - едва уяснив суть дела, Рот тут же перевёл разговор на более насущные проблемы.
- Тамаш, насколько я тебя понял, гиперсфера захватила участок радиусом порядка семидесяти-девяноста километров от реактора?
- Да, - на центральном экране тут же высветилась карта, где красная клякса накрыла столицу области, пару городов-спутников и прилегающий к ним изрядный кусок территории с обеих сторон Волги. - Граница предварительная по показаниям радара, точность пять на десять в третьей метров.
- Нас выбросит где-то на большом расстоянии на кислородную планету?
- Да, и точно сказать где - невозможно. Кстати, вместе с огромным расходом энергии, это и стало главной причиной, почему методика сохранилась лишь в исторических архивах. Я тут посчитал градиенты, насколько успел - не меньше сотни парсек самое малое. И срок до контакта месяцев шесть локального времени. Хорошо хоть с воздухом и климатом проблем не будет, условие конгруэнтности поддержит на всё время…
- Подробности потом. Докладная на всё, что сможешь вспомнить и рассчитать. А пока… - Рот вдруг резко вздохнул, словно перед затяжным прыжком. - Код "красная тревога"! И отдельный канал с генералом Гальбой!