Чужие - Фостер Алан Дин

Второй роман научно-фантастической трилогии одного из самых популярных сегодня американских писателей-фантастов, написанный по сценарию широко известного фильма и посвященный теме внеземных форм жизни.

Алан Д. Фостер
ЧУЖИЕ

1

X. Р. Джайеру, мастеру зловещих сюжетов, который рассказал о нас больше, чем мы хотели бы знать о себе.

Двое спят. Они разнятся внешне, но все же это существа одного мира. Тот, что побольше – женского пола, поменьше – мужского. Во рту у первого – и острые и тупые зубы, что свидетельствует о его всеядности, тогда как резцы и клыки второго явно предназначены для того, чтобы кусать и разрывать жертву. Когда-то предки и одного и другого были кровожадными убийцами. Сородичи первого постепенно смирили в себе врожденное желание убивать, сородичи второго так и остались самыми настоящими хищниками.

Больше, чем внешность, разнились сны этих существ. Первое спало неспокойно, воспоминания о недавно пережитых немыслимых кошмарах вырывались из глубин его подсознания и мешали обычно очень спокойному гиперсну. Если бы капсула не ограничивала движения, а мышечный тонус не был сведен к минимуму, существо беспокойно металось бы и ворочалось, что опасно в состоянии гиперсна. А сейчас существо проделывало все это мысленно, не осознавая того. В гиперсне никто ничего не осознает.

Время от времени ужасные воспоминания прорывались из подсознания – как порой прорываются на городскую улицу сточные воды – и нарушали спокойный сон. В такие моменты существо стонало, его пульс учащался. Компьютер, охранявший подобно электронному ангелу его покой, отмечал повышение физиологической активности и немедленно принимал меры, еще на градус понижая температуру тела и усиливая поток успокаивающих препаратов. Стоны прекращались, существо успокаивалось. Проходило немало времени, пока кошмары возвращались.

Маленький хищник, что лежал рядом, беспокойно подергивался в тревожные для большого существа моменты, потом снова успокаивался. Ему снились еще меньшие теплокровные существа – если вонзить в них зубы, потечет горячая кровь. Еще ему снилось приятное общество своих сородичей. Каким-то образом хищник знал, что он или проснется вместе с большим существом, или не проснется никогда. Впрочем, он был уверен, что снова вернется к жизни.

Возможность никогда не проснуться не нарушала покой маленького хищника. Он был терпеливее своего соседа по капсуле и реальнее ощущал свое положение в космосе. Сейчас он пребывал во сне, зная, что после пробуждения – если оно наступит – он снова будет охотиться и убивать. А пока он спал.

Время шло. Кошмары оставались.

В бесконечном космическом пространстве большие светила в лучшем случае кажутся песчинками, безымянный белый карлик вообще едва ли привлечет чье-то внимание, а небольшому спасательному кораблю с пропавшего без вести межзвездного буксира "Ностромо", можно сказать, просто было отказано в праве на существование. Он дрейфовал в пустоте необъятного космоса подобно свободному электрону, сорвавшемуся со своей атомной орбиты.

И все же даже свободный электрон может привлечь внимание, если рядом окажется тот, кто располагает соответствующими приборами, чтобы его обнаружить. Сложилось так, что траектория спасательного корабля проходила вблизи населенной звездной системы. Но даже и здесь его заметили лишь по счастливой случайности. Он оказался вблизи большого корабля – в далеком космосе "вблизи" означает любое расстояние, которое меньше светового года. Изображение спасательного корабля на экране было на пределе чувствительности приемного устройства.

Кто-то из астронавтов, заметивших изображение, счел его не стоящим внимания. Объект был слишком мал для космического корабля и, по мнению экипажа, не принадлежал ближайшей звездной системе. Начались споры. Попытки связаться со странным объектом не дали результатов. Его сочли заблудившимся астероидом, куском железоникелевого сплава, удравшим со своего астероидного пояса, чтобы полюбоваться на Вселенную. Будь то корабль, он непременно посылал бы сигнал бедствия.

К счастью, капитан проходившего мимо корабля был любознательным парнем. Достаточно чуть отклониться от курса, решил он, и можно проверить, что представляет собой этот молчаливый космический странник, а отчитаться перед владельцами корабля за небольшой крюк будет совсем нетрудно. Он отдал необходимые распоряжения, и компьютеры принялись рассчитывать новый курс. Когда корабль подошел вплотную к объекту, надежды капитана оправдались: странник оказался крохотным спасательным шлюпом с какого-то большого космического корабля.

Шлюп не подавал признаков жизни, не отвечал на вежливые запросы. Даже бортовых огней на нем не было. Потом выяснилось, что кораблик не совсем мертв. Как организм истощенного животного в морозную погоду, его энергетическая установка напрягала последние силы, чтобы сохранить жизнь тем, кто лежал в капсуле.

Капитан приказал трем членам своего экипажа перейти на борт дрейфующего кораблика, носившего гордое название "Нарцисс". Словно орел, настигающий оброненное перо, большой корабль подошел к "Нарциссу", их металлические корпуса, лязгнув, соприкоснулись – и вот уже захваты прочно держали шлюп. Сопровождавшие стыковку звуки разносились по обоим кораблям.

Три астронавта в герметических скафандрах вошли в воздушный шлюз большого корабля. Они взяли с собой фонари, необходимые инструменты и терпеливо ждали, когда воздух их шлюза, слишком драгоценный, чтобы его выбрасывать в космический вакуум, будет перекачан в корабль. Затем наружный люк шлюза отошел в сторону.

Первым впечатлением астронавтов от встречи со спасательным шлюпом было разочарование. Они заглянули в иллюминатор люка: внутри было совсем темно, никаких признаков жизни. Когда астронавты включили наружную систему управления, входной люк отказался повиноваться – очевидно, он был заблокирован изнутри. Убедившись, что на корабле нет воздуха, спасатели включили автоматическое устройство для резки металла. В темноте ярко вспыхнули два факела, которые вонзились в люк с обеих сторон и прорезали его до основания, и затем астронавт, поддерживаемый товарищами, отбросил ногой вырезанный кусок металла.

Внутри спасательного шлюпа было темно и тихо, как в гробнице. На полу лежал обрывок троса с захватом. Вблизи кокпита горела тусклая лампочка. Астронавты направились туда.

В полутьме блеснул знакомый астронавтам купол капсулы для гиперсна. Спасатели обменялись взглядами и подошли ближе. Двое склонились над толстой стеклянной крышкой прозрачного саркофага. Третий стал проверять показания своих приборов.

– Воздух в капсуле есть, – сказал он. – Допустим, корпус и системы исправны. Вроде бы никаких поломок, освещение выключено для экономии энергии. Давление внутри капсулы в норме, подводка питания тоже, хотя готов побиться об заклад, что аккумуляторы почти разредились. Смотрите, показания приборов едва видны. Вы когда-нибудь видели такую капсулу для гиперсна?

– Конструкция конца двадцатых годов, – отозвался один из астронавтов. Он склонился над капсулой и пробормотал в микрофон: – Настоящая красавица.

– В самом деле красавица. – В голосе астронавта звучало искреннее сочувствие. – На приборах, следящих за жизненно важными процессами, горят зеленые индикаторы, значит, она жива. Ребята, здесь пахнет крупной премией за спасение.

Другой астронавт, показав на капсулу, удивленно воскликнул:

– Эй, она не одна. Тут еще какое-то существо. Сразу не поймешь, что это за зверь. Ее волосы мешают. Оно оранжевое.

– Оранжевое? – Старший группы растолкал товарищей и нагнулся так, что лицевой щиток его скафандра уперся в прозрачную крышку капсулы. – Да еще с когтями.

– Слушай, – астронавт локтем подтолкнул товарища, – может, это неизвестная форма жизни? Тогда нам светит премия покрупнее.

Именно в этот момент Рипли чуть заметно вздрогнула. Прядь ее волос упала на подушку, немного приоткрыв плотно прижавшееся к ней спящее создание. Старший группы выпрямился и недовольно покачал головой:

– Не повезло. Это обыкновенный рыжий кот.

Слушать было невыносимо тяжело. О том, чтобы открыть глаза, не могло быть и речи. Пересохшее горло, казалось, дышало последний год только угольной пылью. Мысли отказывались повиноваться. Во рту стоял неприятный резиновый привкус. Непослушный язык бесцельно шевелился, забыв, для чего предназначен. Рипли пыталась заговорить. Ее рот открылся. В легких, отвыкших от активной работы, каждый вдох отзывался болью. Она долго силилась совладать с губами, языком, небом, вздохнула и, наконец, выдавила из себя единственное слово:

– Пить.

По ее губам скользнуло что-то гладкое и холодное. От давно забытого ощущения влаги во рту она испытала блаженство, но какие-то смутные воспоминания заставили ее почти выплюнуть трубку. Очень давно и где-то совсем далеко отсюда просунутая в рот трубка привела к страшной гибели человека. Но на этот раз из трубки текла всего лишь вода. Тихий спокойный голос посоветовал:

– Не торопитесь. Пейте медленно.

Рипли повиновалась, хотя ей ужасно хотелось пить большими глотками, не останавливаясь ни на секунду. Странно, но она ощущала только жажду, а не обезвоженность всего организма.

– Хорошо, – хрипло прошептала она. – У вас есть что-нибудь посущественнее?

– Немного потерпите, так быстро нельзя, – ответил тот же голос.

– К черту. Дайте фруктовый сок.

– Лимонная кислота вас погубит. – Голос нерешительно замолчал, потом предложил: – Попробуйте вот это.