III
Внешний наблюдатель увидел бы гораздо больше. Невооруженным глазом засечь корабль в овердрайве невозможно: он находится в одной точке пространства так недолго, что его не успеет осветить даже близлежащее солнце. К тому же ни одной яркой звезды рядом не было. Солнце Холара позади представляло собой звезду четвертой величины, а солнце Манинеи прямо по курсу - звезду третьей. Мрак смягчался только тусклым сиянием далеких звезд.
Если что-то и могло блеснуть в этой тьме, то никак не ярче далекой пылинки Млечного Пути. Вряд ли кто рассмотрел бы даже корабль, вышедший из овердрайва. Воображаемый идеальный наблюдатель мог бы заметить, что иногда отдельные крохотные звездочки на мгновение гасли и загорались опять; но звезд было слишком много, а гасли слишком немногие и слишком ненадолго. Пространство все же не было пустым.
Космический мусор - это неправильной формы куски камня и металла, стремительно несущиеся через бесконечность. Частички планеты, разрушенной чудовищным взрывом сверхновой, наподобие того, что породил Крабовидную туманность. Он произошел давно, когда люди на Земле еще не научились греться у костра. Образовавшаяся в результате туманность давно рассеялась, но обломки покрупнее остались. Обломки разные: от камней величиной с кулак до металлических гор. Некоторые летели по отдельности, в нескольких сотнях миль друг от друга, некоторые стягивались в скопления слабыми гравитационными полями. Те достигали размеров небольшой луны, хоть и оставались сравнительно разреженными.
Весь этот мусор дрейфовал в никуда с тех пор, когда молодые галактики еще находились гораздо ближе друг к другу, чем сейчас. Случилось так, что одно из скоплений обломков пересекло курс "Корианиса". Корабль был невидимым, а обломки - не поддающимися обнаружению.
В самом сердце скопления возникла чудовищная вспышка, страшнее любого ядерного взрыва. В результате испарилась масса металла, равная примерно половине "Корианиса". Несколько сотен кубических миль звездного мусора пришли в движение. Огненный шар достиг десяти миль в диаметре, в течение миллисекунд побледнел, а потом расширился так, что даже перестал светиться.
Если находиться за несколько тысяч миль от эпицентра, такая вспышка выглядит яркой искрой, если за несколько миллионов - тусклой, едва видимой звездочкой. С расстояния же, которое "Корианис" покрывает за три удара сердца, невооруженным глазом нельзя было бы разглядеть ничего. Подумаешь, тысячи тонн металла, обратившегося в стремительно расширяющийся клуб пара. Достаточно скоро в пространстве образуется гигантское облако из атомов железа и никеля, что весьма необычно: облака межзвездного газа могут состоять из кальция или водорода, но железо-никелевых не бывает.
"Корианис" же просто исчез.
IV
На борту "Корианиса", сидя в удобном кресле, Джек Беделл напрягся: свет мигнул и корабль едва заметно тряхнуло. В полупустом обеденном зале все спокойно продолжали обедать или завтракать - смотря по тому, кто когда встал. Не пролилось ни капли, хотя большинство людей что-то пили. Джек Беделл непроизвольно глянул в сторону громкоговорителей системы оповещения, но те молчали. Странно. Это в городе можно не обратить внимания на мигнувший свет или слабый толчок под ногами; на корабле, зависшем между звезд, это серьезно.
Посидев немного, Джек Беделл встал и выглянул в коридор. Так и есть: вон там, в конце, иллюминатор. С закрытыми створками диафрагмы, разумеется, поскольку в овердрайве смотреть не на что. Зато иллюминаторы пользуются огромной популярностью при посадке: ведь это такое увлекательное зрелище - пока корабль снижается, смотреть на целый мир, сначала с расстояния в тысячи, потом в сотни, а потом в десятки миль…
Джек Беделл скромно пропустил в зал дородную матрону, затем отправился в конец коридора. Створки в любой момент можно отодвинуть вручную; мистер Беделл взялся за рукоятку.
- А это - это можно? - спросил кто-то с запинкой. Джек Беделл обернулся. Молоденькая девушка, такая же пассажирка, как и он. Мистер Беделл видел ее не впервые. Обостренным чутьем того, кто сам вечно страдает от застенчивости, он сразу угадал родственную душу. Под взглядом мистера Беделла девушка немедленно покраснела.
- Я - я просто подумала, а вдруг это запрещено?
- Нет, отчего же, - улыбнулся он. - Я и раньше открывал иллюминаторы, на других кораблях.
Девушка замерла. Мистер Беделл чувствовал, что ей хочется оказаться где-нибудь подальше. Он и сам ощущал мучительную неловкость, но почему? Делать, однако, было нечего, и Джек Беделл повернул рукоятку. Створки раздвинулись, и он забыл про неловкость и про девушку. На голове у мистера Беделла зашевелились волосы.
Снаружи сияли звезды. В овердрайве их не видно, а корабли никогда не выходят из овердрайва в середине рейса. Но сейчас "Корианис" висел среди звезд, и хуже того: часть их заслоняло какое-то чернильное пятно, и это пятно медленно двигалось относительно корабля, затмевая одни звезды и приоткрывая другие. Какое-то тело, плывущее в пустоте. Может быть, совсем маленькое, у самого иллюминатора, а может, целая гора, во много раз больше "Корианиса".
Тело оказалось не единственным: вокруг плавали и другие черные облака неправильной формы. Так что "Корианис" выпал из овердрайва и оказался в очень дурной компании, в трех световых годах от ближайшего порта.
Джек Беделл сглотнул и подвинулся.
- Звезды, - сказал он ровным голосом. - Видите, какие красивые? Всех мыслимых цветов…
Девушка глядела как зачарованная. Небесная твердь, видимая из космоса, того стоит. Она забыла про свою робость:
- О-о-о!.. А эта чернота? Пятна?..
- Эффект, создаваемый полем овердрайва, - бодро соврал мистер Беделл.
Девушка все смотрела и смотрела, не в силах оторваться. "Она ведь кому-нибудь да расскажет, - подумал Джек Беделл. - И если на борту неприятности - а это факт, - чем меньше пассажиров в курсе дела, тем лучше… Может, объяснить?"
Она все сыпала и сыпала вопросами, потом внезапно сообразила, что болтает, и опять залилась краской.
- Я вот тоже побаиваюсь беседовать в полете, - объяснил Беделл, запинаясь, - хотя это совершенно нормально - общаться с другими пассажирами, а я летаю давно… Я был бы благодарен…
Ей было страшно неудобно, но ведь и он так мучительно стеснялся! И он заговорил, потому что она никому не расскажет, что корабль вышел из овердрайва. Может быть - может быть, все-таки можно что-нибудь сделать?.. Застенчивые люди нередко находят общий язык, потому что понимают…
- Пойдемте, присядем где-нибудь, - предложил он. Стараясь не привлекать внимания, Джек Беделл отер пот со лба. Корабль застрял примерно на середине пути, значит, сигнал достигнет любой из планет года через три - если вообще достигнет. К тому времени про "Корианис" уже забудут. Существуют и другие средства, но все они хороши, только если корабля хватились сразу. А с чего бы о нас беспокоиться?
Оказалось, что девушку зовут Кэти Сандерс и что она работает секретарем помощника министра торговли.
Лишь когда они расстались, Джек Беделл вспомнил об очевидном. Любой пассажирский корабль обязательно имеет резервный генератор поля овердрайва! Как я мог об этом не вспомнить? А я-то испугался…
Джек Беделл поспешил с выводами.