- Немножко, - ответил он. - Не очень.
- А знаешь ли ты, что Чудовища причинят тебе куда более сильную боль, если им удастся поймать тебя во время Кражи? Они сделают с тобой такое, на что не способны даже все мы вместе.
- Я знаю. Но Кража важнее того, чем я рискую. Нет ничего важнее для человека, чем Кража.
Рита-Летописица кивнула.
- Потому что ты крадешь во имя существования Человечества. Ты крадешь вещи, из которых Женское Сообщество сможет приготовить пищу, одежду и оружие для Человечества, чтобы оно могло жить и процветать.
Он понял, к чему она клонит.
- Нет, - возразил Эрик. - Мы крадем не поэтому. Мы живем благодаря кражам, но крадем мы не для того, чтобы просто продолжать существование.
- А для чего? - невинно поинтересовалась она, словно не ей лучше всех остальных в племени был известен ответ. - Для чего мы крадем? Что может быть важнее выживания?
Вот оно. Дальше шел катехизис.
- "Отомстить Чудовищам, - начал он. - Изгнать их с нашей планеты, если удастся. Вернуть Землю Человечеству, если удастся. Но превыше всего - отомстить им…"
Он следовал многословному ритуалу, делая паузу в конце каждой части катехизиса, чтобы Летописица могла задать нужный вопрос, спровоцировав его на очередной ответ.
Один раз она попыталась поймать его, изменив порядок пятого и шестого вопросов. Вместо того, чтобы спросить: "Как мы поступим с Чудовищами, когда отвоюем у них Землю?" - она задала вопрос: "Почему мы не можем использовать Чуждую Науку Чудовищ для борьбы с ними?"
По привычке Эрик начал: "Мы будем содержать их, как содержали наши предки экзотических животных, в месте под названием зоопарк, или загоним их в наши норы и принудим их вести такую жизнь, какую вели мы", прежде чем догадался о перестановке и в смущении умолк. Но затем он снова взял себя в руки, спокойно отыскал в памяти правильный ответ, как учили жены его дяди, и начал сызнова.
- "Есть три причины, по которым мы не можем использовать Чуждую Науку, - принялся декламировать Эрик, подняв руку со сложенными мизинцем и большим пальцем. - Чуждая Наука является нечеловеческой, противочеловеческой и античеловеческой. Во-первых, поскольку она не человеческая, - он согнул указательный палец, - мы не можем пользоваться ею, ибо мы не в состоянии ее понять. Так как она противочеловеческая, доже если мы узнаем ее, то не захотим использовать ее. И раз она античеловеческая и может быть использована лишь для нанесения вреда Человечеству, мы не сможем ею пользоваться до тех пор, пока сами остаемся людьми Чуждая Наука во всех смыслах противоположна Науки Предков: в то время как первая отвратительна - вторая прекрасна, первая вредна - вторая полезна. И после смерти Чуждая Наука перенесет нас не в мир наших предков, но в другой мир - полный Чудовищ".
В целом все шло прекрасно, если не считать западни, в которую он едва не угодил. Но Эрик никак не мог забыть о разговоре со своим дядей, и в то время, как язык его произносил знакомые слова и выражения, рассудок продолжал недоумевать, каким образом согласуется то и другое. Его дядя оказался приверженцем Чуждой Науки, и, если верить ему, родители Эрика тоже ее исповедовали. Сделала ли она их нелюдями?
Эрик хорошо знал, что от него требует долг: в этот самый момент он обязан был бы рассказать Человечеству о страшной тайне своего дяди.
Но все это представлялось слишком сложным для него - человека с таким незначительным жизненным опытом.
Когда Эрик завершил произнесение многословного катехизиса, Рита-Летописица сказала:
- Это то, что ты говоришь о Науке Наших Предков. Теперь посмотрим, что говорит Наука Наших Предков о тебе.
Она сделала знак рукой, не поворачиваясь, и две девушки-послушницы вытащили огромный кинопроектор, являвшийся средоточием религиозной жизни племени. Скромно и в то же время ободряюще улыбаясь Эрику-Одиночке, они отступили назад.
Он знал, что эти улыбки значат не больше, чем простое пожелание удачи, но и это говорило о многом. Это означало, что он находится гораздо ближе к тому, чтобы стать полноправным членом общества, чем они. Это означало, что, с точки зрения непредвзятых и незаинтересованных наблюдателей, его испытание действительно проходит успешно.
"Одиночка! - с яростью подумал он про себя. - Я им покажу, на что способен одиночка!"
Рита-Летописица повернула ручку на крышке прибора, и он зажужжал. Она воздела руки вверх, развела их в стороны, и все - воины, женщины, дети, копьеносцы, послушницы, даже вождь - склонили головы.
- Внемлите словам наших предков, - пропела она. - Взирайте на зрелище их великих достижений. Когда приблизился их конец и они поняли, что только мы, их потомки, сможем вернуть Землю, которую они потеряли, они создали эту машину для будущих поколений Человечества, чтобы она озаряла наш путь к их науке, которой суждено родиться заново.
Рита опустила руки. И тут же одновременно все подняли головы и выжидающе уставились на противоположную стену.
- Эрик-Одиночка! - провозгласила Рита, вращая диск одной рукой и тыкал в него наугад указательным пальцем другой. - Теперь Наука Предков говорит только для тебя. Вот предназначенное тебе видение, под знаком которого ты будешь жить и умрешь.
III
Тяжело дыша, Эрик смотрел на стену. Сейчас он узнает, чему будет посвящена его жизнь, - сейчас. Много лет назад видение, явившееся его дяде в такой же ситуации, определило имя, которое ему суждено было носить, - Капканолом. А на последней церемонии инициации одному юноше выпала сцена крушения двух огромных воздухоплавательных аппаратов.
Все пытались ободрить мальчика, но тот знал, что судьба его предрешена. И ничего удивительного, что он был пойман Чудовищем во время своей Кражи и размозжен о стену.
Но Эрик решил, что предпочел бы даже подобное видение, только бы не ужасная пустота пробела. Когда случалось, что аппарат показывал лишь ослепительно белый прямоугольник, все племя понимало, что испытуемый юноша не имеет никаких задатков для того, чтобы стать мужчиной. Машина никогда не ошибалась. Юноша, которому это выпадало, никогда не мог приобщиться к клану воинов и со временем приобретал все больше и больше женских качеств. Он избегал мужского общества, выполняя незначительные поручения женщин. Аппарат предков, оценив юношу, совершенно точно предсказывал, каков он и что с ним будет.
Несомненно, создавшая такой аппарат наука была могущественна и сильна. В проекторе имелся самовосстанавливающийся источник энергии, который мог функционировать практически вечно, если не вскрывать аппарат - хотя кому такое могло прийти в голову? В движущихся картинках, которые он проецировал на стену, заключались не только тайны каждой индивидуальной жизни, но и сложнейшие загадки, которые предстояло разгадать Человечеству, чтобы обрести спасение.
Впрочем, в данный момент Эрика интересовала очень незначительная часть Человечества. А именно - он сам. Его будущее. Ожидание становилось все напряженнее по мере нарастания гула, издаваемого аппаратом. И вдруг весь коридор огласили вздохи восхищения - на стене появилось видение.
И что самое главное - не просто белый прямоугольник. Эрику было даровано действительно видение предков.
"И снова распродажа!" - проблеял голос, в то время как на картинке показались снующие во всех направлениях люди в причудливых одеяниях предков. Мужчины, женщины, дети со всех четырех концов сияющего экрана двигались к странному сооружению в центре и исчезали, входя в него. Толпы вливались внутрь, подгоняемые все новыми и новыми людьми, возникавшими из ниоткуда и устремлявшимися к этому строению в середине.
"Распродажа! Распродажа! - лился на них голос из проектора. - Ярмарка ярмарок! Лучшие товары! Только у нас! Бинокли, проекторы, кинокамеры - и все по сниженным ценам! Товары! Товары! Товары!"
Теперь на экране появились разные предметы. Загадочные, незнакомые вещи, которыми пользовались предки. И при появлении каждого голос произносил над ним заговор. Могущественная древняя магия - забытая традиция Науки Предков.
"Самые лучшие экспонометры Крафта-Ярманна, всемирно известные приборы, которые теперь доступны каждому, любому по карману - восемь долларов девяносто пять центов - завтра на распродаже! Только у нас.
Автоматические восьмимиллиметровые кинокамеры из Киото с электроподсветкой. Самофокусирующиеся, обеспечивают идеальную экспозицию. Всего три доллара - но только на этой неделе! Продажа ограничена. Спешите! Спешите! Спешите!"
Сжав руки, Эрик следил за тем, что происходило. От напряжения и восхищения глаза у него совсем округлились - в этом видении заключалась разгадка всей его жизни и того, каким ему предстояло стать. Соблаговолив выбрать наугад эти события, аппарат предков осуществлял через них свое пророчество.
Вся мудрость содержалась в этой машине - ошибки быть не могло.
Но Эрик почувствовал, как в него закрадывается тревога. Видение было слишком странным. Случались видения, приводившие в смущение даже самых мудрых женщин. И это означало, что испытуемый юноша навсегда останется загадкой и для себя, и для всего Человечества.
О, пусть его не постигнет подобная участь! О Предки, о Наука, о Проектор, не дайте свершиться этому!
Пусть видение будет ясным и определенным, чтобы и его личность не вызывала ни у кого сомнений в течение всей жизни!