– Дамы и господа, я хочу вам кое-кого представить. Этого человека я разыскивал долгое время, не жалея времени и денег, потому что без него наше празднество лишилось бы важного момента. Это один из тех незримых героев, кто привел нас на Баксендалу, один из тех, чьи страдания и подвиги сделали возможной нашу победу. – Рагнарсон высоко поднял руку Насмешника. – А теперь, дамы и господа, я предоставляю слово величайшему специалисту обитаемых земель.
Посол Альтеи, будучи не в силах скрыть изумление, спросил:
– Специалиста в чем?
– Во всем, – ухмыльнулся Рагнарсон, помахав рукой Насмешника.
Насмешник был не из тех, кто долго смущается. И тем более в присутствии большой аудитории. Толстяк всегда был способен взбодрить себя. Но сейчас он все еще не был уверен, не насмешка ли это, и поэтому вопросительно взглянул на маршала.
Несмотря на годы разлуки, Рагнарсон понял невысказанный вопрос и негромко ответил:
– Нет. Я притащил тебя сюда не для этого. Я привел тебя домой. Сейчас твой дебют. Эта твоя аудитория. Покори их.
На лице толстяка появилась хитроватая улыбка, и он повернулся лицом к залу. Теперь Насмешник никого не боялся. Они станут его игрушками. Смелым, если не наглым, взглядом он окинул лица ближайших к подиуму гостей. В его глазах светилось такое веселье, что те, кто видел их, готовы были смеяться, прежде чем он произнес первое слово.
Он построил свою речь на отрывке из эпоса и говорил с таким весельем, с таким смехом в голосе, что аудитория не чувствовала себя оскорбленной, хотя и подвергалась насмешкам.
Однако годы не прошли бесследно и кое-чему его научили. Насмешник стал более сдержанным и перестал лезть в чужие дела. Хотя его речь лилась вдохновенно и безудержно, а канделябры дрожали от взрывов хохота, вызванных его шутками, он достаточно строго контролировал свою болтовню и, обвиняя присутствующих во всех известных под солнцем грехах, ни единого раза не обвинил никого в том, что могло бы быть правдой.
В квартале силуро, где он обитал и где жили незаметные люди, несущие государственную службу и занимающиеся торговлей, знали практически все секреты сильных мира сего.
Свою речь Насмешник закончил пророчеством, достойным пера поэта. Ритм, огонь и язвительность.
Заключительная строфа поэмы звучала так: "Выбор ясен. Покайтесь. Предайте забвению роскошное прозябание. Покончите с сибаритством. И пусть грех пошлого роскошествования ляжет на того, кто в одиночку способен нести на себе это ужасное проклятие. – Он сделал паузу и обвел аудиторию взглядом, дважды задержавшись на стройной блондинке. Затем негромко и очень серьезно закончил: – И лично я готов взвалить на свои плечи это бремя".
Браги хлопнул его по спине. Те, кто помнил Насмешника по военным дням, подходили, чтобы поприветствовать его и обменяться парой врак о старых добрых денечках. Многие, включая изящную блондинку, пожелали поздравить Насмешника с прекрасным выступлением.
Блондинка Насмешника ужасно огорчила. В её взоре он уловил легкую насмешку, но предпринять что-либо для исправления положения не мог.
– Ах, ах, – пробормотал он, – эта проклятая тучность, до конца дней ты будешь…
Но, по правде говоря, Насмешник вовсе не расстроился. Это был один из его самых счастливых вечеров за последнее десятилетие. Он купался в счастье, поглощая его огромными глотками.
Но при этом Насмешник не забывал и наблюдать за окружающими… Через некоторое время он пришел к выводу, что и в Раю водятся вонючки. Золотой век, увы, еще не наступил.
За подиумом в тени стояли трое в боевых кожаных одеждах. Насмешник знал их так же хорошо, как и Рагнарсона. Хаакен Черный Клык – молочный брат Браги, человек-медведь, ростом превзошедший своего брата, воин, встреча с которым означала верную смерть. Еще один реликт старинных дней – Рескирд Драконоборец, бесстрашный боец, готовый по приказу Браги подобно волку вцепиться в горло врага. Рядом с ним Рольф Прешка, родом из Ива Сколовды, – человек со стальным взглядом и столь же твердой рукой. Оказаться его врагом означало обречь себя на гибель. Его беззаветная любовь к жене Браги могла бы стать смертельной опасностью для последнего, не люби его Рольф так же сильно, как и Элану.
Насмешник увидел и других старых товарищей по оружию. Они не смешивались с толпой гостей, стоя в тени ниш, на балконах и у дверей. Турран из Вороньего Грая, брат Непанты. С седой головой, но от этого не менее грозный. Их брат Вальтер – человек с неудержимым мечом, горячим сердцем и умом, изощренным как у бога. Ярл Аринг. Дал Хаас. Том Альтенкирк. Здесь были все, кто выжил. Холодные как лед и в то же время яростные как пламя – подлинные герои гражданской войны. Среди них Насмешник встретил и несколько новых лиц. Он не знал этих людей, но не сомневался, что они, как и ветераны, бесконечно преданы своему вождю. В противном случае сейчас они танцевали бы в зале вместе с остальными павлинами.
Выходит, здесь всё не так хорошо, как кажется.
Следовало догадаться об этом, как только он поднялся на подиум. Два кресла среди почетных гостей занимали послы из Хаммад-аль-Накира – доверенные люди их самого старинного недруга Эль Мюрида. Посланцы гигантской страны за хребтом Капенрунг к югу от Кавелина. Сейчас мало кто помнил о кровавых событиях двадцатилетней давности, получивших название войн Эль Мюрида, когда лишь совместные усилия дюжины королевств смогли сдержать экспансию этого фанатично-религиозного государства.
Эти двое пережили истребительный рейд, совершенный по их землям Насмешником, Браги и людьми со стальным взором, стоящими в тени среди общего веселья. Эта парочка всё помнила и знала, что старый спор еще не решен.
Один из них, оказывается, помнил прошлое лучше, чем остальные гости. Он помнил гораздо больше, чем этот упоенный самим собой смуглый толстый коротышка.
Посланник помнил тот далекий день, когда они встретились в последний раз.
Он не забыл того, кто явился в Пустыню Смерти с севера и при помощи дешёвых трюков сумел выдать себя за могущественного чародея, чтобы нанести удар в самое сердце властелина Эль Мюрида. В самое сердце Ученика. Посол в то время был всего лишь юным воином в арьергарде Непобедимых под командованием генерала Нассефа, Но он все помнил.
Толстый молодой человек со смуглым лицом явился, чтобы развлекать охрану семьи Эль Мюрида своими побасенками и фокусами. И вот однажды ночью, прикончив полдюжины часовых, этот молодой толстяк бежал, прихватив с собой самую большую ценность Ученика, его Бесценную, то единственное, что Эль Мюрид ставил выше миссии, для которой предназначил его Бог. Юный толстяк похитил невинную дочь Эль Мюрида. С тех пор её никто не видел.
Это несчастье вконец сломило Эль Мюрида, по крайней мере на срок, вполне достаточный для того, чтобы позволить неверным изгнать всадников пустыни из своих земель.
И он, Хабибулла, тогда встретил толстяка грудью и сражался как дьявол. Однако коварный удар уложил его с распоротым брюхом. Он лежал и рыдал, но не от боли или ожидания неминуемой смерти, а оттого, что не смог оправдать доверия своего владыки, оттого, что было невыносимо видеть страдания Эль Мюрида.
И вот теперь он сидел во дворце неверных и молчаливо наблюдал за ними из-под опущенного капюшона. Улучив момент, когда его никто не мог слышать, Хабибулла шепнул своему компаньону:
– Ахмед, Бог милостив. Бог справедлив. Бог передает своих врагов в руки правоверных.
Ахмед не знал, о чем идет речь, но понял, что их миссия к этим варварам наконец принесла плоды. А если судить по реакции Хабибуллы, то эти плоды были неожиданными, но тем не менее сочными и приятными.
– Посмотри на этого болтуна-шарлатана, – прошептал Хабибулла. – Мы еще с ним встретимся.
Их беседа прошла незамеченной.
Все взоры обратились к затененной части зала за подиумом. Насмешник успел обернуться и увидеть момент появления королевы Фианы Меликар Сардиги, в супружестве Криф. Он не видел королеву уже много лет, несмотря на её привычку бродить по улицам Форгреберга и общаться с простыми людьми. Время обошлось с ней жестоко. Несмотря на то, что Фиане не было и тридцати, она выглядела настолько старой, что по виду вполне могла быть мамашей стройной блондинки.
И дело даже не в том, что её оставила красота. Напротив, она сохранилась, став более зрелой и пышной по сравнению с той девичьей привлекательностью, которую помнил Насмешник. Королева выглядела совершенно обессиленной, создавалось впечатление, что она держится на ногах только из чувства долга перед своей страной и преданности её народу.
Похоже, что её появления никто не ждал.
Фиана подошла прямо к Браги, и в её глазах промелькнуло нечто такое, что проливало новый свет на горькое замечание Эланы.
В кварталах силуро до него доходили некоторые слухи.
Впрочем, это никого не трогало, пока сердечные дела королевы не мешали делам государственным.
Насмешник внимательно посмотрел на Рольфа Прешку. Та боль, которая отразилась на лице этого железного человека, подтвердила его предположения.
– Ваше величество, – произнес Браги с такой виртуозностью, что Насмешник хихикнул про себя, припомнив прошлые манеры этого типа. – Какая неожиданная честь.
Гости, в зависимости от обычаев своих стран, поклонились или приклонили колени. Даже послы Хаммад-аль-Накира приветствовали леди, низко склонив голову. Только Насмешник остался стоять как столб, глядя в глаза королевы через плечо Браги.
От радостного изумления лицо Фианы помолодело лет на пять.
– Ах вот в чем дело. Теперь я понимаю, почему весь этот шум. И где же они тебя откопали?