Без издательской аннотации.
На титульном листе указано, что это "Том десятый", в выходных данных и на шмуцтитуле указано "Том пятый".
На передней обложке в зеркальном отображении работа П. Э. Джонса "The Venus Trap" (1980). На задней обложке работа Т. Уайта "Devil's Dream". На корешке фрагмент иллюстрации Т. Уайта к "An Alien Light" Нэнси Кресс.
Содержание:
Восход Черной Звезды - (Пер. с англ. В. А. Жураховского) 1
Эра осторожности - (Пер. с англ. Д. Ю. и Я. Ю. Савельевых) 58
Примечания 89
Фредерик Пол
Восход Черной Звезды. Эра осторожности
Восход Черной Звезды
(Пер. с англ. В. А. Жураховского)
ЧАСТЬ ПЕРВАЯ
1
Кастор работал на рисовой делянке, вместе с товарищами-фермерами; фермеры медленно двигались вдоль делянки, вытянувшись цепочкой, и на середине участка Кастор неожиданно наткнулся на человеческую голову. Мысли его были в тот момент далеки от подобных вещей. Он не думал ни о мертвецах, ни даже о том, что нужно тщательно втыкать в ил саженцы, ни о теплом редком дождике, падавшем на его согнутую спину; он не замечал даже, что натруженная спина ноет. Он думал о Марии, и о случившихся с ней неприятностях, и о том, как бы ухитриться сходить поплавать, и возможно ли, чтобы в обсерватории ему удалось получить работу - если ему разрешат подать прошение, в первую очередь, - а главное, о том, что сегодня вечером он и Мария снова лягут вместе в постель. И вдруг, откуда ни возьмись - голова. Кастор не сразу понял, конечно, что это голова мертвеца. Голова не была ему видна, потому что хоть воды и было на несколько сантиметров, но сеятели взбаламутили донный ил. Он почувствовал, что наступил на какой-то предмет, и потрогав предмет ступней, определил, что он твердый, тяжелый и никакого отношения к рисовому полю не имеет.
- Ох, уж эти туристы! - проворчал он, обращаясь к старушке Саре, своей соседке. - Мусорят где им вздумается!
Он погрузил руку в мутную воду. Между пальцами скользнули крошечные рыбешки-тилапии, сердитые, как осы - им не понравилось, что их потревожили. Нащупав таинственный предмет, Кастор понял, что он круглый и пропитался влагой, а когда вытащил его из воды, то увидел, что держит в руке мертвую человеческую голову. От испуга он заорал во все горло и производственная бригада, хлюпая, поднимая фонтаны брызг, как один человек, бросилась к нему. Толстая Рода сердито хмурилась, потому что ей надоели глупые выходки Кастора, а старый Фрэнки хихикал и громко подначивал Кастора: "Эй, Кастор, ты еще одного младенчика нашел, что ли? В тростнике нашел, да?", и почти все улыбались, потому что все, кроме Толстой Роды, были рады передохнуть, отвлечься ненадолго от бесконечного, до ломоты в пояснице, труда.
Потом они увидели, ч т о у него в руках, и улыбки их как ветром сдуло. Фермеры стояли и смотрели, кожа их блестела от дождя и пота, вокруг пальцев босых ног сновали тилапии, и никто не знал, что же теперь делать.
- Убийство! - дрожащим, тонким от страха голосом сказал старик Фрэнки, опираясь на свою палку.
- Прикуси язык! - велела ему Толстая Рода, но по голосу чувствовалась, что она перепугана. Она потянулась к "уоки-токи", который висел у нее на шее, и сказала в микрофон:
- Коммуна, вызывает третья бригада. Мы обнаружили труп. Часть трупа, голову. - Она нервно провела языком по губам и добавила: - Вызывайте полицию, скажите, что это не наш человек. Похоже, это ханец .
Коллективная ферма под названием "Небесное зернышко" находилась более чем в ста километрах от Билокси, но полицейский вертолет появился у места происшествия всего через полчаса. Полчаса эти показались фермерам длиной в день. Бригаде велели ничего не предпринимать и оставаться на месте. Что они и сделали, все четырнадцать человек. Они присели на насыпь оросительной траншеи, глядели туда, где торчал кривой посох старика Фрэнки - Кастор со страху выронил мертвую голову, и палку воткнули в дно делянки как ориентир.
- Воду они спустят, - уныло предсказал Фрэнки. - Вся работа насмарку! Начинай все сначала, эх!
Малышка Нэн заволновалась.
- Рода! Мы потеряем рыбу! - потрясенная, выкрикнула она. - Шестьдесят килограммов тилапии. Мы только-только ее запустили.
- Знаю, - сердито сказала Рода и нахмурилась. В экологическую систему рисового поля входил не только сам рис. В начале готовилась делянка, потом делянку затопляли, потом высеивали креветок, а после этого - запускали мальков тилапии. Креветки питались всем, чем могли, включая куколок насекомых-вредителей. Тилапии поедали креветок и насекомых-вредителей; когда тилапии вырастали, они шли в пищу людям. Рыбки-тилапии были для коммуны самым дешевым и самым надежным источником белков. И креветки, и тилапии были исключительно плотоядными, поэтому саженцы риса не страдали, а все вредоносные насекомые пожирались.
- Садки, - предложил старик Фрэнки. - Пусть принесут садки. Может, отловим хотя бы часть рыбы.
- Я как раз собиралась попросить садки, - огрызнулась Толстая Рода и снова вызвала коммуну с помощью висевшего на шее маленького передатчика.
Впрочем, особого толку от садков ждать не приходилось, это все понимали. Многие из мальков тилапии еще не успели как следует подрасти, и они легко проскользнут сквозь ячейки, и погибнут.
По крайней мере, дождь кончился, хотя и палящие солнечные лучи выдержать было не так уж легко. Происшествие привлекло туристов, ехавших в это время посетить лавку сувениров в деревне. Подкатил автобус и четыре десятка любопытствующих ротозеев с Материка защелкали затворами фотоаппаратов, зажужжали видеокамерами, фотографируя то делянку, то убитую горем полевую бригаду, сидевшую на насыпи траншеи, то друг друга. Две школьницы на велосипедах были тут как тут, с корзинами сладкой хурмы и золотистых лаймов , которые некоторые фермеры выращивали на личных участках. Туристы с радостью покупали фрукты. Члены бригады с завистью поглядывали на них, но ничего не покупали, - за такие деньги пусть туристы лакомятся, а кроме того, экономика деревни остро нуждалась в настоящих деньгах, в рен-минь - долларах. Один плод хурмы, купленный туристом, давал столько же, сколько килограмм риса, купленный у коммуны государством - и никаких налогов.
Фермеры услышали, как вдруг зажужжали встревоженно камеры туристов, а потом до них донеслось постукивание приближающегося вертолета, вернее, вертолетов. Фермеры поднялись с насыпи, наблюдая, как три машины опускаются на твердый помост для грузовиков. Три! Зачем же столько? Чего испугалась полиция? Неужели они ждут стычки с вооруженной бандой головорезов, готовой перестрелять всех полицейских? Но у шестерых полицейских, высыпавших из первого вертолета, на плечах зеленели погоны дорожной инспекции. Автоинспекторы вежливо, но настойчиво, загнали туристов обратно в автобус, и автобус укатил. Во второй "вертушке" сидели настоящие полицейские, в шлемах, с оружием, вместе с парой невооруженных, постарше возрастом. У этих двоих имелись видеокамеры и черные чемоданчики. В третьем вертолете прибыл всего один пассажир - женщина с инспекторскими знаками различия на воротнике.
Она вышла из кабины "вертушки", постояла, рассматривая делянку, перевела взгляд на удаляющийся автобус с туристами, потом - на облака, вновь собиравшиеся над Мексиканским заливом. Потом она повернулась к членам бригады. На превосходном английском она спросила:
- Кто обнаружил труп?
Кастора немедленно, - и с огромным облегчением, - вытолкнули вперед.
- Не труп, а только голову, - заметил он, чтобы не возникло недоразумений.
Она пристально посмотрела ему в лицо. Женщина была ниже ростом, чем Кастор, едва ему по плечо, но разницы этой, похоже, не замечала.
- Вот как? Всего-навсего голова? Понимаю, понимаю. Но ведь голова и целое тело - совсем не одно и то же, не так ли? Но по опыту своему я знаю - если появилась голова, значит где-то обнаружится и тело, которому она принадлежала.
Кастор не любил насмешек, и сарказм инспекторши заставил его позабыть об опасениях, о том, что связываться с народной полицией неблагоразумно. Он ответил на безупречном мандаринском наречии:
- Будучи опытным полицейским, вы, госпожа, несомненно намного лучше разбираетесь в подобных вещах, чем простой крестьянин.
- О! - воскликнула она. - Да ты у нас книжник, оказывается! Лингвист! Но позволь, я продолжу на твоем языке, ведь не все из твоих коллег владеют высшим наречием. Расскажи-ка мне, книжник, как ты нашел эту штуковину, будь-то труп целиком или необъяснимым образом отделенная от тела голова?