Пятьсот миллионов бегумы - Верн Жюль Габриэль

Скачать книгу

Если нет возможности читать онлайн, скачайте книгу Пятьсот миллионов бегумы файлом для электронной книжки и читайте офлайн.

Шрифт
Фон

Содержание:

  • Жюль Верн, Андре Лори - Пятьсот миллионов бегумы 1

  • Глава первая - Мы знакомимся с мистером Шарпом 1

  • Глава вторая - Приятели 3

  • Глава третья - Хроника происшествий 5

  • Глава четвёртая - Раздел 7

  • Глава пятая - Стальной город 10

  • Глава шестая - Шахта Альбрехт 12

  • Глава седьмая - Центральный сектор 14

  • Глава восьмая - Пещера дракона 16

  • Глава девятая - Побег 19

  • Глава десятая - Статья в немецком журнале 21

  • Глава одиннадцатая - Обед у доктора Саразена 23

  • Глава двенадцатая - Заседание совета 25

  • Глава тринадцатая - Марсель Бруклин профессору Шульце, Штальштадт 26

  • Глава четырнадцатая - Франсевилль готовится к бою 27

  • Глава пятнадцатая - Биржа в Сан-Франциско 28

  • Глава шестнадцатая - Два француза берут приступом город 29

  • Глава семнадцатая - Объяснение при помощи перестрелки 31

  • Глава восемнадцатая - Тайна раскрывается 32

  • Глава девятнадцатая - Семейное объяснение 33

  • Глава двадцатая - Эпилог 34

  • Примечания 34

Жюль Верн, Андре Лори
Пятьсот миллионов бегумы

Глава первая
Мы знакомимся с мистером Шарпом

- А хорошо работают английские газеты! - воскликнул доктор, откидываясь на спинку глубокого кожаного кресла.

У доктора вошло в привычку разговаривать с самим собой, - это было для него своего рода отдыхом.

Доктору Саразену минуло пятьдесят лет. Его ясные живые глаза на тонко очерченном лице серьёзно и в то же время приветливо смотрели из-за очков в стальной оправе. Всякому, увидавшему это лицо, невольно хотелось сказать: какой хороший человек!

Несмотря на ранний час, доктор уже был во фраке с белым галстуком, и щеки его были гладко выбриты.

В комнате, где он сидел, в большом номере гостиницы в Брайтоне, всюду были разбросаны газеты: "Таймс", "Дейли телеграф", "Дейли ньюс" лежали на столе, на креслах и даже на полу, на ковре. Часы только что пробили десять, а доктор уже успел осмотреть город, побывать в больнице и, возвратившись к себе в номер, прочесть в нескольких крупных лондонских газетах подробный отчёт о своём докладе, с которым он два дня тому назад выступал на международном гигиеническом конгрессе. Темой этого доклада было его изобретение - счётчик кровяных шариков.

Перед доктором на подносе, покрытом белой салфеткой, дымилась чашка горячего чая, а рядом на тарелке лежала только что снятая со сковородки котлетка и поджаренные гренки, которые с таким искусством приготовляют английские стряпухи из специальных маленьких хлебцев, выпекаемых английскими булочниками.

- Да, - повторил доктор Саразен, - газеты Великобритании работают превосходно, ничего не скажешь. Речь вице-президента, ответ доктора Чиконья из Неаполя, изложение моего доклада - все схвачено на лету, прямо-таки сфотографировано. Вот оно: "Слово предоставляется доктору Саразену из Дуэ. Уважаемый член конгресса делает свой доклад на французском языке. Прежде чем приступить к докладу, он обращается к аудитории со следующими словами: "Прошу извинения у моих слушателей за то, что я разрешаю себе эту вольность, но вам, вне всяких сомнений, будет легче понять мой язык, чем мне изъясняться по-английски…" И дальше пять столбцов петитом - изложение моего доклада. Трудно сказать, какой отчёт лучше: "Таймса" или "Дейли телеграф". Точность и чёткость удивительные!

В то время как доктор предавался этим размышлениям, в дверь постучали, и на пороге появился старший коридорный, который в своём безупречном чёрном фраке выглядел по меньшей мере церемониймейстером. Он осведомился, можно ли видеть "монсью", и подал ему визитную карточку. Англичане полагают своим долгом величать французов "монсью", так же как у них считается правилом вежливости называть всякого итальянца "синьор", а немца "герр". Возможно, они и правы, так как эта условность имеет одно несомненное преимущество: сразу определяет национальность данного лица.

Доктор Саразен, крайне удивлённый, что в этом городе, где у него не было ни одной знакомой души, кто-то явился к нему с визитом, взял с подноса визитную карточку и с ещё большим удивлением прочёл следующее:

Он знал, что стряпчий соответствует французскому "поверенному", или, вернее, профессиональному законнику смешанного типа, представляющему собой нечто среднее между поверенным, нотариусом и адвокатом.

"Какого черта надо от меня этому господину Шарпу? - подумал доктор Саразен. - Может, я, сам того не зная, уже впутался в какое-нибудь грязное дело?"

- Вы уверены, что это ко мне? - спросил он.

- О да, монсью, несомненно.

- Ну что ж, просите.

Церемонийместер распахнул дверь и пропустил в комнату весьма странного субъекта, которого доктор с первого взгляда мысленно окрестил "мёртвой головой". Это был ещё не старый человек с маленькими серыми, пронизывающими насквозь глазками, с тонкими, словно высохшими губами, которые, раздвигаясь, обнажали ряд длинных белых зубов; впалые щеки, обтянутые пергаментной кожей, и землисто-серый цвет лица придавали ему сходство с египетской мумией, и все вместе взятое как нельзя более соответствовало определению доктора. Его тощая фигура с головы до пят исчезала под широким клетчатым, похожим на балахон пальто. В руке он держал дорожный саквояж из лакированной кожи.

Войдя в комнату, он быстро поклонился, поставил на пол свой саквояж и цилиндр и, усевшись без приглашения, отрекомендовался.

- Уильям-Генри Шарп младший, компаньон фирмы "Биллоус, Грин, Шарп и К°". Я имею честь видеть доктора Саразена?

- Да, сударь.

- Франсуа Саразен, не так ли?

- Вот именно.

- Из Дуэ?

- Да, я живу в Дуэ.

- Отца вашего звали Исидор Саразен?

- Совершенно верно.

- Итак, его звали Исидор Саразен…

Мистер Шарп вынул из кармана записную книжку, заглянул в неё и продолжал:

- Исидор Саразен умер в тысяча восемьсот пятьдесят седьмом году в Париже на улице Таран шестого округа, в доме пятьдесят четыре, в здании, где помещалась школа, которое ныне снесено.

- Все это так, - сказал доктор, все более удивляясь, - но не объясните ли вы мне…

- Мать его была Жюли Ланжеволь, - невозмутимо продолжал Шарп, - родом из Бар-ле-Дюк, дочь Бенедикта Ланжеволь, проживавшего в тупике Лориоль и, как значится по книге гражданских актов вышеупомянутого городка, скончавшегося в тысяча восемьсот двенадцатом году. Эти книги записей - в высшей степени драгоценное установление, мосье, поистине драгоценное. Гм… гм… у Жюли Ланжеволь был брат Жан-Жак Ланжеволь, тамбурмажор тридцать шестого артиллерийского полка.

- Признаюсь вам, - перебил доктор Саразен, изумлённый глубоким знанием его генеалогии, - вы, по-видимому, лучше меня осведомлены обо всех этих подробностях. Действительно, фамилия моей бабушки была Ланжеволь, но это всё, что я о ней знаю.

- В тысяча восемьсот седьмом году она покинула город Бар-ле-Дюк с вашим дедом Жаном Саразеном, с которым она в тысяча семьсот девяносто девятом году вступила в брак. Они обосновались в городе Мелоне и открыли там скобяную торговлю. Здесь они жили до тысяча восемьсот одиннадцатого года, года смерти Жюли Ланжеволь, по мужу Саразен. От их брака был всего один ребёнок - Исидор Саразен, ваш отец. Здесь генеалогическая нить прерывается, и у нас имеется только дата смерти вашего отца. Эту дату нам удалось установить в Париже.

- Я могу помочь вам связать концы, - сказал доктор, невольно воодушевляясь этой поистине математической точностью. - Мой дед поселился в Париже, чтобы дать образование своему сыну, избравшему себе профессию врача. Он умер в тысяча восемьсот тридцать втором году, в городке Палезо, близ Версаля, где практиковал мой отец и где я сам появился на свет в тысяча восемьсот двадцать втором году.

- Вот вас-то я и ищу! - воскликнул мистер Шарп. - У вас нет ни братьев, ни сестёр?

- Нет, я был единственным ребёнком, и моя мать умерла, когда мне было всего два года. Но разрешите узнать, сударь…

Мистер Шарп торжественно поднялся со своего кресла.

- Сэр Бриа Иовагир, баронет Мотороната, - сказал он, произнося это имя с тем уважением, какое чувствуют англичане ко всякому титулу, - я счастлив, что разыскал вас и что я первый могу засвидетельствовать вам моё почтение.

"По-видимому, это какой-то сумасшедший, - подумал доктор. - Явление, весьма распространённое среди таких экземпляров типа "мёртвой головы".

Поверенный прочёл этот диагноз в глазах своего собеседника.

Ваша оценка очень важна

0
Шрифт
Фон

Помогите Вашим друзьям узнать о библиотеке