Заря цвета пепла - Свержин Владимир Игоревич

Кровавые события Великой французской революции разворошили европейский муравейник. Столкновения интересов сторонников и противников новой Франции достигли небывалой остроты. Все ключевые игроки на политической шахматной доске спят и видят, как бы сделать непобедимого Наполеона Бонапарта послушным орудием в своих руках. Ведь молодой генерал - горящая свеча на бочке с порохом. Если рванет, так аукнется, что и в соседних мирах отзовется.

Опытные сотрудники Института Экспериментальной Истории Вальдар Камдил и Сергей Лисиченко по прозвищу Лис отправляются в Париж - разобраться в хитросплетениях интриг и аккуратно направить ситуацию в безопасное русло.

Короновать принца? Сделаем!

Спасти Наполеона? Нет проблем!

Перехитрить Талейрана? Можно попытаться…

Более того, оказывается, именно в этом мире наши герои уже побывали пару сот лет назад…

Содержание:

• Пролог 1

• Глава 1 2

• Глава 2 5

• Глава 3 7

• Глава 4 10

• Глава 5 12

• Глава 6 15

• Глава 7 17

• Глава 8 19

• Глава 9 22

• Глава 10 24

• Глава 11 27

• Глава 12 29

• Глава 13 31

• Глава 14 34

• Глава 15 36

• Глава 16 39

• Глава 17 41

• Глава 18 43

• Глава 19 45

• Глава 20 48

• Глава 21 50

• Глава 22 53

• Глава 23 55

• Глава 24 58

• Глава 25 61

• Глава 26 63

• Глава 27 66

• Глава 28 68

• Глава 29 71

• Глава 30 74

• Эпилог 77

• Примечания 77

Владимир Свержин
Заря цвета пепла

Я в Мордор нес кольцо - и вдруг цыгане…

Фродо Бэггинс

Пролог

Маленькая рыбка лучше большого червя.

Апостол Андрей

Лорд Баренс нажал кнопку на пульте и произнес бархатистым голосом царедворца:

- Обратите внимание…

- Спаситель обращал воду в вино, Мерлин - одного мужика в другого с целью создания третьего. Во что будем обращать внимание? - Сергей Лисиченко придал лицу выражение насмешливой заинтересованности.

- Пока что в молчание, - с легким недовольством ответил гуру разработчиков Института Экспериментальной Истории.

- Не, ну это как-то совсем не прикольно…

- Лис, погоди! - прервал друга Вальдар Камдил, готовый с надлежащим почтением выслушать, ради чего их, входящих в десятку лучших институтских оперативников, вытащили из тренировочного зала пред ясны очи научных светил.

Между тем экран ожил, открывая взорам кабинет, убранный с царской роскошью в довольно строгом стиле. За столом, склонившись над бумагами, сидел человек в зеленом, с высоким красным воротом, камзоле, пудреном белом парике и что-то писал отточенным гусиным пером.

Послышался негромкий стук, дверь приоткрылась.

- Ваше императорское величество, позвольте доложить. Прибыл граф Суворов.

- Зови.

- Но… - докладывающий замялся, - позвольте сказать. Его сиятельство одет не по форме: в мундир времен покойной государыни.

Император вышел из-за стола, оглядел склонившегося перед ним вельможу и процедил сквозь зубы:

- Что он смутьян, я знаю. Касательно же сути - граф Александр Васильевич стоит десятков иных военачальников, одетых надлежаще. Зови!

- Это что же, Павел Первый, он же последний? - уточнил Лис.

- Он самый, - подтвердил лорд Баренс. - А в гости к нему, как вы, несомненно, поняли, сам фельдмаршал Суворов пожаловал.

Между тем придворный скрылся за дверью, а в кабинет стремительно вошел, почти вбежал сухощавый пожилой мужчина, подвижный, словно пламя свечи на ветру, с забавным хохолком седых волос над высоким лбом. Император страдальческим взглядом смерил великого полководца:

- Я вижу, русскому Марсу нет дела до указов царских.

- Опасаюсь, ваше величество, что в мундире том я уж буду не Марс, а статуй Марсовый. В шагу жмет-с и на голову давит. А в таком положении мне службу на благо Отечества исполнять не подобает.

Павел отступил на шаг и отвернулся, чтобы Суворов не увидел его недовольной гримасы. Он искренне считал фельдмаршала одним из главнейших сокровищ короны, но строптивость и едкие речи лучшего из военачальников выводили его из себя.

Нынешний российский монарх, большую часть дней своих проведший в размышлениях и военных учениях вдали от роскошного двора Екатерины, был убежден, что все решают порядок, железная дисциплина и чинопочитание. Чуть в сторону, и совершенное строение рухнет! Суворов же все делал насупротив, и не втолкуешь. Однако ж, как бить врага, так виктория неизменно сопутствовала ему.

Сочтя за благо на сей раз пренебречь формальностями, Павел вперил в собеседника немигающий взгляд.

- Мой августейший собрат, император Священной Римской империи, и его кригсрат, сиречь военный совет, желали бы видеть вас, Александр Васильевич, во главе союзной армии. Оная же отправляется в италийские владения Австрийской империи, дабы изгнать неприятеля, искоренив тем самым ядовитую поросль вольтерьянства, и остановить кровавое безумие, именуемое этими гнусными цареубийцами революцией. Что скажете?

- Я польщен их выбором и верю, что русский штык над французским всегда возобладает.

- Что вам известно, господин фельдмаршал, о генералах, которые будут противостоять нам? - Камера бесстрастно зафиксировала пытливый взгляд Суворова, брошенный на императора. Старому полководцу было чему дивиться: никогда еще монархи не интересовались его мнением о личных качествах противника. Да и какое им, по сути, дело - враг сокрушен! Гони супостата! Виктория! Господу хвала!

По-своему оценив повисшую паузу, государь подошел к Суворову так близко, что тот даже чуть отстранился.

- Генералы там и впрямь хороши. В последнюю кампанию союзникам нашим, австриякам, они знатных тумаков надавали. И Бернадот силен, и Массена, и Мюрат, конник отменный. Но, позвольте угадать, ваше величество, уж не молодой ли Бонапарт вас столь заинтересовал?

- Ага, доблестнейший Александр Васильевич, и от вашего взора также не укрылись подвиги нового Ганнибала?! Впрочем, в сокрушении Рима он преуспел даже больше, нежели его античный предшественник.

- Так ведь и Рим уже не тот. Но резвый юноша, что и говорить. Широко да бойко шагает, как бы панталоны не порвать.

- Он что же, по-вашему, из случайных баловней успеха? - насторожился Павел.

- В его кампаниях, беспременно, виден тонкий замысел и умение доводить начатое до победного конца. Качество для полководца из самых главных. Но ваше величество правы, корсиканцу определенно благоволит удача. Среди тех, чьи имена звучали в последние годы, чьи воинские успехи случалось наблюдать или о них слышать, этот француз - наипервейший.

- Как вам представляется, так ли этот генерал верен разбойной шайке, захватившей власть во Франции?

- Насколько мне известно, Наполеон вел себя в Италии не как генерал Республики, а как самовластный монарх. Вряд ли такому человеку в радость смиренно гнуть шею пред шайкой каких-то судейских крючков. А при случае решительности ему не занимать.

- Вот и мне сие представляется маловероятным, - просиял император. - Намедни я имел беседу с принцем Конде, вы, как мне кажется, знакомы.

- Так и есть, ваше величество, помню еще с Семилетней войны. Дельный командир.

- Как вам известно, мы предоставили ему и его корпусу, сформированному из эмигрантов, убежище неподалеку от Риги. Так вот, принц тоже склонен полагать, что сей Бонапартий, несмотря на медные трубы и лавры, ему расточаемые, скорее противник шайки кровавых интриганов, именующих себя Директорией, нежели ее верный меч.

- А как же пушки на паперти Святого Роха? Ведь он стрелял в роялистов .

- Это верно. Пожалуй, для сторонников короля было бы лучше, затевая мятеж в Париже, иметь столь решительного и умелого генерала на своей стороне. Но, увы, они этим не озаботились. Нам же предстоит спешно исправить сию, воистину роковую, ошибку. Принц Конде разделяет мое мнение. Если затея удастся, то в момент, когда мы пошлем своих чудо-богатырей в Австрию и далее, в Италию, вынуждая французов направлять туда все новые войска, сей генерал без особого труда сбросит в Сену этих отвратительных республиканцев. - Павел хлопнул ладонью о стол. - Вот так мы их расплющим, почтеннейший Александр Васильевич!