– Итак, – начал он, – приступим. Наша задача – отыскать росского офицера Яура Доридоттира, исчезнувшего на Рогнаре. Последнее сообщение от него пришло месяц назад. Предположение о его гибели я исключаю. Вывод – он находится в плену в чьих-то руках и не в состоянии позвать на помощь. Отсюда – вопрос к тебе: какие силы на планете могут быть заинтересованы в приобретении могучего воина?
– Фариер, – не раздумывая ответил я. – Но каким образом можно использовать воина без его согласия?
– Возможна сделка, – шевельнул плечами Танк. – Скажем, он какое-то время готовит их силы, а они по истечении этого срока доставляют его в миссию. А вообще-то, если честно, вся эта фишка имеет кой-какой дурной запашок.
– Не понял.
Детеринг усмехнулся и раскупорил зубами новый пакет пива.
– Дело в том, что Доридоттир полетел на Рогнар не на прогулку. Не так давно возникло подозрение, что к планете кто-то проявляет повышенный интерес: то ли леггах, то ли какие-то пираты. А благодаря Экарту Рогнар превратился в проходной двор – туда теоретически может сесть любой корабль, так как Экарт почти не ведет слежения за системой.
– Для меня ясно одно, – сказал я. – Фариер упорно готовится к широкомасштабной войне с целью установления тотального контроля над большей частью планеты.
– Все-таки странно, – неожиданно подал голос Рокар, – почему Яур молчит. Неужели им удалось его положить?
Детеринг покачал головой.
– Но он не искал в Фариере. Он начал поиски в горах Ягура. Но какого рожна? Все это достаточно странно.
Он потер узкий подбородок и посмотрел на пилота.
– Что могло задержать его на планете?
– Я могу представить себе следующую ситуацию, – задумчиво произнес Рокар. – Кто-то намерен захватить планету изнутри чужими руками. Яур же пытается противостоять этому. В известной степени этим объясняется его молчание.
– Да, – кивнул Детеринг, – в известной степени, это точно… Он не может привлечь организованные внешние силы – это будет называться вмешательством, особенно в случае отсутствия прямых доказательств… А такое может быть. Скажем, у кого-то появилась партия современного вооружения – а откуда? Все это так – улики… Наши козлы-пацифисты тотчас поднимут вой о вмешательстве в дела гуманоидной расы, а? И он ждет, что рано или поздно кто-то из его ахуров придет на зов…
Ахур – понятие весьма емкое. Его можно расшифровать как "младший брат", "соратник, защищающий спину", а дословно – "побратим короткого меча". В случае, если ясаи – то есть старший побратим – попадает в беду, его ахур, тот, кто в данный момент находится к нему ближе всех, приходит на помощь. Если его постигает неудача, наступает очередь следующего. Ясаи, в свой черед, служит наставником своим ахурам и в случае необходимости отвечает за защиту любого из них. Это древнейшая росская традиция, имеющая некоторое распространение и поныне, правда, в чисто ритуальном смысле. Детеринг, однако же, относился к ритуалам с серьезностью древнего рыцаря.
– Ты можешь оказаться в сложной ситуации, – тревожно проронил Рокар.
Детеринг кивнул.
– Сложной – да, но не критической. Доридоттир шел в разведку и был готов к ней. Я иду в бой и готов к бою.
Он выпрямился в кресле.
– Я готов принять любой поединок!
Рокар блеснул глазами.
– Мне жаль, что я не могу быть с тобой.
Детеринг взмахнул своей роскошной гривой и улыбнулся.
– Ты будешь рядом – этого достаточно…
Глава 3
Сарабанда в ночи
Трюмные щиты исчезли в полостях бронированного брюха "Кэмела". Детеринг захлопнул забрало шлема и качнул рукой штурвал. Серая махина "Тандерберда" поднялась над полом и медленно выползла в пустоту.
Взревели моторы, и мы нырнули в голубоватое марево атмосферы. Катер шел по спирали, приближаясь к линии терминатора, чтобы опуститься в Фариере ночью.
Детеринг не говорил ни слова. Его длинные ладони, затянутые в черные бронированные перчатки, почти расслабленно лежали на штурвале.
Проклятье! Как я не хотел сюда лететь! Здесь каждый камень будет напоминать мне события шестилетней давности. И сейчас, глядя на плывущую по экранам картину безлюдных горных цепей востока Фариера, я изо всех сил пытался отогнать назойливо лезущие в голову воспоминания.
– Внимание, – голос Детеринга, холодный как лед, хлестнул по нервам, – лагерь Мокуб – мы верно идем?
Я глянул на пылающую карту местности.
– Да, Танк… По крайней мере, шесть лет назад он был именно здесь, у поворота реки Эр.
Детеринг промолчал; тонкие руки уверенно вывернули штурвал, и катер лег на иной курс – мы пошли по дуге, заходя к лагерю с северо-востока. На экране мелькнула залитая светом двух спутников Рогнара холмистая лесостепь, сменившаяся унылым пейзажем необъятных заболоченных озер.
Глухо фыркнули двигатели: "Тандерберд", резко сбросив скорость, пошел на снижение. Под плоским брюхом поплыли тускло поблескивающие в неверном свете двух лун мертвые зеркала болот, перемежающиеся поросшими кустарником островками.
Над одной из таких проплешин Детеринг и вывесил махину катера. Раздался хлопок: это "выстрелили" из его днища мощные опоры шасси, и "TR-160" мягко опустился на сырую почву. Танк снял руки со штурвала, отщелкнул замок привязных ремней и выбрался из кресла.
– Ну, пошли, – сказал он. – Вылазь наружу.
Я отвалил тонкую плиту атмосферного створа. Когда шипение торсионов утихло, в кабину ворвалась нудная песня осеннего ветра, сумрачный шум кустарника, всплески воды, потустороннее уханье какого-то ночного жителя этих мрачных мест – во всех этих звуках, переплетающихся в пугающе чужеродную гамму, было что-то нереальное, что-то от ночного кошмара.
В транспортном доке взрыкнул танк. Я передернул плечами, понимая, что ждать дальше нечего, и прыгнул вниз. Изогнутая плита двери, издав змеиное шипение, со смачным чмоком опустилась, отрезая пути к отступлению.
Я огляделся и на всякий случай вынул из набедренных петель свой "эйхлер", способный испепелить слона, если в том возникнет нужда. Окрестности были залиты мертвящим бледным светом: Фофаг стоял совсем низко над горизонтом, но Лассиг еще висел почти в зените, здоровенное щербатое блюдце гнойно-желтого цвета.
Со стороны кормы раздалось негромкое басовитое жужжание, захлюпала сырость под широкими стальными траками, и неожиданно на меня надвинулась едва различимая в призрачном полумраке громадина танка. Я нырнул в распахнутый люк ходовой рубки и не успел усесться в правом кресле, как гусеничный монстр качнулся и упруго прыгнул вперед. Семидесятитонная громада, глухо взрыкивая двумя двигателями, взметая фонтаны брызг из-под гусениц, мчалась по болоту, то взлетая носом вверх на кочках, то глубоко проваливаясь в топких озерцах зловонной жижи. Меня мотало, как на качелях, изображение на экране то и дело прыгало, но Детеринг совершенно не обращал внимания на подобные мелочи. Он сидел с открытым забралом шлема и внимательно вглядывался в экран сонарной графики, на котором вырисовывался далекий еще берег реки Эр. Минут через десять мы выскочили из болот, теперь под гусеницы бронированного хищника летела сырая от осенних дождей плоская степь, поросшая высокой желтеющей травой. Шеф увеличил скорость: мы мчались около 160 км в час, мелко подрагивая от неровностей почвы. Детеринг переключил сонарку: на экране вспыхнула карта местности и на ней – быстро ползущая яркая точка, наш транспортер. Честно говоря, сама идея – пробраться в лагерь Мокуб и захватить кого-либо из старших офицеров для допроса – мне не очень-то нравилась. Мокуб – это один из крупнейших учебных центров Фариерской армии, здесь идет подготовка монахов-рекрутов. Уровень ее весьма далек от идеала, но монахи в основном фанатики, смерть для них – высшее счастье, и дерутся они яростно. Все это я объяснил Детерингу за два дня до высадки, когда мы разрабатывали план наших первичных действий. Шеф лишь скептически усмехнулся. Сейчас, глядя на его спокойное лицо, на поджарую фигуру в полном снаряжении, я начал чувствовать, как ощущение непробиваемой уверенности, излучаемое его обманчиво расслабленным обликом, передается мне.
Мы тем временем выскочили к пологому берегу могучей реки Эр. Влекомые стремительным течением, ее воды мчались на восток, сверкая в свете двух лун. Детеринг остановил танк, затем осторожно придавил акселератор и тихо, почти без всплесков ввел машину в воду. В корме хрипло заговорили мощные водометы. Многотонная туша танка стремительно двинулась вперед, рассекая волны хищным бронированным носом.
Через пару минут транспортер выбрался на противоположный берег, победно взревел моторами и начал подниматься по довольно крутому склону, выбрасывая из-под траков фонтаны жидкой грязи. Я в очередной раз изумился невероятной мощи нашего ТТТ – семьдесят тонн брони, металла и пластика легко двигались по подъему, на котором увяз бы любой здешний вездеход весом в тонну. Всесокрушающая мощь имперской техники всегда приводила меня в состояние благоговейного трепета. Собственно говоря, именно высокий уровень машинерии и помог нам добиться прочного положения в Галактике. Он да еще и полнейшее презрение к смерти…
Танк выбрался на равнину, и перед нашими глазами предстала картина лагеря Мокуб. До колючих проволочных спиралей было километра два. Дальше, за ними, простирались унылые ряды спящих одноэтажных бараков, решетчатые башенки караульных постов, сооружения учебных площадок…
Детеринг хмыкнул и выключил двигатели.
– Вперед, – скомандовал он, – только не вздумай стрелять.