Меня похлопали по спине многочисленными руками, вручили пластиковую кредитку с остатком платы за перевозку и в заключение сообщили, что полагают специально сочинить и исполнить на празднике песнь в честь "Делмора Карба, самого надежного и исполнительного курьера в галактике". Заикаясь, я отклонил предложение лично присутствовать на премьере песни, невразумительно пробормотав какой-то более-менее убедительный предлог, и, поспешно откланявшись, позволил Поси унести нас с Мелой прочь от Ицефала-2 - к нашему общему облегчению.
На этом мы покончим с приобщением к искусству, решил я. Но когда я объявил об этом Меле - шутки ради, просто чтобы разрядить обстановку - она разбранила меня и снова надолго удалилась на свою половину.
Через некоторое время, когда мы, разогнавшись до полусуперсветовой, отдалились от Ицефала на приличное расстояние, я попросил Поси прокрутить для меня все принятые по комм-связи сообщения. Лежа в противоперегрузочном ложе, я наслаждался ощущением покоя и безопасности, в том числе и временной финансовой, поскольку все вырученные деньги без промедления перевел на свой счет в Федбанке.
Это было одно из тех мгновений, которые хочется длить вечно, смакуя по крупицам… впрочем, всем знакомо это чувство, когда опасности позади и вокруг воцаряются мир и покой.
Это были последние часы мира и покоя, какими мне выпало насладиться перед долгим периодом кошмара, ужасов и страха.
Сообщение с Фраксилии сразу же показалось мне очень интересным. С этим согласилась даже Мела, вскоре присоединившаяся ко мне (я велел Поси показать принятое сообщение Меле, благо в ее каюте тоже был экран. Я не из тех, кто долго злится). Мела заметила, что кое-что кажется ей подозрительным. В ответ я напомнил, как часто она находила подозрительными множество иных вещей, не стоящих выеденного яйца, и что виной тому ее полицейский образ мысли. Она отмолчалась и велела Поси повторить сообщение.
К нам обращался великий эмиссар планеты Фраксилия при Объединенной Федерации. В сообщении говорилось, что великий эмиссар в ближайшее время отправляется в ОФ-Централ и по пути хотел бы снестись со мною лично, чтобы с глазу на глаз обсудить одно чрезвычайно деликатное дело. Далее следовало, что по соображениям секретности я должен в точке с указанными координатами и в строго оговоренное время вывести корабль в субсвет и ждать встречи с лайнером эмиссара.
- Секретность и деликатность, вот что мне подозрительно, - сказала Мела. - Когда такая важная шишка, как эмиссар ОФ, просит о тайной встрече, добра не жди.
- Но почему? - искренне удивился я. - Секретность и приватность встреч важным людям нужнее чем кому бы то ни было. - А про себя добавил: к тому же ему нужен именно я. Эта мысль приятно щекотала самолюбие. Помимо всего прочего, просьба эмиссара означала, что я медленно, но верно вхожу в высшие круги. Я не мог позволить Меле испортить подобную перспективу.
Мела нахмурилась.
- Ты сказал, людям. Значит, Фраксилия населена людьми?
- Понятия не имею. Просто оборот речи.
Мела повернулась к Поси.
- Подготовь-ка полный обзор по Фраксилии.
- Подожди, - поспешил я вмешаться, - нам не нужны несущественные подробности. Это займет не один час…
Я не преувеличивал. Поси, оснащенная по последнему слову комм-лучевой связи, легко могла связываться с сервомеханизмами и искусственными разумами, вблизи или на расстоянии. Она могла практически из любой точки Галактической Сети подключаться к инфосистемам других миров, вплоть до всеобъемлющего энциклобанка ОФ-Централа. О том, сколько там накоплено сведений о Фраксилии, можно было только догадываться. И какая их часть окажется полезна в нашем случае - тоже. В одном я был абсолютно уверен: в необыкновенной способности Поси штудировать всевозможные бессмысленные, бесполезные и утомительные данные вроде годовых изменений валового национального продукта или состояния местных природных ресурсов.
С думающими машинами очень тяжело иметь дело. Они почти как люди. Иногда они просто не хотят думать.
И тем не менее Поси стоила потраченных на нее килокредов. На сегодняшний день она была самым совершенным интеллектоидом - искусственным разумом, помещенным в нечеловеческую оболочку, - значительно более способным и полезным, чем все последние модели многоцелевых человекоподобных мандроидов. И куда более дорогим. По сути, только планеталлионеры и иже с ними могли позволить себе подобную роскошь. В свое время, скопив после нескольких удачных операций кругленькую сумму, я купил Поси и с тех пор не раз убеждался, что во многих отношениях это именно то, что мне нужно. Классификационное наименование Поси - "полифункциональный организующий и служебный интеллектоид" - обещала многое: ведь что может быть полезнее и важнее организации и служения? Однако несмотря на все свои прелести, Поси запросто могла довести любого до белого каления - она обладала педантичностью скороспелого, самовлюбленного вундеркинда. Впрочем, после каждой вспышки гнева я убеждался, что без Поси я как без рук.
- Дай краткий обзор, Поси. Только самое главное, - распорядился я, стараясь не обращать внимания на остановившийся тяжелый взгляд Мелы.
Поси исполнила все в точности и сообщила, что Фраксилия - слабонаселенная планета, принадлежащая людям и присоединившаяся к ОФ менее трех сотен лет назад. Далекая, бедная и отсталая. Нищета сказалась там на всем, в том числе и на рождаемости, в связи с чем население планеты исчислялось сейчас всего несколькими миллионами человек, занятых преимущественно маломеханизированным сельскохозяйственным трудом. Власть на планетке была представлена абсолютной монархией в лице Царебога ю`Иггзраджипайла Первого. Об этом правителе ходило множество сомнительных слухов, помимо прочего (я разрешил Поси привести только один пример) - о его удивительной плодовитости. Все царебоги необычайно долго жили и были потрясающе богаты.
- Царебог и его двор живут в роскоши столь же неслыханной, как и нищета его подданных, - завершила обзор Поси, избрав для заключительной фразы самый неодобрительный тон, какой имелся у нее в запасе. Видимо, интеллектоидам высоких уровней присуща тяга к исправлению смыслов.
- Поси, будь добра, придерживайся фактов, - твердо попросил я. - Это все?
- Да, Дел, - ответила машина. - Но если вы хотите услышать какие-нибудь подробности…
- Нет, нет, - поспешно заверил я и продиктовал ей координаты, указанные в сообщении эмиссара, наказав вблизи этой точки сбросить скорость до субсветовой. Потом повернулся к Меле и улыбнулся: - Довольна? Это все, что нам нужно знать о Фраксилии.
Мела поморщилась.
- Поси права. Дерьмовая планетка. Люди голодают, а царебог жирует…
Я вздохнул. Время от времени проявления мировой несправедливости вызывали у Мелы вспышки раздражения, и я ничего не мог с этим поделать, хотя всеми силами пытался открыть ей глаза на реалии жизни. Но я не терял надежды. Убеждать и разъяснять - иного способа открыть ей глаза я не видел.
- Мела, любовь моя, - проговорил я терпеливо, - Фраксилия - провинциальный мир, о котором мы, в общем, ничего не знаем. И изменить там мы ничего не можем. Наше дело - выполнять заказы, доставлять груз по назначению. И не наша вина, если люди, которые платят нам за службу, не слишком приятны. Мы можем требовать от них только одного - чтобы они платили нам в срок и сколько было уговорено и не втягивали нас ни во что противозаконное или опасное.
- Положим, о соблюдении законности ты не слишком печешься, - отрезала Мела.
- Может быть, раз или два я и шел на сделку с совестью, - ответил я ледяным тоном. - Но в бизнесе это бывает сплошь и рядом, если компромисс идет на пользу делу.
- Карб, - перебила Мела, - должна сказать, что никогда еще мне так не хотелось прекратить с тобой всякие отношения. Особенно когда ты начинаешь лицемерно рассуждать о своих проделках…
- Отлично! - рявкнул я. - Ты, верно, соскучилась по Федполу! Теплое местечко девочки на побегушках наверняка еще ждет тебя!
- Пожалуй, я так и сделаю! - заорала она в ответ и в очередной раз скрылась в своей каюте.
Я откинулся в противоперегрузочном ложе, улыбаясь себе под нос. Это был третий за сегодняшний биодень оскорбленный отход Мелы на свои позиции и вторая угроза уволиться за бионеделю. Кажется, очень скоро мы побьем наш последний рекорд. Но, сказал я себе, не стоит слишком провоцировать ее. Это некрасиво. И кроме того, может статься, подобные стычки расстраивают ее.
Впрочем, я ничуть не сомневался, что подобные выходки Мелы - чистый блеф. Согласившись работать со мной - в то время она служила агентом Федпола и работала по легенде, - она первым делом заявила, что толкнули ее на это только деньги и что в предприятиях подобного рода ее привлекает возможность активно и полноценно проводить время без риска для жизни, которому нередко подвергаются агенты Федпола. Все это, а также скандальный характер Мелы, за два года наших совместных полетов проявившийся во всей своей красе, я принял добродушно и доброжелательно, поскольку был уверен, что за ее язвительностью скрывается нечто иное, более приятное. Я был твердо уверен, что за ширмой нашего неспокойного сотрудничества растет дружба, если не сказать привязанность, хотя Мела, надо отдать ей должное, ни разу ни на что подобное не намекнула ни словом, ни делом. Возможно, причиной тому были грубые, бесцеремонные и холодные манеры, накрепко вбитые ей в голову на федполовских курсах. Но, честное слово, я и без намеков почувствовал, что между нами возникла некая теплота, и накрепко уверился, что стоит проявить терпение - и робкие ростки этих чувств пробьются к свету, расцветут и принесут обильные плоды, новые стороны нашего с Мелой партнерства.