– И ты, разумеется, решил ее утешить?
Эллери приложил руку к сердцу и мечтательно ответил:
– Всего один поцелуй, невинный поцелуй в щечку, и на лице у нее вновь засияла улыбка.
– Обнажая жемчужные зубы.
– У тебя хорошая память, это может нам пригодиться.
Трокмортон с трудом подавил желание заскрежетать своими собственными ровными белыми зубами.
– Итак, она здесь.
– Да, я сам ее привез. – Эллери отставил на поднос недопитый бокал, подошел к Трокмортону и подергал за воротник. – Прикажи твоему слуге тщательнее следить за одеждой. Плохо поглажено.
Эллери, разумеется, был прав, но…
– Все равно на меня никто не взглянет, – сказал Трокмортон. – Ведь это ты у нас жених, а не я.
– Лучше не напоминай, – страдальчески поморщился Эллери и пристально посмотрел на графинчик с бренди.
Трокмортон не собирался лишний раз напоминать брату о трагическом событии – его помолвке с Патрицией Иллингтон. Напротив, сейчас нужно было действовать не только быстро, но и осторожно. Впрочем, осторожность была врожденной чертой Гаррика, а принимать решения на лету его научила сама жизнь, и без этих качеств он никогда не смог бы стать главой империи Трокмортонов… Да и своего нынешнего влияния в британском правительстве тоже не имел бы. А сейчас он должен найти способ отвести нависшую опасность.
– Гаррик, ведь ты не хочешь, чтобы я был несчастен? – театрально возопил Эллери, словно герольд, возвещающий о прибытии высокого гостя.
– Я тружусь не покладая рук, чтобы ты был счастлив, – осторожно ответил Трокмортон.
Эллери не знал ничего о том, чем на самом деле занимается его старший брат, а тот, в свою очередь, не стремился заполнить этот пробел. Трокмортона вполне устраивало, что его считают неповоротливым тугодумом. Но стоит только прямодушному, бесхитростному Эллери узнать об истинных целях Трокмортона, и он непременно захочет помочь, а тогда уж наверняка жди беды.
– Что-нибудь не так? – спросил Эллери. – Ты как-то осунулся.
– Нет, ничего. Просто задумался над тем, что ты сделал со своей таинственной красавицей после того, как привез ее сюда?
– Что сделал? Потерял! Высадил ее у крыльца, отогнал на конюшню свою коляску, вернулся, и…
– И ты позволил ей ускользнуть от себя?
– Что поделаешь, брат, надо было позаботиться о лошадях! Я запряг сегодня свою новую серую пару, специально чтобы показать жеребцов лорду Фезерстону. Ты же знаешь, как он неравнодушен к лошадям! И побоялся поручать их новому конюху. У него, по-моему, руки не из того места растут. Короче говоря, когда я вернулся с конюшни, моя фея бесследно исчезла.
– Вот несчастье-то! – с чувством воскликнул Трокмортон.
Вся эта история с начала до конца была сплошным несчастьем.
– Я стал расспрашивать слуг, но никто из них не понял, о ком я говорю. И при этом все они торопились куда-то…
– Начали съезжаться гости, и слугам было куда торопиться, – заметил Трокмортон.
Эллери пропустил мудрое замечание брата мимо ушей. Его волновало другое.
– И все-таки, кто же она? – задумчиво повторил он.
– Возможно, она не леди, – предположил Трокмортон.
– На что ты намекаешь?
– На то, братец, что в твоей жизни было уже предостаточно актрис и прочих дам полусвета, которым мне надоело платить деньги за то, чтобы они выпустили тебя из своих когтей.
Эллери обиженно повел плечами.
– Но она была одета по самой последней парижской моде, говорила на безукоризненном английском языке, и, что самое главное, она знает Блайд-холл. Знает всех нас. Знает тебя. Даже меня знает.
– Да, ты это уже рассказывал. Но заметь: она была одна. Знатные юные леди в одиночку не путешествуют.
– Ты просто отстал от жизни, – моментально парировал Эллери.
– Возможно, – легко согласился Трокмортон.
У него на этот счет было свое мнение, но спорить с Эллери он не собирался.