В рощице они нашли пристанище — заброшенную деревянную хижину, у которой уцелела только половина крыши, и полуразвалившийся амбар. Солдаты шестой бригады привыкли располагаться на ночлег в самых неподходящих условиях. За время четырехлетней войны с Наполеоном, которого англичане пытались изгнать из Испании и Португалии, палящее солнце летом и ледяные дожди и ветры зимой, обычные для Иберийского полуострова, приучили военных к любым неудобствам.
Солдаты стреножили лошадей под деревьями и принялись собирать хворост, чтобы под защитой амбарных стен разложить костры. У них всегда был в наличии сухой трут, а стало быть, даже мокрое дерево можно было «умаслить» и заставить гореть, хотя пламя получалось невеселым.
Полковник спрыгнул с коня, не выпуская из рук теперь уже не сопротивлявшуюся пленницу, и зашагал к хижине.
— Растопите огонь, сэр, — посоветовал сержант, входя вместе с ним, — и даже здесь вы будете в уюте и тепле. Я принесу сухой трут, оставшийся после атаки на «лягушатников» [4] , и еще, думаю, не повредит добрая кружка чаю.
— Звучит соблазнительно, сержант, — сказал Сент-Саймон с отсутствующим видом. — Поставьте пикеты вокруг рощи. Не в наших интересах привлекать ненужное внимание.
Он опустил глаза и скользнул взглядом по той, которую так и не выпустил из рук.
Как только он ослабил хватку. Фиалка повернула голову, и он встретился с взглядом ее темных глаз, казавшихся огромными на тонком лице, формой напоминавшем сердечко. Она смотрела пристально, в глазах ее он прочел любопытство, и менее скептически настроенного человека выражение ее лица могло бы обмануть кажущейся безмятежностью.
— Ну и что теперь, английский полковник? — Она говорила по-английски с таким слабым акцентом, что только очень чуткое ухо могло его уловить.
— Ты хорошо говоришь по-английски?
— Конечно, моя мать была англичанкой Вы собираетесь опустить меня на пол?
— Если я это сделаю, дашь ли ты мне слово, что не попытаешься бежать?
В ее глазах блеснуло нечто, похожее на насмешку.
— И вы поверите слову разбойницы, английский полковник?
— А ему следует верить?
Она рассмеялась:
— Мое дело — знать, а ваше, полковник, выяснить это.
Насмешка резанула Джулиана, прозвучала для него почти что личным оскорблением. По-видимому, разбойница просто не осознала, что ее сегодняшнее благополучие зависит целиком от его доброй воли.
— Спасибо за предупреждение, — сказал он сухо. — Я учту его.
Он оглядел маленькую негостеприимную комнату:
— Думаю, мне следует воспользоваться тем воротником, что надел на тебя Корнише, не забыв закрепить его, — так будет спокойней.
— В этом нет никакой необходимости, — ответила она быстро, и внезапно ее глаза приобрели кроткое и умоляющее выражение. — Пожалуйста, полковник, опустите меня на пол. Как я могу убежать, когда кругом столько ваших людей?
Внутренне улыбнувшись, Сент-Саймон подумал: «Ну что за маленькая актриса!» Но его было трудно обмануть.
— Я с удовольствием опущу тебя на пол, — процедил он. — Но извини, если я приму некоторые меры предосторожности. Сержант, принесите мне длинную веревку.
Тэмсин проклинала собственную глупость. Положительно, она недооценила этого полковника, он оказался особым экземпляром — образец цвета веллингтоновской кавалерии. Она позволила гневу ослепить себя, наслаждалась своим презрением и отвращением ко всему этому надутому, самовлюбленному выводку с золотыми галунами и пуговицами, но, как оказалось, полковник вовсе не был так слеп и глуп, как подсказывала ей ее гордыня.
Она почувствовала под ногами твердую землю, но так как все еще оставалась пленницей под тяжелыми складками плаща, не могла сделать и шагу.