Грузно, медленно прогрохотал трамвай — поздние пассажиры сидели отчужденно и неподвижно, как восковые куклы. Горели неоновые рекламы ресторанчиков — их тут было особенно много. По тротуару шел парень с овчаркой на длинном поводке. В какой-то момент они поравнялись — парень там, на свету, он здесь, во тьме. И Олегу приятно было знать, что тот его не видит, тогда как сам виден превосходно. А если парень что-то и разглядит, то это будет всего лишь силуэт в пальто. Без лица, без возраста и примет. Кроме него, на дорожке никого не было. Он обернулся к началу бульвара и убедился — никого. Только черный силуэт памятника — далеко, У метро. Там он оставил свою машину — специально, чтобы Нина прошла с ним весь обратный путь. У них будет время поговорить — все-таки это совсем не то что за рулем. Конечно, если она все-таки придет, не испугавшись времени и места.
Нина должна ждать его дальше — там, где морщится на ветру оранжево-черный ночной пруд. Заметив сидящую на одной из скамеек фигуру, Олег прибавил шагу. Как будто она. Голова опущена, подбородок зарылся в меховой воротник. Сумка стоит на земле — как будто совсем не нужна хозяйке. Ему пришлось подойти вплотную, чтобы убедиться — эту женщину он не знает. Олег даже хотел извиниться — чего доброго, решит, что к ней пристают.
Но она сидела так смирно, удивительно спокойно на резком, ледяном ветру. Как будто спала с открытыми глазами — такими же оранжево-черными, как и вода в пруду от света фонарей. Он все-таки извинился — она не ответила. Ветер взъерошил ее белый меховой воротник, и вот тут он заметил тонкую, уже запекшуюся струйку крови, перечеркнувшую круглый подбородок.
«Помада… — подумал он. Мысли были странные, текучие, будто во сне. — "Размазалась помада». Но помады на губах у этой женщины не было. Прямой, застывший взгляд, тщательно приглаженные темные волосы. На ветру метался и бился отделившийся от пробора одинокий волосок. Хотелось протянуть руку и успокоить его, раз уж сама хозяйка…
«Да ведь она мертва!» Олег выпрямился и огляделся по сторонам. Никого, черт возьми! Некого позвать на помощь! Что делать? Выскочить на проезжую часть и голосовать машинам? Бежать в ближайший ресторанчик? Уже за полночь, машин все меньше. Ближайшую милицейскую машину можно найти у метро, а отсюда туда минут десять — и то бегом. Если бросить эту женщину, с ней может что-нибудь случиться.
«С ней уже ничего не случится. — Раздавшийся в голове голос был неожиданно спокойным и ироничным. — Она ведь умерла. Самое большее — могут украсть ее сумку и освободить от пальто. И все-таки лучше далеко не отходить. Где Нина? Это она должна была прийти сюда!»
И тут, немного успокоившись, он понял, что нужно делать. Достал телефон и набрал номер. Вызвал патруль, объяснив, что именно произошло; назвал точное место. Пока ехала машина — а она прибыла минут через семь, не позже, — Олег сидел на другом краю лавочки и курил сигарету за сигаретой. Всего он успел уничтожить три штуки. Время от времени он косился на женщину, будто надеясь, что она вдруг оживет. Оглядывал бульвар — не идет ли Нина? Если она опоздает, то явится одновременно с патрулем. Да, четвертое свидание тоже сорвалось. Почти. Он, конечно, встретился с женщиной, но совсем не с той…
Ему вдруг захотелось сбежать. Он начинал бояться этой оцепеневшей фигуры, уже безразличной ко всему на свете — в том числе к своему соседу по скамейке. Она умерла, это ясно, но почему? Что случилось? Сердечный приступ? А эта кровь на подбородке? Кровоизлияние в мозг? Наркотики он отмел сразу — не тот возраст, не тот социальный слой. По виду она, скорее всего, скромная служащая, может быть, учительница. Что-то в этом роде.