Женщина вернулась домой и снова села на телефон. Друзья, знакомые, родственники… С каждым звонком надежда становилась все более иллюзорной. Он мог быть только в одном месте. Там.
Невозможно! Невероятно! Если это так, тогда все на свете – ложь… И она ничего не понимает в людях, в самой себе, в человеческих отношениях…
И она набрала номер, который помнила наизусть еще с той поры, когда они с Виталием только начинали встречаться. Тогда он сразу попросил не звонить ему домой, но эти семь цифр она помнила как заклинание, волшебный код… Ключ к будущему счастью.
Все были дома. Сперва трубку сняла дочка Виталия, пятнадцатилетняя Таня, потом подошла бывшая жена. Она сразу узнала Ольгин голос и на удивление ласково спросила: что случилось?
Запинаясь и ненавидя себя за виноватый тон, Ольга сказала, что не дождалась вчера Виталия, беспокоится и хотела бы знать… Ее оборвали, в голосе послышались торжествующие нотки:
– Потеряла? Так скоро? Ну, тут я ничем помочь не могу! Ищи в другом месте, у другой бабы! А меня оставь в покое!
И, собираясь положить трубку, Ольга расслышала злорадное:
– Имеешь то, что заслужила! Бог все видит! Он тебя наказал!
Прошло три дня, и она подала заявление в местное отделение милиции об исчезновении супруга. Теперь Ольга никому не звонила, напротив, все звонили ей. Знакомые осторожно соболезновали, друзья предлагали помощь, родственники (его родня) ужасались и намекали на худший исход дела. Ольга как будто окаменела. Женщина сама себе удивлялась – с тех пор, как пропал муж, она не проронила ни единой слезы, ни разу не впала в истерику. Больше того, ей казалось, что еще в тот, самый первый вечер, стоя в метро и следя за потоком поднимающихся пассажиров, она сразу ясно поняла, что муж пропал навсегда и больше она его не увидит.
Но конечно, продолжала надеяться. Бог знает на что, на чудо, на счастливый поворот судьбы. В конце концов, что с ним могло случиться? У него был болезненный вид, он устал? Значит, скорее всего, попал в больницу. Но ни в одной больнице его не нашли, в моргах тоже не оказалось «клиента» с подобными документами и приметами. О чем это говорит? Документы он мог потерять (всегда носил в барсетке). Случился приступ, барсетка выпала из рук, ее кто-то украл – дело обычное. Он попал в больницу без имени, без фамилии. Его приняли, положили в стационар (в реанимацию). И лечат. Когда Виталий придет в себя, конечно, все прояснится. Ведь невозможно обойти все больницы и осмотреть всех мужчин, лежащих без памяти. Москва слишком велика.
Или другой вариант – на него напали, ограбили, ударили по голове. Об этом исходе она старалась не думать, но ведь могло случиться и такое? Он потерял сознание, возможно и память, был доставлен в больницу…
Или… Погиб?!
Доходя в своих рассуждениях до этого пункта, Ольга всякий раз запрещала себе об этом думать. Он не погиб, быть не может! Почему именно он?! За что?! Как такое могло случиться?!
Одно она знала точно – к бывшей жене Виталий не возвращался. И это странным образом ее успокаивало. Его не было, но все-таки он оставался с ней. Значит, еще не все потеряно.
Женщина старалась не замечать времени, которое прошло с момента исчезновения мужа. Занимала себя разнообразными делами, выдумывала какие-то иллюзорные цели и обязанности. Например, на свой страх и риск и за свой счет продолжала заниматься ремонтом квартиры. Она как будто делала вид, что ничего не произошло, заигрывала с судьбой, пытаясь вымолить у нее поблажку.
Рабочие приходили утром и уходили, когда она возвращалась с работы. У них были ключи от квартиры и неограниченное право на время пребывания – так договорились с самого начала.