Она сидела за утренней чашкой кофе в одной из прибрежных таверн Скиатоса, третьего порта на ее пути, и наблюдала за движением судов, когда к набережной причалил катер Диона. Молодой грек спрыгнул на землю. Богатый бездельник, привыкший брать от жизни все, определила Челси, глядя, как он стоит, засунув руки в карманы обтягивающих дорогих джинсов, и обозревает окрестности. Поняв, что внимательный взгляд его темных глаз вот-вот остановится на ней, Челси отвернулась.
Дион оказался бы не первым греком, кто нашел бы сочетание ее длинных пшенично-золотистых волос и ярко-синих глаз совершенно неотразимым и потому не удержался бы от того, чтобы не заговорить с ней. Для подобных случаев Челси выработала вежливую, но твердую линию поведения и отвечала неизменным отказом на многочисленные предложения познакомиться поближе. До сих пор ее тактика срабатывала. Однако Дион был, похоже, сделан из более крутого теста. Вместо того чтобы пройти мимо, он рассмеялся и уселся напротив Челси, представившись ей с обаянием, которое могло бы растопить самое холодное сердце.
Одного его имени оказалось достаточно, чтобы слова протеста, готовые сорваться с ее губ, остались непроизнесенными. Задав с тщательно разыгранной небрежностью несколько вопросов, Челси убедилась, что он действительно является родственником человека, у которого многие ее коллеги безуспешно пытались взять интервью.
И все же, если бы Дион не понравился ей, на том бы все и кончилось, думала сейчас Челси. Она наслаждалась каждой минутой, проведенной в его обществе, особенно после того, как он неожиданно проявил готовность принять ее условия и не настаивал на более близких отношениях. Его заявление о том, что он должен вернуться домой, чтобы присутствовать на дне рождения пятилетнего сына своего двоюродного брата, и приглашение сопровождать его вызвали у нее противоречивые чувства, но соблазн оказался слишком велик. Никому еще не удавалось подобраться к Никосу Пандроссосу так близко. Если ей посчастливится уговорить его дать ей интервью, это будет настоящая удача!
Катер вошел в небольшой залив, где уже стояла на якоре изящная двухмачтовая яхта. Песчаный пляж окаймляли деревья, которые в одном месте расступались: там, видимо, проходила дорога, поскольку в проеме появилась машина. Она остановилась, и из нее вышел мужчина — как раз в ту минуту, когда Дион выключил мотор, умело подведя катер к высеченной в скале пристани. Он помахал мужчине рукой в знак приветствия.
— Мой двоюродный брат Никос, — пояснил Дион. — Должно быть, тоже только что приехал.
Челси не ответила: она рассматривала незнакомца, ощущая свой внезапно участившийся пульс. Выше среднего роста, с широкими плечами, туго обтянутыми белой футболкой, он выглядел внушительно даже на расстоянии. Джинсы плотно облегали узкие бедра, подчеркивая их мускулистую силу. Мужественный и… опасный, мелькнула мысль.
Дион спрыгнул на берег, привязал катер, потом протянул руку Челси, чтобы помочь ей выбраться на причал.
— Я возьму твои вещи. — Он потянулся за ее дорожной сумкой и в ответ на ее непроизвольное движение прижать сумку к себе лукаво улыбнулся: — Я что, должен с тобой драться?
Рассмеявшись, Челси сдалась.
— Наверно, я слишком привыкла полагаться только на себя, — объяснила она, следуя за ним по причалу.
Их веселость постепенно исчезла, пока они спускались по каменным ступенькам и шли по песку туда, где их ждал Никос Пандроссос. Темные, как у Диона, глаза окинули Челси с ног до головы таким откровенным взглядом, что ее щеки вспыхнули румянцем. Он словно впитывал в себя ее длинные, стройные ноги, крутой изгиб бедер и тонкую талию, упругую, округлую грудь, обтянутую топом. Наконец их глаза встретились.
— Никос, это Челси Ловатт, — представил Дион.