Как я чуть не получил Нобелевскую премию - Алексей Бабий

Алексей Бабий

Как я чуть не получил Нобелевскую премию

Науке известны три степени деградации математика: на первой он забывает интегральное исчисление, на второй — дифференциальное, а на третьей нацепляет университетский значок. Мною открыта четвертая стадия, доселе неизученная.

Это было еще при коммунизме, в 1979 году. Тогда еще были такие очереди за молоком: когда занимаешь в пять утра, до восьми ждешь, пока откроют магазин, до девяти — пока привезут молоко (если привезут), а уже потом начинается обыкновенная очередь с движением вперед. Вот в такой очереди я как-то стоял после бессонной ночи (недавно родилось дите).

И зашел в очереди научный спор — что больше, две третьих или три четвертых. Как и положено в научном споре, да еще и в очереди, оппоненты называли друг друга козлами, норовили врезать по морде и приводили другие увесистые аргументы. Я с высоты своего университетского образования в спор не вмешивался: ежу ясно, что две третьих больше, ведь знаменатель у него меньше! Однако этот аргумент кто-то привел в споре, и его легко опровергли: так ведь и числитель у двух третьих тоже того… меньше! Тут я тоже засомневался и начал вспоминать теорию, однако из всех пяти лет матфака всплыла только теорема Коши, да и то не вся, а только ее название. К тому же в теореме Коши говорилось вроде не о дробях, а о каких-то двух милиционерах… Дроби же я последний раз сравнивал классе в шестом, причем не помню как.

Поскольку математика мне не помогла, я решил подойти к проблеме как программист. Предположим, нужно написать программу, сравнивающую дроби. Допустим, операция деления в машине отсутствует. Каков будет алгоритм? Через десять минут я ЗАНОВО изобрел приведение к общему знаменателю (правда, он у меня назывался «соотнесенный делитель») и вывел, что три четвертых все же больше, чем две третьих.

Однако история на этом не кончается. В то время я работал завсектором программного обеспечения в университете. Занимался, кстати, тем, что консультировал программистов. В то время все почему-то кинулись из АЛГОЛа в ФОРТРАН, и мне пришлось тоже его изучать. А машина у нас была, по тем временам — зверь: занимала целый этаж, 512Кб памяти, 80000 операций в секунду, три дисковода по 29Мб… Одним словом, ЕС-1022. Ни у кого в городе не было такой мощной машины! Ну, думаю, сейчас проверю свои выкладки, а заодно и начну знакомиться с ФОРТРАНом. И вот первая моя программа на ФОРТРАНе:

Плюс, конечно, пара FORMATов, STOP и END. Набиваю на перфокарты (помните, такие картонки с дырочками?), запускаю. Машина не печатает НИЧЕГО. Это надо понимать только так: если два числа не больше и не меньше друг друга, значит… ну да, значит, они РАВНЫ! Проверяю добавлением еще одной строки:

И МАШИНА ПЕЧАТАЕТ ИМЕННО ЭТО! Вот тут я понял Лобачевского, который что-то там вычислял и довычислялся до того, что параллельные линии сошлись. Я был на пороге Нобелевской премии! Посоветоваться было не с кем, потому что я как раз и был главным консультантом в университете. Я потратил несколько часов на выяснение истины и все-таки нашел ошибку. Какую — не скажу, догадайтесь сами, а я с тех пор в ФОРТРАН — ни ногой.

1994