Он узнал только некоторые игры, в иные из них любили играть только здесь, на границе, и по горам фишек на столах было ясно, что здесь можно все выиграть и все проиграть за одну-единственную ночь.
Он обошел полкомнаты, прежде чем заметил Айвори Даймонд, сидящую за столом футах в двадцати от него, и почувствовал, как ему трудно притворяться, будто он видит ее впервые. Она тасовала колоду карт с небрежной легкостью опытного игрока. За ее столом сидели трое мужчин. Не задумываясь о том, в какую игру они могут играть, Чейз быстро пересек комнату и присоединился к ним. Айвори посмотрела на него, и ему внезапно показалось, что он уже давно с ней знаком, однако он подумал, что, может, это просто потому, что он видел ее фотографию.
— Если вы начинаете новую партию, раздайте и на меня, — попросил он.
Сквозь затемненное стекло Айвори не могла оценить золотистого оттенка его смуглой кожи, а когда он улыбнулся ей, ее ослепила белизна его зубов, У него был глубокий звучный голос, как у актера, и ей захотелось, чтобы он продолжал говорить. Но она одернула себя: какого разговора можно было ожидать, разве что нескольких слов, сказанных во время игры. Она подумала, что он привлекательнее других красивых мужчин, которых она видела, но они приезжали и уезжали отсюда так часто, что ей тут же пришлось задуматься, а задержится ли он здесь достаточно долго, чтобы завязать какое-либо знакомство.
— Мы играем в покер по местным правилам. — Она пододвинула ему аккуратно отпечатанный список. — Большинство предпочитают сначала посмотреть пару конов, прежде чем присоединяться к игре.
Чейз прочел причудливый набор их правил; они привели его в некоторое замешательство, но он покачал головой;
— Нет, раздавайте сразу.
Стол был покрыт темно-синим полотном; карты того же Оттенка совершенно сливались бы с ним, если б не были украшены как бы блестящей россыпью падающих звезд. Чейз взял свои карты и сел, обдумывая первый ход. Мужчины, сидящие рядом, быстро назвали свои ставки я выжидательно посмотрели на него, чтобы он сделал свою. Один из них был коркер, едва ли старше двадцати лет, Двум другим было за тридцать. Бритые головы и маленькие, как бусины, глаза делали их похожими на недоделанных андроидов, но Чейз и не ожидал встретить здесь лучших представителей человечества.
Поскольку предполагалось, что он занимался контрабандой, ему дали достаточно денег, чтобы он мог играть в течение нескольких дней, — достаточно даже при постоянном проигрыше. Однако он выиграл первый кон и был удивлен этим даже больше своих партнеров. На втором кону он проиграл то, что выиграл на первом, но третий и четвертый тоже закончились для него удачно. Так продолжалось, пока Айвори не начала тасовать карты для пятого кона. Чейз вдруг заметил, что она подтасовывает колоду. Его не особенно это возмутило, и, кроме того, говорить об этом было не в его интересах. Он притворялся, что ничего не замечает, пока вдруг один из его бритоголовых партнеров, тот, что пошире в плечах, не вскочил на ноги:
— Спайдер и так достаточно богат, чтобы еще его крупье меня дурачили! Гони обратно то, что я проиграл, а не то будешь делить со мной постель, пока не возместишь мне проигрыш!
Ейл Линкольн должен был приехать на днях, но зачем было ждать запланированной сцены, когда можно было воспользоваться моментом.
— Заткнись и сядь, — сказал ему Чейз. — Никто тебя не дурачит.
— Ты что же, хочешь сказать, что я вру? — взревел бритый.
Чейз бросил карты и подчеркнуто неторопливо встал.
— Нет. Я утверждаю, что ты дурак и урод.
Ярость вспыхнула в маленьких глазах воинственного игрока и, наклонив голову, как таран, он бросился на Чейза. Тот в последний момент подался в сторону, и со всего размаху бритый задира врезался в какого-то коркера, в неудачный момент проходившего мимо. Оба со стуком рухнули на пол.