– Я смогу не скользить, – бормотала она. – Поеду достаточно медленно, чтобы не потерять управление. Это похоже на Чертово колесо. Я была уверена, что выпаду, но ведь не выпала!
Однажды, в девятилетнем возрасте, Мэри каталась на Чертовом колесе. С тех пор никто не смог уговорить ее повторить попытку. Карусели ей нравились больше.
– Маккензи не должен возражать против попытки переговорить с Джо, – уверяла она себя в попытке отвлечься от управления машиной. – Возможно, у молодого человека неприятности с девушкой, и именно поэтому он не хочет ходить в школу. К этому времени обида могла пройти.
Двигаться вперед оказалось не настолько трудно, как она боялась. Ее дыхание выровнялось. Наклон оказался более пологим, чем виделось раньше. Мэри не думала, что ехать придется долго. Гора не такая уж огромная, как казалась из долины.
Она полностью сосредоточилась на управлении машиной и не заметила появления на приборной доске красного сигнала. Совершено неожиданно из-под капота вырвался пар и немедленно превратился в ледяную роспись на ветровом стекле. Мэри инстинктивно ударила по тормозам и сдержано ругнулась, когда колеса начали скользить. Она сняла ногу с педали тормоза. Колеса опять нашли дорогу, но видимость упала до нуля. Закрыв глаза, Мэри молилась, чтобы движение продолжилось в правильном направлении, и автомобиль вовремя остановился.
Двигатель шипел и ревел как дракон. Мэри дрожала от испуга. Она выключила зажигание и вышла из автомобиля. Под ударами ветра, бившего ледяным кнутом, каждый вздох давался с трудом. Механизм подъема капота застыл на сильном морозе, но, в конце концов, уступил. Мэри подняла капот, чтобы узнать что случилось. Было бы полезно оценить ущерб, даже если нет возможности его устранить. Опыт механика в этом случае не потребовался: один из шлангов водяного охлаждения разорвало, и горячая вода толчками фонтанировала из места разрыва.
О ремонте не могло быть и речи. Оставаться в машине тоже не имело смысла, потому что неисправный двигатель не сможет поддерживать тепло в салоне. На этой частной дороге Маккензи мог не появиться целый день, а то и все выходные. Возвращаться домой слишком далеко и слишком холодно. Оставался единственный выбор - идти на ранчо Маккензи и молиться, чтобы дорога оказалась не очень длинной. Ноги Мэри уже заледенели.
Она не позволила себе додумать мысль, что до ранчо Маккензи тоже окажется слишком далеко. Вместо этого постаралась осторожно идти по дороге и не обращать внимания на снег, с каждым шагом набивавшийся в ботинки.
Дорога сделала поворот, и автомобиль исчез из поля зрения, но впереди не оказалось никаких признаков дома или хотя бы сарая. Мэри почувствовала себя одинокой, как будто ее забросили в дикую местность. Остались только гора, снег, безбрежное небо и она. Абсолютная тишина давила на уши. Каждый шаг давался с трудом и болью. Мэри обнаружила, что скользить легче, чем передвигать ноги. Она прошла не больше двухсот ярдов, но губы уже не двигались. Пришлось обхватить себя руками, чтобы сохранить остатки тепла. Больно или нет, но нужно продолжать идти.
Затем она услышала низкий звук мощного двигателя, и остановилась. Облегчение затопило ее такой болью, что слезы обожгли глаза. Она ужасно стеснялась плакать на людях и смогла сдержаться. В слезах нет никакого смысла. Прошло не больше пятнадцати минут, реальной опасности не было. Как всегда ее богатое воображение излишне разыгралось. Мэри отошла на обочину дороги и стала ждать приближения автомобиля.
В поле зрения показался большой черный пикап с огромными колесами. Мэри почувствовала напряженный взгляд водителя и против воли в замешательстве опустила голову. Старые девы - школьные учительницы не привыкли быть в центре внимания. Кроме того, она чувствовала себя очень глупо. Все выглядело так, будто она вышла погулять в снегопад.
Пикап замедлил движение и остановился. Из него вышел крупный мужчина. Это Мэри сразу не понравилось. Ей не нравилось, как высокие мужчины смотрели на нее сверху вниз, и из-за маленького роста не нравилось смотреть на них чуть ли не вертикально вверх. Ладно, высокий или нет, но мужчина был ее спасителем. Стиснув руки в перчатках, Мэри лихорадочно думала, что бы такое сказать. Как лучше попросить о помощи? Она никогда прежде не просила незнакомца подвезти. Это казалось не совсем приличным для степенной, уважаемой школьной учительницы.
Вульф уставился на женщину, поражаясь, что кто-то может идти по морозу в такой идиотской одежде. Что, черт побери, она делала на его горе? Как добралась сюда?