— В принципе, я не против, но хочу точно знать план действий. Что я должен делать, чего не должен, а что запрещено в любом случае.
Агент Портер с облегчением вздохнул.
— Здесь все в порядке. План операции составлен и отработан. Вам нужно будет поселиться в одном отеле с подозреваемой и ждать. По нашему сигналу вы должны ее нейтрализовать.
— Оригинально. Как же я должен нейтрализовать богатую дамочку, живущую в шикарном отеле? Дать ей по башке букетом орхидей?
— Достаточно будет не спускать с нее глаз.
Быть навязчивым. Таскаться за ней хвостом. Тщательно отслеживать все ее связи. Сами видите, ничего сложного.
— Да. Вижу. Когда и где?
— Если вы не против, то вылет сегодня вечером. Париж ждет вас.
— Хм. Учтите, смокинга в моем гардеробе нет.
— Все будет ждать вас в номере. Отель «Манифик». Там же получите деньги, документы…
— Пароли и явки…
— Зря смеетесь. Эта женщина водит за нос полицию всей Европы в течение последних восьми лет.
Через два часа несколько ошеломленный и взбудораженный Ник Картер бродил по квартире и перебирал свои немудреные пожитки.
Собирать было особо нечего, но традиция требовала сборов — и Ник бесцельно просматривал ящики и шкафы.
В этой квартире он жил последние десять лет — с тех самых пор, как Мэри настояла на разводе и уехала к родным в Уэльс. Детей у них не было, богатства они не нажили. Делить тот счет, который был у них в банке, Ник посчитал неприличным, отдал все деньги Мэри. В результате всех этих банковских операций ему хватило только на такую вот квартиру в жутком кирпичном доме красного цвета, стоящем среди своих собратьев в том районе Манчестера, куда даже полицейский патруль заезжает с большой неохотой и в самом крайнем случае. Впрочем, Ник на район особо не жаловался. Он здесь родился и вырос, до семнадцати лет вел обычную жизнь подростка-хулигана, а во время очередного привода в полицию познакомился с инспектором Мэтьюсом…
Кошмар какой! Теперь другой подросток-хулиган будет вспоминать, как во время очередного привода в полицию познакомился с инспектором Картером. Жизнь, как говорят, развивается по спирали? Так вот, в Манчестере она развивается по кругу.
Ник с остервенением застегнул сумку с эмблемой «Манчестер Юнайтед» и мрачно уставился на оружие. Он не расставался с ним двадцать пять лет, но сейчас предстояло не вполне обычное задание… Ладно! В конце концов, он полицейский. Оружие полетело в сумку.
В аэропорту его ждал абсолютный двойник агента Портера, передавший ему большой желтый конверте документами и деньгами. При виде пачки банкнот и чековой книжки Картер присвистнул, при виде документов — нахмурился. По ним выходило, что он, Николас Картер, является импресарио балетной труппы. Картер поднял голову и внимательно и проникновенно посмотрел на безмятежного Портера-Два. В серых глазах блеснул опасный огонек, и громадные ручищи сжались в те самые кулаки, которые действовали на большинство правонарушителей Манчестера даже лучше, чем вид оружия.
— Ну и чем вы думали у себя в Интерполе?
— Не понимаю, инспектор…
— Импресарио балетной труппы! Чего уж, писали бы сразу: ведущий солист этой самой труппы. Партия Жизели!
Агент с сомнением посмотрел на бушующего Ника. Больше всего тот сейчас напоминал рассерженного самца гориллы. Широкие, чуть сутулые плечи, огромные руки, насупленные густые брови, нос, переломанный во многих местах…
— Нет, на солиста вы не тянете, мистер Картер. Да и что вы волнуетесь? Это ведь просто легенда для персонала отеля. Больше вам никому не придется объяснять, чем вы занимаетесь.
Ник еще более проникновенно посмотрел на агента Интерпола, потом хмыкнул, развернулся и зашагал к самолету.
Первым делом надо будет заехать купить себе костюм, думал он мрачно. Если в Интерполе у всех ТАКОЕ чувство юмора, то страшно представить, что они подготовили для его гардероба…
Глава 5
Париж
Несколько дней спустя, на открытой веранде отеля «Манифик», выходившей в прелестный парк с тенистыми аллеями и маленьким прудом, в котором плавали утки, собралась довольно разнообразная компания.
Семья из Голландии, отец, мать и сын, все трое — розовые, белокурые и толстенькие, наслаждались завтраком, который мог бы утереть нос любому обеду. Ветчина и булочки, пирог с почками и ростбиф, пиво для отца, ликер для маменьки и яблочный сидр для чада — даже в высшей степени воспитанные и утонченные постояльцы «Манифик», присутствовавшие в этот час на террасе, то и дело невольно заглядывались на это раблезианское пиршество.