Разумеется, на следующий день души прекрасные порывы Алли не покинули, и ровно в пять вечера она вышла на крыльцо конторы, помня, что Тревор пунктуален до педантичности.
В назначенное время из-за угла вырулил механический экипаж и со скрежетом затормозил возле девушки. С другой стороны вышел Трев и обойдя машину с галантным поклоном открыл дверцу заднего сидения.
— Прошу, моя хитрая леди.
— Благодарствую, мой ироничный друг, — с достоинством кивнула сваха и, подобрав юбки, уселась на мягкое кожаное сидение.
Господин Бельзер, не торопясь, обошел автомобиль и устроился рядом с ней.
— Трев, ты снова с водителем? — с улыбкой спросила Алана, мимолетно кивая пожилому усатому мужчине на водительском сидении.
— Конечно, — пожал плечами медноволосый мужчина. — Время в дороге можно провести с большей пользой, если ты пассажир.
— Ты такой… — Алли щелкнула пальцами, стараясь подобрать нужное слово. — Такой…
— Ценящий свое время, собранный, успешный? — с готовностью подсказал кузен, пряча улыбку в уголках губ.
— И это тоже, — тихо рассмеялась Алли, с любовью глядя на него. — А еще временами… занууууда. Ты сам-то ездишь хоть иногда?
— Иногда, — уклончиво ответил Тревор.
— Зачем тогда права получал? Упорно так… с пятого раза сдал или с шестого?
Девушку удостоили надменно-презрительным взглядом. Непогрешимый Тревор, которому все удавалось по умолчанию, терпеть не мог напоминаний о тех областях, в которых он не особо успешен. Ну или не блестяще-успешен!
— Я вожу сам, если хочу отдохнуть и расслабиться. Автомобиль для меня — средство релаксации в крайних случаях.
Алана окинула веселым взглядом чеканный, красивый профиль, который буквально вопиял о том, как же его оскорбили упоминанием о пяти-шести пересдачах.
— Трев, расскажи, как поживает твоя мама и сестры?
Судя по лицу рыжего — плохо!
Но, как выяснилось, им-то было хорошо, но самому мужчине в связи с этим фактом жилось невероятно трудно.
— Матушка здорова и активна, — с поистине скорбным выражением лица поведал господин Бельзер. — И последним фактом, надо признать, изрядно отравляет мне существование.
— А что такое?
— Она решила, что я вступил в тот замечательный возраст, в котором надо создать семью, — судя по выражению глаз Тревора, сама мысль об этом внушала ему трепетный ужас. — А я не хочу!
О, да, сомневаться в последнем не приходилось!
— О-у… а почему не хочешь?
— Потому, — чрезвычайно исчерпывающе ответил он.
— А сестры?
— Сестры всячески поддерживают матушку в ее заблуждениях, а потому в нашем доме в последнее время не продохнуть от непонятных девиц. Почти живу на работе… — пожаловался кузен.
— Бедный, — вполне искренно посочувствовала ему Алли.
Пока родственники беседовали, автомобиль прибыл на место назначения, и их диалог прервал голос водителя:
— Улица Императорского Дирижабля, дом три, сэр. Все как заказывали!
— Замечательно, — сдержанно улыбнулся Тревор. — Ожидайте нас тут, Гастон.
— Как прикажете.
Когда они вышли и направились к большому дому, Алли с любопытством спросила:
— Так кем ты все же служишь?
— Я уже говорил, — постно поведал Трев. — Младший помощник старшего распорядителя задней канцелярии его императорского величества. Восточный отдел, третий кабинет, пятый стол справа. Стук — три длинных, два коротких, пароль — «сухая баранка».
Издевается!
Алана решила быть выше этого ребячества и промолчала. Гордо!
На стук дверь открылась почти сразу, и их встретил дворецкий.
— Добрый день, лорд Бельзер, леди… — поклонился благообразный старичок.
— Леди Алана Виртвольф, моя кузина, — представил меня Тревор. — Мы к лорду Дареймису. Будьте столь любезны, сообщите о нашем визите.
— Господин не принимает…
— Сообщите о нашем визите, — с нажимом повторил Тревор, нехорошо прищурив темные глаза.
— Хорошо, — поклонился дворецкий. — Вас проводят в гостиную.
И мужчина удалился вглубь дома, оставив кузенов на попечение лакея.
Оный и правда сопроводил их в гостиную и там оставил. В ожидании сваха решила осмотреть комнату и почти сразу наткнулась на огромный террариум с красивой, но, главное, большой змеей в нем! Змейка висела на ветке и ничего не делала, производя впечатление сытой и довольной жизнью твари, но это вовсе не помешало Алли ею впечатлиться по самые рыжие кудряшки.
Испугаться она не успела, дверь распахнулась, и на пороге появился изрядно бледный Нир Дареймис со словами:
— Какие неожиданные гости!
— И не говори! — фыркнул Тревор. — Вот жить не могли, пока не узнаем все ли у тебя хорошо.
Судя по полному сомнений взгляду Нира, он достаточно хорошо знал кузена Аланы и на его счет не обольщался. В ту ночь он без малейшего пиетета растолкал несчастного раненного в лазарете, чтобы выжать все, что возможно по Обманщику и ушел, не задав ни единого вопроса о самочувствии друга. Только в коридоре тихо спросил доктора, но и то был на редкость лаконичен: «Жить будет? Отлично!»
Но размышления-размышлениями, а роль хозяина дома священна.
— Вы чего-либо желаете?
— Разве что чая, — мягко улыбнулась Алана, вновь косясь на змею, которая как раз неторопливо сползала со своей коряги, чем приковала внимание свахи. Красивая, все же… грациозная, изящная, опасная.
— Ее зовут Доминика, — голос Нира, раздался уже значительно ближе. — Тропический питон.
— Красивая, — зачарованно протянула Алли.