– Ты что, переодевался? – спросила она, слегка отстранившись.
– Ага, – поддакнул он. – М-м-м, как вкусно! Не убегай, я хочу добавки. – И Рорк вновь прижался губами к ее рту.
– А по-моему, это пустая трата времени, – решительно заявила Ева и, просунув руки между их телами, принялась расстегивать его брюки.
– Ты совершенно права. – Рорк расстегнул застежку ее наплечной кобуры, стащил ее и отбросил в сторону. – Как мне нравится обезоруживать вас, лейтенант!
– А мне для того, чтобы тебя обезвредить, и оружие не нужно.
– Докажи!
Одним неуловимым и ловким движением Ева развернула мужа, и в следующее мгновение он оказался прижат спиной к дверце стенного шкафа. От удивления у него даже брови на лоб полезли.
– А вот твой ствол уже наготове, – произнесла она, запустив руку ему в брюки.
В синих глазах Рорка засветились какие-то новые огоньки – угрожающие и многообещающие одновременно.
– Опять ходишь зимой без перчаток? – пробормотал он.
– Это что, жалоба? – улыбнувшись, спросила Ева, чувствуя, как согревается ее рука от соприкосновения с мужниным «стволом», который находился во вполне боеспособном состоянии.
– Да, в общем-то, нет…
У Рорка уже перехватывало дыхание. Из всех женщин, которых он знал в своей жизни, только Ева умела довести его до подобного состояния, приложив при этом минимум усилий. Он положил ладони на ее груди, легонько помассировал кончиками пальцев соски, а затем принялся расстегивать пуговицы на блузке. Ему не терпелось, чтобы это желанное тело поскорее оказалось под ним.
– Идем в постель!
– А здесь чем плохо? – Ева наклонила голову и легонько укусила его за плечо. – Что тебя тут не устраивает?
– Все устраивает.
На сей раз Рорк оказался быстрее. Он качнул Еву назад, отчего она потеряла равновесие, и, крепко обняв, уложил на ковер. Прижавшись ртом к ее груди, он стал нежно покусывать сосок, и перед глазами Евы тут же закружились какие-то яркие цветные пятна, а спина инстинктивно выгнулась дугой.
Рорк часто думал о том, что знает ее лучше, чем она сама. Чтобы избавиться от терзающих ее тревог, ей нужен мощный поток жара, который мог подарить только Рорк, и этот жар сейчас накатывался на них все новыми и новыми волнами.
Ева и так была худенькой и хрупкой, а после ранения еще больше похудела. Однако Рорк знал, что бережное обращение – не то, чего ей сейчас хочется, поэтому он действовал резко, сильно, временами даже грубовато – так, что скоро она задышала часто и прерывисто, а его руки ощутили бешеное биение ее сердца.
Ева стонала от наслаждения, крепко вцепившись в его плечи, ее обнаженные груди как бы тянулись к нему, а в ложбинке между ними дрожал и подпрыгивал длинный бриллиант в форме слезы, который однажды он подарил ей.
Сначала Рорк покрывал поцелуями ее грудь, потом – упругий плоский живот и наконец добрался до острой косточки, откуда начиналось бедро. Тогда он стянул брюки Евы пониже, и на свет появился треугольник мягких курчавых волос. Когда его язык оказался внутри ее, тело Евы стали сотрясать судороги наслаждения. Ее оргазм был сродни взрыву шаровой молнии – сердце загнанным насосом толкало кровь, а кожу усыпали бисеринки жаркого пота. Она снова купалась в запахе Рорка, находилась в его плену и, торжествуя, наслаждалась этой сладкой западней.
Наконец Ева почувствовала, как его пальцы ласкают внутреннюю часть ее бедер, раздвигают ноги, и, когда он вошел в нее, она вновь словно куда-то улетела, огласив комнату беспомощным стоном блаженства. Обвив ногами талию мужа, Ева гладила его обнаженные плечи и спину, шептала его имя, а он входил в нее, выходил и снова входил, как в свой теплый, уютный и любимый дом.
Теперь они, не отрываясь, смотрели друг другу в глаза, вдыхали дыхание друг друга.