Люсия была на тридцать лет старше меня. Все мое существо противилось прикосновению к ней, отталкивало ее. Огромное восхищение, которое я испытывал, моментально сменилось непреодолимым отвращением. Я видел лишь стареющую даму, годившуюся мне в матери. Люсия была слишком проницательной, чтобы не догадаться, что со мной происходит. Удивительно, но, вместо того чтобы успокоиться, она распалилась еще больше. Крепко обхватив мой затылок, актриса привлекла меня к себе и жадным ртом впилась в мои губы, которые я изо всех сил сжал, не решаясь ее оттолкнуть. Она внезапно ослабила объятия и резко отодвинулась. В ее глазах горела тихая ярость, от которой мне стало не по себе.
– Кретин, – почти нежно вымолвила она.
Я поднялся и, пятясь, добрался до двери. Стоя в дверном проеме, я не решался переступить порог, завороженный ее удивительным взглядом.
– Ступай прочь, малыш, – сказала она равнодушно, устраиваясь поудобнее на кровати.
Я тихо прикрыл за собой дверь.
3
Феликс проводил меня до ворот. На бульваре я полной грудью вдохнул влажный ночной воздух. Взвинченный, с напряженными до предела нервами, я плохо осознавал происшедшее. В голове стоял шум. Как после длительного бега, ноги мои дрожали, и я с трудом переставлял их. Внезапно неподалеку остановился ярко-красный спортивный автомобиль, из которого вышла миловидная блондинка в великолепно сшитом синем костюме, подчеркивавшем ее стройную фигуру. Девушке было не больше восемнадцати. Она удивленно посмотрела на меня, видимо, не понимая, что я мог делать в это время возле ее дома. От этого взгляда мне стало не по себе, и я поспешно заковылял по направлению к ближайшей станции метро.
Всю ночь я прокручивал в памяти подробности прошедшего вечера, с ужасом понимая, что нанес Люсии Меррер тягчайшее оскорбление. Тысячи мужчин отдали бы все на свете за возможность заключить ее в свои объятия, а я, несчастный идиот, отринул королевский подарок, который она собиралась мне преподнести... Было ясно, что происшествие обязательно отразится на моей карьере: Люсия не преминет отомстить. Теперь все двери захлопнутся перед моим носом. Мучительные раздумья окончательно доконали меня, и на рассвете я наконец забылся тяжелым сном.
К полудню открыв глаза, я не почувствовал облегчения. Напротив, моя тревога еще больше усилилась. Окружающий мир виделся мрачным и враждебным. Согласно рабочему плану, мне предстояло сниматься лишь на следующий день. Мысль о встрече с Люсией на съемочной площадке наполнила меня ужасом. Мне казалось, что пережить этого я не смогу, я был готов немедленно собрать чемодан и отправиться домой, чтобы навсегда забыть о ремесле актера.
Доев остатки рыбных консервов с размоченным хлебом, я вышел из дома. Лишь Париж, его низкий теплый голос, его все понимающие улицы могли помочь мне взять себя в руки.
Я прошел по аллее Люксембургского сада. Приятно пахло зеленью. В грустном небе из-за облаков изредка выглядывало солнце. На бульваре Сен-Мишель с озабоченными лицами прогуливались мои ровесники студенты, беседуя на научные темы. Внезапно нос к носу я столкнулся с Люсией. В фривольной позе, с сигаретой в зубах, она смотрела мне прямо в глаза. Разрисованный картон афиши, висевшей на фронтоне кинотеатра, казалось, шевелился. Неожиданно я почувствовал страстное желание увидеть ее в движении, услышать ее голос. Я уже видел этот фильм, выпущенный четыре года назад, но мне был безразличен его сюжет. Купив в кассе билет, я вошел в зал в тот момент, когда погас свет и сеанс начался.
Люсия играла роль шпионки. Ее жертвой стал немецкий дипломат, которого она окрутила в турецком посольстве.