Она решила не замечать глядевших на нее с ухмылкой людей. Частично прикрывшись простыней, актриса легла на Джека Милана.
– Теперь делаем все медленно, – приказал Эйб. – Покажи мне, как ты сбрасываешь ее с себя.
Сильные руки Джека неторопливо подняли девушку и столкнули ее в сторону. Толстые пальцы Эйба скользнули по телу актрисы.
– Постарайся удерживать ее лицом к себе, – сказал Эйб. – Вот так, отлично. А теперь на пол, дорогая, ты должна ударить его, только следи, чтобы камера оставалась у тебя за спиной. Вот так.
Он снова передвинул руками ее тело; Санди была уверена в том, что его толстые пальцы коснулись ее грудей не случайно.
– А сейчас – перерыв на ленч.
Эйб повернулся к Джеку Милану, вставшему с кровати. На актере были оранжевые трусы и носки.
– Всем вернуться точно к двум часам. Идем, Джек, я угощу тебя виски.
Санди медленно прошла в гримерную. Она едва сдерживала слезы. Она чувствовала, что ее унижают. Сначала предложение сняться в фильме с Джеком Миланом обрадовало Санди, но картина оказалась обычным шпионским боевиком с множеством женских ролей. Санди так спешила покинуть Рим, что едва заглянула в сценарий. Ей хотелось увидеть Голливуд.
Санди родилась в Рио. У нее было счастливое детство. Отец Санди был латиноамериканцем, мать – француженкой. Они жили очень дружно.
К шестнадцати годам Санди решила стать актрисой и уговорила родителей отправить ее в лондонскую академию драматического искусства. Это учебное заведение было одним из лучших; Санди предстояло жить в Лондоне у старшей сестры матери, тети Джесмин. Конечно, на каникулы она будет возвращаться в Рио и сможет немедленно покинуть Англию, если ей там не понравится.
Оказалось, что ее отношение к Англии не имеет никакого значения. Через два дня после отъезда Санди родители девушки погибли в автокатастрофе.
Санди была убита горем. Ей казалось, что если бы она осталась в Рио, несчастья могло не случиться.
Ее отец почти не оставил денег. Он славился щедростью, жил на широкую ногу и много тратил.
После похорон Санди решила остаться в Лондоне и продолжить обучение. Наследство матери составило несколько тысяч фунтов стерлингов.
Ей пришлось привыкать к совершенно новой жизни в маленькой квартирке в Кенсингтоне, к холодному климату, к тете Джесмин, считавшей грехом проявление нежности.
Санди это удивляло и беспокоило. Она нуждалась в любви и теплоте; она чувствовала себя одиноко.
Она полностью отдалась учебе в академии.
Спустя полтора года Санди встретила Рафа Суза.
Раф был энергичным молодым фотографом, работавшим для модных журналов; он был нарасхват и прекрасно знал это. Он появился в академии с тремя худенькими фотомоделями, парикмахером, массой реквизита и техники, а также тремя большими собаками. Раф Суз получил разрешение администрации использовать интерьер академии и учащихся в качестве фона. Он делал серию фотографий для журнала «Вог».
В ту пору Санди стягивала волосы в «хвост», носила на себе не меньше трех свитеров сразу и ходила в мешковатых слаксах. Она не пользовалась косметикой.
Раф тотчас обратил на нее внимание. Он заставил Санди распустить волосы, присесть на корточки возле трех собак и посмотреть на трех фотомоделей.
Санди втайне обрадовалась, но другие студентки сделали вид, что это ужасно скучное занятие.
Уходя, Раф оставил девушке свою визитную карточку и сказал:
– Если захочешь увидеть фотографии, загляни ко мне завтра в шесть вечера.
Студия Рафа находилась в дальнем конце Фулхэм-роуд; Санди долго искала нужный ей дом. Взглянув мельком на девушку, Раф протянул ей пробные отпечатки.
Она внимательно изучила их. Ее лицо рядом с фотомоделями казалось простым, блеклым. Свитера делали ее полной, неизящной.