– Не имеют права. Здесь произошла резня, групповое убийство семьи высокопоставленного чиновника, и Император уже дал понять, что берет дело под свой личный контроль. Значит, ни благородные люди, ни тэнкрисы, ни главы благородных домов не могут вставлять палки в колеса мне и следствию. Если начнут вмешиваться, ссылайтесь на меня.
– Они будут. Отчеты будут, тан верховный дознаватель.
Я всегда рад стать кляпом, затыкающим глотку благородным домам, пусть хоть локти себе кусают! На этот раз Император на моей стороне!
– И еще, привлеките знающих из КГМ. На факультете военной криминалистики, говорят, появился очередной самородок. Если де Моранжака убили колдовством, я хочу знать, как это произошло.
– Осмелюсь предположить, что и наши маги справятся, мой тан, – сказал Аберлейн.
– Гордость – костыль для неуверенного, мой друг. Это кабинет господина де Моранжака, насколько я помню?
Я указал на опечатанную дверь.
– Да, мой тан. Мы решили, что, пока там хранятся документы, могущие оказаться секретными или просто очень важными, стоит ограничить к ним допуск до соответствующего распоряжения.
– Кто приказал?
– Старший инспектор Вольфельд, мой тан.
– Старый пес. Вы получили соответствующее распоряжение. Мое. – Я сорвал сигнальные ленты и вошел. В кабинете трупов не обнаружилось, как и в прилегающей к нему малой библиотеке.
На огромном дорогом письменном столе царит идеальный порядок. Педантичный де Моранжак обожал такое состояние своего жизненного пространства, хотя в моих глазах издевательство над деревьями в саду все равно оправдать трудно. Я провел пальцем в перчатке по столешнице, порылся в ящиках стола, секретера и конторки, пробежал взглядом по картотеке государственного обвинителя.
У почившего была люпсова хватка, он вел по десятку сложных и очень громких дел, обрушивая молот правосудия на головы весьма известных персон. Продажные политики, чиновники, берущие взятки, подворовывающие члены муниципалитета. Храбрый кусачий бульдог на глотке коррупции был частым гостем их ночных кошмаров. Сильвио де Моранжак, как бы он ни был неприятен мне при жизни, успел собрать завидную коллекцию влиятельных и родовитых врагов, пережил три покушения и упрятал в гостеприимные камеры Черепа-На-Костях кучу народа.
– Коррупция в Ковене магов, коррупция в налоговой службе, коррупция на таможне, надо же, какая толстая папка! Коррупция… О! Добрый господин де Моранжак тянул руки и к горлу Скоальт-Ярда тоже! Многие будут отмечать день его смерти как личный маленький праздник!
– Не думаете же вы…
– Спокойнее, инспектор, простите тану пристрастие к глупым намекам. Де Моранжак хотел было к вам подобраться, но вы переловили крыс раньше, чем он успел раздуть скандал. В частности, помните тот случай, когда за руку поймали смотрителя хранилища вещественных доказательств? Парень продавал травку-муравку, веселящие камни и порошок кровавой икоты, которые должны были быть сожжены, уличным сбытчикам… А это что? Знаете, что это такое, Аберлейн?
– Не имею представления, мой тан.
Меня заинтересовал продолговатый плотный листок с изящным оттиском, на котором значилось название Старкрарского музея истинных искусств, часы и дни работы.
– Это билет на выставку, посвященную недавним победам в… в Малдизе. Выставленные экспонаты – драгоценности малдизской короны и священная статуя бога. Какого бога, не указано. Интересно.
– Простите, тан, но я не понимаю…
В коридоре поднялся шум.
– Что здесь происходит?!
– Доброй ночи, старший инспектор. – Я поприветствовал вошедшего, не поворачиваясь, и продолжил просматривать папки с грандиозными планами обвинителя на будущее.
– Аберлейн! – взбрыкнул Вольфельд, игнорируя меня. – Во имя всех мучеников, как вы посмели нарушить мой приказ?!
– Сэр, я не…
– Это я приказал открыть эту дверь. Полномочия прилагаются. Инспектор, вам же должно быть кристально ясно, насколько важным может оказаться содержимое сих бумаг для установления мотива убийства.
– Ах, вы уже определили, что это убийство! – Вольфельд стянул шляпу и сбил с нее горсть подтаявшего снега. – Мне не нравятся ваши методы, тан л’Мориа, и привычка лезть в дела Скоальт-Ярда!
– Мои методы? А что с ними не так? Каждый должен служить империи и Императору в меру сил своих. А о методах мне никто ничего не говорил. К тому же, если бы не воля Императора, я бы сейчас преспокойно спал в своей кровати, а не имел истинное наслаждение беседовать с вами.
– Не прикрывайте свое неуемное и неуместное желание хлебнуть новую порцию славы желанием монарха обеспечить соблюдение буквы закона!
– Увольте меня от этих недостойных вас обвинений, господин инспектор.
– Старший инспектор!
– Да-да. Какая разница! – пренебрежительно усмехнулся я.
– Я знаю, что у вас на уме, л’Мориа! – На меня пахнуло порывом его гнева. – Вам лишь бы выставить честных и добросовестных слуг закона тупыми неумехами и шутами! Подорвать авторитет Скоальт-Ярда! Допускаю, что вы действительно верите, что несете пользу, но на самом деле вашу деятельность, кроме как вредительством, назвать никак нельзя, тан верховный дознаватель!
Я быстро проморгался:
– Во-первых, уберите, пожалуйста, морду и не нависайте, инспектор, от вас несет псиной. Во-вторых, из нас двоих уж скорее я знаю, о чем вы думаете, а не наоборот. Это факт неоспоримый. В-третьих, у вас куда больше возможностей выставлять коллег шутами, инспектор, против природного дара средств нет. Не мешайте работать, и тогда, может быть, вы услышите мои выводы среди присутствующих, а не прочитаете в отчетах после закрытия дела!