– Вот как? Ты уже составляешь для меня маршруты?
– О, только этот, – улыбнулась Эмили. – Я так рада, что ты сюда поехала. Лучше снимать красивые пейзажи, чем всяких мерзавцев.
– Мне моя работа нравится.
– А помнишь, как после Данзара ты оказалась в больнице? Эта работа тебя губит. Тебе надо было стать детским хирургом, как я.
– У меня не такие крепкие нервы. Я это поняла в ту ночь, когда парнишка умер в приемном покое. Помнишь? Не знаю, как ты выдерживаешь.
– А как ты выдержала поездку в Хорватию? Кстати, может, ты все-таки расскажешь, что случилось в Данзаре?
Бесс моментально напряглась.
– Эмили, не лезь в мои дела. Серьезно тебе говорю. Мне не нужны няньки. Мне почти тридцать лет.
– Ты устала, Бесс, ты измучена и тем не менее ежесекундно хватаешься за фотоаппарат. Ты же его как надела на шею перед выездом, так и не снимаешь!
Рука Бесс невольно потянулась к аппарату. Он столько лет всегда был при ней, что стал как бы ее частью. Лишившись его, она, наверное, почувствовала бы, что ослепла. Впрочем, Эмили ничего не объяснишь. Она непоколебимо убеждена, что всегда знает, как надо поступать и как не надо, и всю жизнь пыталась наставить Бесс на истинный путь. Как правило, Бесс успешно сопротивлялась нажиму сестры. Но Данзар подкосил ее, а материнские инстинкты Эмили многократно усилились.
Теперь она с упоением играет роль старшей сестры, и тирания ее становится невыносимой. Значит, пора менять тему разговора.
– Послушай, Эмили, а может, позвонишь Тому? Рико говорит, что скоро мы окажемся в мертвой для сотовой связи зоне.
Бесс не сомневалась, что Эмили мгновенно подхватит эту мысль: ее муж Том и десятилетняя дочь Джули были центром всей ее жизни.
– Ты умница, Бесс. – Эмили сразу начала набирать номер. – Наверное, последний раз поговорим. Они скоро уезжают в Канаду. Хотят пожить в уединении – без телефона, без телевизора, без радио. Том собирается учить наследницу искусству выживания. – Она поднесла телефон к уху и некоторое время напряженно вслушивалась. – Поздно, – вздохнула она наконец. – Треск, и все. Неужели ты не могла привезти меня в какое-нибудь более цивилизованное место?
– Между прочим, я в командировке. А тебя сюда никто не звал.
Эмили пропустила этот выпад мимо ушей и повернулась к Рико, который все это время деликатно старался не слушать перепалку сестер.
– Вам не кажется, что пора остановиться? – сказала она. – Уже темно.
– Остановимся, как только я увижу ровное место, где можно будет поставить палатки, – откликнулся Рико.
Эмили кивнула и взглянула на Бесс.
– Не подумай, пожалуйста, что я все тебе сказала. Мы еще вернемся к этому разговору.
Бесс прикрыла глаза.
– О боже…
* * *
– Они остановились на ночевку. Ставят палатки. – Кальдак опустил бинокль. – Совершенно ясно, что они направляются в Тенахо. Что вы намерены предпринять?
Полковник Рафаэль Эстебан нахмурился.
– Да, это хуже всего. Могут возникнуть осложнения. Когда будет информация из Мехико?
– Часа через два. Я послал запрос еще утром, как только мы их засекли. Уже известно, что их машина взята напрокат в «Ларопес тревел». Теперь надо понять, кто они, черт побери, такие и что им тут понадобилось. А это сразу не узнаешь.
– Плохо, – пробормотал Эстебан. – Терпеть не могу непредвиденные обстоятельства. А все так хорошо шло!
– Значит, обстоятельства нужно изменить. Я полагаю, вы затем меня и вызвали?
– Точно. – Эстебан улыбнулся. – У вас в этих краях прекрасная репутация. Итак, что вы предлагаете?
– Убрать их. Внашей стране это не проблема. На час работы.
– А если это безобидные туристы? А если у них есть нежелательные для нас связи?
Кальдак пожал плечами.
– Трудно работать с вашим братом, – вновь заговорил Эстебан. – У вас только кровь на уме.