– Мистер Дент, – строго произнес он.
– Ну? – отозвался Артур.
– Несколько фактов для вашего сведения. Вы представляете, какие повреждения получит бульдозер, если прокатится по вашему телу?
– Какие же? – полюбопытствовал Артур.
– Абсолютно никаких! – отчеканил мистер Проссер и в ярости бросился прочь, недоумевая, почему у него в голове беснуются тысячи волосатых всадников.
По забавному совпадению «абсолютно никаких» являлось ответом на вопрос, нет ли у Артура Дента, потомка обезьян, подозрений, что один из его ближайших друзей произошел не от обезьяны и родом вовсе не из Гилфорда (как он утверждал), а с некой маленькой планетки в окрестностях Бетельгейзе.
Артур Дент и помыслить о таком не мог.
Его друг по имени Форд Префект попал на Землю пятнадцатью годами раньше и приложил немало усилий, чтобы влиться в человеческое общество – не без успеха, надо заметить. Так, все пятнадцать лет он вполне правдоподобно притворялся безработным актером.
Это был рыжеватый мужчина среднего роста, довольно симпатичный, но отнюдь не киногерой. В его облике сквозила какая-то трудноуловимая странность. То ли его чересчур широкая улыбка создавала впечатление, что он вот-вот вопьется вам в горло зубами, то ли еще что…
Всем своим знакомым на Земле Форд Префект казался чуточку эксцентричным, однако совершенно безобидным человеком – эдаким балагуром-выпивохой с чудными привычками. К примеру, Форд взял за правило неожиданно появляться на университетских вечеринках, крупно выпивать и измываться над первым попавшимся астрофизиком до тех пор, пока его не вышвыривали вон.
Порой им овладевали тоска и рассеянность: он поднимал взор к небу и застывал, будто загипнотизированный, пока кто-нибудь не интересовался, что он делает. Тогда Префект смущенно шутил: «Да так, летающую тарелку высматриваю!» Все смеялись и спрашивали, какую именно летающую тарелку он ищет. «Зеленую!» – заявлял он с кривой ухмылкой, разражался диким хохотом и щедро угощал всех выпивкой в ближайшем баре.
Подобные вечера обычно заканчивались плохо. Форд надирался виски до поросячьего визга, затаскивал в угол какую-нибудь девицу и заплетающимся языком втолковывал ей, что цвет летающей тарелки – право же! – не имеет решающего значения. А затем, ковыляя из последних сил по ночным улицам, приставал к полицейским, выспрашивая дорогу на Бетельгейзе.
Полицейские реагировали приблизительно так:
– Не пора ли вам отправиться домой, сэр?
– Вот я и пытаюсь, – неизменно отвечал Форд.
На самом же деле, отрешенно вглядываясь в небо, он искал не какую-то определенную, а любую летающую тарелку. Зеленый был просто традиционным цветом разведчиков с Бетельгейзе.
Форд Префект жаждал появления какой угодно, самой завалящей летающей тарелки, потому что пятнадцать лет – это везде чересчур долго. Тем более на такой до безобразия скучной планете, как Земля. Форд жаждал появления летающей тарелки, ибо умел путешествовать автостопом. Он знал, как увидеть чудеса Вселенной, тратя не более тридцати альтаирских долларов в день.
Форд Префект был полевым исследователем и работал на знаменитый путеводитель «Автостопом по Галактике».
* * *
Всем известна приспособляемость приматов, и вскоре ситуация с домом Артура Дента стала привычной. Артуру надлежало барахтаться в грязи и периодически требовать адвоката, маму или хорошую книжку; дело мистера Проссера заключалось в том, чтобы усыплять бдительность Артура – например, разговорами об Общественном Благе или о Неудержимой Поступи Прогресса; бульдозеристам же вменялось в обязанность попивать кофеек и мозговать над уставом профсоюза, дабы извлечь из ситуации наибольшую материальную выгоду.
– Привет, Артур!
Дент повернул голову, щурясь на солнце, и увидел склоненного над ним Форда Префекта.
– Привет, Форд. Как дела?
– Нормально, – сказал Форд. – Послушай, ты занят?
– Занят?! – вскричал Артур. – Я должен лежать перед этими бульдозерами: стоит мне зазеваться, и они в два счета снесут мой дом! Но если не считать этой мелочи…
На Бетельгейзе не ведают сарказма, и Форд Префект по рассеянности частенько его не замечал.
– Мы можем где-нибудь поговорить? – спросил он. Какое-то время Форд напряженно всматривался в небо, позабыв об Артуре, потом внезапно присел рядом с ним на корточки.
– Нужно обмозговать одно дельце.
– Что ж, – отозвался Артур, – давай.
– И выпить, – добавил Форд. – Нам жизненно необходимо поговорить и выпить. Немедленно. Идем!
Он вновь с нервным ожиданием уставился в небо.
– Неужели ты не понимаешь?! – истерически воскликнул Артур. Он указал на Проссера: – Этот человек хочет снести мой дом!
Лицо Форда выразило недоумение.
– Так ведь он и без тебя справится, правда?
– А я, наоборот, хочу ему помешать!
– Послушай, мне нужно сообщить самую важную вещь в твоей жизни. Это надо сделать сейчас же, и причем в баре «Конь и конюх».
– Почему?
– Потому что нам придется основательно выпить.
Форд посмотрел на Артура, и тот с удивлением почувствовал, что его воля начинает слабеть. Форд мастерски умел играть в одну старинную игру, которой научился в гиперпространственных портах рудного пояса системы Беты Ориона.
Играют так.
Двое соперников садятся по разные стороны стола, перед каждым ставят стакан, а посредине – бутылку «Крепкого духа Джанкс». Помните бессмертную древнюю песню орионских горняков:
О, не наливайте мне больше
«Крепкого духа Джанкс»,
Нет-нет, ни капли больше
«Крепкого духа Джанкс»…
Башка свинцом наливается,
Нутро огнем загорается,
И смерть моя приближается.
Так скорей плесните мне
«Крепкого духа Джанкс»!