— Вы единственный ребенок?
Айкон чуть заметно улыбнулся.
— Да. Мы с женой подарили ему двух внуков. У нас очень дружная семья. Даже не представляю, как я скажу Авриль и детям. Кто мог сделать с ним такое? Кто мог убить человека, который всю свою жизнь помогал другим?
— Вот именно это я и собираюсь выяснить.
Пия вернулась, на несколько шагов опередив Пибоди.
— Мы зафиксировали ее проход через пост охраны на выходе в двенадцать девятнадцать.
— Съемки есть?
— Да, я уже попросила охранников прислать диски сюда, наверх… Надеюсь, я поступила правильно, — обернулась она к Айкону.
— Да, благодарю вас. Если хотите уйти домой…
— Нет, — перебила Ева, — вы оба нужны мне здесь. Вы не должны никому звонить и отвечать на звонки, не должны ни с кем разговаривать, в том числе и друг с другом, пока я не закончу опрос. Детектив Пибоди отведет каждого из вас в отдельное помещение.
— Дежурный наряд уже поднимается, — сказала Пибоди. — Это обычный порядок, — пояснила она. — Нам многое нужно сделать, а потом мы поговорим с вами обоими, получим ваши заявления.
— Да, конечно. — Айкон огляделся, как человек, заблудившийся в лесу. — Я не знаю…
— Скажите мне, где бы вам было удобно побыть, пока мы тут занимаемся вашим отцом?
Она оглянулась на Еву и получила в ответ кивок. Ева открыла рабочий набор. Оставшись одна, она включила видеокамеру и наконец подошла вплотную к Уилфриду Б. Айкону, чтобы осмотреть тело.
— Жертва опознана, как Уилфрид Б. Айкон, доктор медицины. Реконструктивная и пластическая хирургия. — И все же она вынула пластинку идентификации, проверила его отпечатки и данные. — Убитому восемьдесят два года, вдовец, один сын, Уилфрид Б. Айкон-младший, тоже доктор медицины. Никаких признаков травм, кроме единственной смертельной раны. Никаких признаков борьбы. Никаких оборонительных ранений.
Она вынула инструменты, измерители.
— Время смерти — полдень. Причина смерти — разрыв сердца, причиненный небольшим инструментом, который прошел прямо сквозь этот красивый костюм и рубашку. — Ева измерила рукоятку, сняла ее на видео вблизи. — Похоже, это хирургический скальпель.
Ногти с маникюром, отметила она про себя. Дорогие, но неброские часы. Явный последователь собственной медицинской теории и практики. Выглядит на хорошие спортивные шестьдесят, а никак не на восемьдесят с лишним.
— Пробей по базе Долорес Ночо-Кордовец, — приказала Ева, услыхав, что Пибоди вернулась. — Либо она сама пырнула нашего милого доктора, либо знает, кто это сделал. — Услышав, как Пибоди открывает баллончик изолирующего аэрозоля, Ева отступила назад. — Одна рана. Больше и не нужно, когда знаешь, куда бить, и бьешь точно в цель. Она должна была подобраться к нему вплотную, и рука у нее не дрожала. Завидное самообладание. Никакой тебе бешеной злобы. Настоящая злоба не позволит тебе просто сунуть «перышко» в ребра и уйти. Может, профессионал? Может, его заказали? Будь это просто разозленная женщина, она бы его просто изуродовала.
— При такой ране на ней крови не осталось, — заметила Пибоди.
— Она была осторожна. Все хорошо продумала. Вошла в одиннадцать тридцать, вышла… максимум в двенадцать ноль пять. На охранном посту ее зафиксировали в двенадцать девятнадцать. Чтобы спуститься вниз и пройти через сканеры, требуется не меньше. Значит, здесь она не задержалась. Разве что убедилась, что он мертв.
— Ночо-Кордовец Долорес, возраст двадцать девять лет. Гражданка Барселоны, Испания, адрес в этом городе, еще один в Канкуне, Мексика. Красивая женщина. Исключительно красивая. — Пибоди оторвалась от экрана своего мини-компьютера. — Не знаю, зачем ей могла понадобиться консультация у косметолога.
— Ей понадобилась консультация, чтобы пробраться сюда и убить его. Проверь ее паспорт, Пибоди. Посмотрим, где Долорес остановилась в нашем прекрасном городе.
Ева обошла комнату кругом.
— Чашки чистые. Она не села, не стала пить. — Ева подняла крышку серебряного кофейника и поморщилась. — Цветочный чай. Кто стал бы ее за это винить? Держу пари, она ничего не тронула без абсолютной необходимости и стерла свои отпечатки, когда покончила с ним. Эксперты не найдут ее отпечатков. Садится здесь. — Она указала на одно из кресел для посетителей, повернутых лицом к столу. — Ей надо высидеть консультацию, надо говорить и слушать. Надо чем-то заполнить тридцать минут, пока секретарша не уйдет на обед. Кстати, как она узнала, когда именно секретарша уходит на обед?