– Пойдем чай пить, поговорим. Как дела у мамы? Я давно ее не видела, с похорон Светы. То есть, моей сестры и твоей бабушки. Еще десять-пятнадцать лет назад я летала самолетами, а сейчас уже боюсь…
– У мамы все хорошо, но очень много работы, надо кредит отдавать.
– Так, – Вера Семеновна резко повернулась. – Что это еще за история с кредитом?
– Мне на учебу деньги нужны были, вот мама и взяла кредит. А я тут поступать приехала, не поступила. Сейчас на курсы хожу вечерние, готовлюсь к сдаче экзаменов.
– И куда ты поступаешь?
– В театральную академию, – выпалила Вика первое, что пришло в голову. Она хорошо знала тонкости того, как проводятся вступительные экзамены в театральные ВУЗы, ей была известна вся подноготная самой профессии, так что не придется врать и изворачиваться.
– Сцена, – глаза Веры Семеновны затуманились, она перевела мечтательный взор куда-то в верхний правый угол комнаты и принялась вдохновенно рассказывать: – Я танцевала в Мариинском, тогда еще Кировском, театре. К сожалению, я не стала примой. Но мир повидала. У нас, корифеек, да и у кордебалета, тоже есть поклонники. Случалось и мне танцевать первые партии, когда нужно было подменить прим на гастролях. Разумеется, премьеры они танцевали сами. Если случались важные гости на спектакле – они выходили, даже если плохо себя чувствовали. Сцена лечит. Балет – это лекарство, позволяющее оставаться долго молодой и красивой…
Как-то раз на гастролях по России мне довелось станцевать блестящую партию в балете «Дон Кихот», – продолжила Вера Семеновна. – Говорят, что я была так прекрасна в образе Китри, что едва не затмила нашу приму, которая отлеживалась у себя в номере. Правда, поговаривали, что отлеживалась не одна. Тогда я и познакомилась с твоим двоюродным дедушкой и моим мужем, царствие ему небесное, сейчас он уже давно на кладбище… После спектакля он мне преподнес такой великолепный букет, просто чудо! И знаешь, несколько цветков из того букета я засушила и храню до сих пор. Так, что я хотела сказать? Ах, да, сцена. Обязательно пробуй поступить. Нет ничего прекраснее театра. Я давно не была на современных постановках, но кое-что смотрю по телевизору, слежу за искусством. Надо признать, нынче театр в упадке, это так печально наблюдать. Давай еще чаю налью?
Тут Вика покраснела. Ей было хорошо известно, о чем толкует бабуля. Она вспомнила свои роли в авангардном театрике, и ей стало стыдно.
– Да ты не смущайся, попробуй варенье. Я его сама делаю. Старинный рецепт, еще моей бабушки, – улыбнулась Вера Семеновна.
– А вот и фотографии, – Вика выложила на стол стопку фотографий, которые выдал ей для работы Светлый. – Вот это мы в прошлом году ездили на Черное море. А это мой папа… Вот это брат, он сейчас служит во флоте, а это… – договорить Вике не дала трель звонка.
– Извини, надо открыть дверь, – старушка грациозно поднялась со стула и легкой походкой направилась к двери.
Вика напряженно прислушивалась. Судя по голосу, к бабушке пришел какой-то мужчина.
– Вы проходите, проходите, не люблю, знаете ли, подписывать бумаги в суете. Кухня здесь, – пригласила Вера Семеновна посетителя. – Это моя внучка, приехала в гости. Знакомьтесь, Ирина. Ирочка, это Геннадий, он ко мне по делу, придется нам с тобой прерваться. Посиди пока здесь, мне надо прочитать документы. Где мои очки? Подай-ка, вон они на подоконнике лежат. Так, ну посмотрим…
Вика сидела ни жива, ни мертва. Надо же, какая удача! Она не знала, как ей начать разговор о квартире – боялась, что ее сочтут охотницей за наследством. А тут на ловца и зверь бежит.
– Простите, а что значит вот этот пункт? – недоуменно спросила Вера Семеновна, указывая на непонятное место пальцем.
– Секунду… А, это. Так нужно для нашего нотариуса, – уверенным тоном произнес Геннадий. – Простая формальность.
– Нет, подождите, – вдруг вырвалось у Вики. – Как это формальность? Вы меня извините, тетя Вера, но можно я посмотрю документы? Вы же знаете, после смерти бабули столько всего было, неприятно вспоминать. За наследство все друг с другом передрались, я теперь подкованная в этих вопросах. Вы даже не представляете себе, как я во всем разбираюсь. Могу любого юриста в этом деле за пояс заткнуть, – расхрабрилась Вика. Ее щеки пылали румянцем, глаза горели, и была она так убедительна, что Вера Семеновна протянула ей документы.
– Что? – возмущенно воскликнула Вика, пролистав бумаги. – Вы ведь даже не видели, на что соглашаетесь! Прежде чем совершать подобный обмен с доплатой, надо хотя бы посмотреть, что это за «Лужская жемчужина»! Во-первых, Луга страшно далеко от Питера. Именно поэтому старые люди наверняка не могут съездить и посмотреть, что это за место. А вдруг это кот в мешке? Во-вторых, вы посмотрите, какой спектр прав они себе нарисовали в доверенности – лично мне подозрительно. Вот что, Геннадий, – обратилась Вика к гостю Веры Семеновны. – Давайте поступим так: я посмотрю в Интернете, что это за «Лужская жемчужина», почитаю о вашем агентстве недвижимости, о вас самом, узнаю рыночные цены на квартиры, сравню их с теми, которые прописаны в предварительном договоре купли-продажи, а потом и побеседуем.
– Ирочка, – попыталась было остановить ее Вера Семеновна. Она была так удивлена и ошарашена пылкой речью внучатой племянницы, что слушала ее, не перебивая. – Ирочка, но ведь мы с Геннадием уже все обсудили…
– Нет, это Геннадий все обсудил с вами. А вы только соглашались. Но теперь у вас есть я. И к тому же я чувствую, что тут есть подвох, – упрямо произнесла Вика.
– Ваша внучка права, – сахарным голоском сказал Геннадий Соколов. – Не следует торопиться в серьезных вопросах. Вижу, сомнения все еще есть, а если внучка ваша наследница, могут возникнуть препятствия в дальнейшем, – попытался он заронить зерно сомнения в голову пенсионерки, выделяя голосом слово «наследница».
– Ира вовсе не… – начала Вера Семеновна, но Вика ее перебила:
– Ой, это у вас кошка мяукнула? Так жалобно-жалобно, не случилось ли чего?
– Матильда моя, – забеспокоилась Вера Семеновна. Она вскочила и побежала в спальню. – Котенок, ты где? Кис-кис-кис!
– Уходите немедленно, – прошипела Вика, сделав страшные глаза. – Я знаю, что вы хотите отобрать квартиру у моей бабушки. Чтобы я вас здесь больше не видела, иначе обращусь в полицию, ясно?
– На наследство глаз положила, крошка? – усмехнулся Соколов. – И не таких ломали. Я проиграл эту битву, но не войну, поняла?
– Пошел вон!
– А может, ты хочешь долю от продажи?
– Надо подумать, – наклонила голову набок Вика и плутовато улыбнулась. Геннадий мысленно вздохнул с облегчением. Он снова оказался в знакомом фарватере. К нему вернулась уверенность.
– Тогда вечером в семь приходи в кафе «Мадлен» у метро «Площадь Ленина». Чао, бамбина, – и Геннадий захлопнул за собой дверь.
Вика поздравила себя с маленькой победой. Но расслабляться не время – бабушка наверняка не понимает, что произошло, нельзя, чтобы она решила, что «внучка» и впрямь явилась, чтобы получить ее квартиру.
– Ну а теперь, – жестко сказала Вера Семеновна, появившись вновь на кухне, – потрудись объяснить, что это все значит.
– Тетя Вера, поймите, это же ваша квартира, не бусы, не брошка, не какая-то другая ерунда! Вы знаете, сколько стоит квартира в хорошем месте?
– Сразу хочу сказать, что ты ее не получишь. Я давно написала завещание.
– Нет, мне она не нужна, – грустно сказала Вика. – Не надо принимать меня за расчетливую внучку, которая вспомнила о бабушке, потому что у той есть квартира в культурной столице.
– Молодец, – удивленно протянула Вера Семеновна. – Ты сразу берешь быка за рога. Ну что ж, а кто ты тогда?
– Ваша внучатая племянница Ирина Герасимова. И к вашему сведению, у меня есть своя квартира. Так совпало, что я кое-что слышала об аферах, которые прокручивают риэлторы с недвижимостью пенсионеров. И не хочу, чтобы вы пострадали. Давайте я соберу всю информацию и предоставлю вам, идет? Хотите, могу принести вам свой ноутбук…
– У меня есть свой, – не в силах скрыть гордость, сказала Вера Семеновна с улыбкой.
– О, да вы продвинутая бабушка! Прекрасно, сейчас вы все увидите сами, – кивнула Вика. – Где он?
…Через двадцать минут Вика развернула ноутбук к бабушке.
– Читайте, – махнула она рукой.
– «Соколов Геннадий Валентинович… проходил подозреваемым по делу… афера… жертвами были пенсионеры…», – бормотала Вера Семеновна, глаза ее сделались совсем круглыми, ладонью она закрыла рот от ужаса, что едва не попалась на крючок к мошеннику.
– Господи, что же мне теперь делать?
– Как что? Стереть его номер из памяти мобильного телефона, не открывать ему дверь и сказать, что вы передумали. А я им займусь сегодня вечером. Оставляю вам фотографии. Мне надо бежать.
– Стой, куда ты? – схватила ее за руку повыше локтя Вера Семеновна.
