Лука сидел молча.
– Это правда, Лука? – спросила его Катя.
– Да, – кивнул Лука.
– Прости, Катюша, – попытался обнять ее Вадим. – Я и у Танюши, и у Людмилы Павловны прощения пошу…
– Не думаю, что они согласятся говорить с тобой. Уйди, пожалуйста, через сутки будет вертолет. Я все объясню…
– Хочешь выставить меня на посмешище? Не выйдет, милая. Тебе, наверное, кто-то из этих старателей приглянулся, – усмехнулся он, – так и говори. Я никогда не рассчитывал на серьезные отношения с тобой. Я так и буду говорить. Про медведя я, разумеется, тоже расскажу, но с небольшим уточнением. Этот чукча, – Вадим кивнул на Луку, – посоветовал мне…
– Вы подлец, месье! – заявил подошедший Артур. – А ты чего сидишь, Лука? Дай ему по морде. А вы, Екатерина, извините, не знаю отчества, плюньте ему в морду, и все дела.
– Слушай, ты, – шагнул к нему Вадим, – закрой рот или я тебе его…
– Батюшки, – усмехнулся Артур, – да никак в вас проснулся мужчина. Наверное, в надежде, что таежный бродяга будет звать на помощь товарищей.
– Хватит! – Катя встала между ними. – Перестаньте изображать героев.
– Мадам, – вздохнул Артур, – не лишайте меня удовольствия, отступите в сторону.
– У него черный пояс по карате, – не двигаясь, сказала Катя. – Уйди, Вадим, или…
– Ладно, – усмехнулся тот, – бережешь личико ухажера? Живи пока! – подмигнул он Артуру. Тот рассмеялся.
– Милиция, Страннов, – подошел к ним Денис. – Снова с проверкой.
– Ладно, – буркнул Артур, – пусть живет. Наглый тип. А у вас с ним серьезно, мадам?
– Это вас не касается! – отрезала Катя. Вдоль ручья по распадку шли четверо, один в милицейской форме.
– Все надеются на чем-то нас подловить, – улыбнулся Денисов. – Даже машину оставляют и пешком идут полкилометра.
Москва– Подожди, Семенов, – остановил бородача Иван Евгеньевич, – кто искать нас может? С чего ты это взял?
– Извините, Иван Евгеньевич, дело в том, что в вещах убитого бандита Муравьева по кличке Кастет нашли записку с вашей фамилией. Насколько я знаю, Мирославские сейчас…
– Да не пори чепухи, Семенов. В России наверняка есть еще семьи с такой фамилией. Или ты думаешь, что кто-то из нашей семьи связан с этим бандитом?
– Я порылся в архивах и обнаружил интересную информацию. Оказывается, вас, Мирославских, кто-то пытается найти с августа сорок пятого года. Кроме того, ваша мать, Лариса Александровна, погибла в аварии.
– Хватит, майор, ты кому-нибудь из моих говорил об этом?
– Конечно, нет. Помните, в сорок пятом году в Туле…
– Я ничего не помню, только людей в форме, которые кричали о том, что вся моя семья – предатели. Еще помню детский дом…
– Иван Евгеньевич, вас действительно разыскивают и это как-то связано с вашим отцом. До сих пор точно неизвестно, что с ним случилось. Есть версия, что он перешел границу с группой японских диверсантов…
– Федор, не оскорбляй память моего отца.
– Извините, командир. А другая версия наиболее правдива. В сорок пятом с Аляски был угнан двухместный истребитель. Он улетел в сторону Чукотки, его пытались преследовать…
– Знаю. Я пытался найти документы, свидетелей, но, к сожалению, не удалось. Я даже на Чукотку летал, чтобы найти очевидцев, но опоздал, свидетелей не осталось. Может, искал плохо, я боялся узнать правду, вдруг, действительно отец был с японцами. Подтверждения тому, что на Аляске был захвачен самолет, не было. Имеются документы о диверсионной группе, и там вскользь упоминается имя отца. Наверное, поэтому я и не пытаюсь докопаться до истины. Я всегда был твердо уверен, что мой отец не был предателем. А сейчас у меня появились сомнения. Меня действительно разыскивают уже не первый год. Я боялся, что пытается найти разведка какой-то страны. Не думаю, что меня будут шантажировать прошлым отца. Он не предатель, в этом я уверен.
– Убитый бандит не мог быть связан ни с какой разведкой. Да ведь сейчас вы не представляете никакого интереса. Вы просто офицер МВД в отставке, понимаете?
– Понимаю. Мне плевать на мою репутацию, но мне не хочется марать память моего отца в глазах внуков.
– Я так и понял. И все-таки к этому надо отнестись серьезно. Вот почему. – Семенов достал из кармана листок. – В сорок девятом в Туле была захвачена банда Руки. И вот что есть в протоколе допроса: «Мы искали графа, но нам не удалось его найти». Можно подумать, что это кличка уголовника, Граф, но нет, – качнул он головой. – Вот запись в протоколе допроса сына Рубакина, тоже по кличке Рука. «У графа (уже с маленькой буквы) есть какая-то штука, по которой можно выйти на сокровища». Видимо, тогда этому не придали значения и даже не пытались выяснить, кто такой граф. А я думаю, что это…
– Как раз младший Рука называл фамилию Мирославский, но когда мне сообщили об этом, я просто отмахнулся. Я пытался говорить с Рукой-младшим, но ничего вразумительного от него не услышал. Якобы его отец что-то слышал в лагере на Колыме о тайном знаке, который был у графа, и все. Вот такие дела, Федор. Внучка Екатерина, названная в честь моей бабки, пытается найти место, где погиб мой отец. Если у нее получится, то и выяснится, как именно он погиб. В свое время я и смог бы что-то выяснить, но тогда это было небезопасно. А сейчас просто боюсь, что всплывет что-то, что может осквернить память об отце. Поэтому давай не будем…
– Хорошо. Но я все-таки постараюсь выяснить, кто проявляет интерес к вашему отцу, а также почему и от кого у Муравьева была записка с вашей фамилией.
– Это, пожалуй, можно объяснить. Я все-таки пересажал немало всякой мрази, возможно, кто-то пожелал отомстить.
– А вы сами верите в то, что сейчас сказали?
– Научил на свою голову, – проворчал отставной полковник. – Если честно, то нет. Не стоит копаться в этом. Вполне возможно, кто-то пустил слух, что у Мирославского несметные сокровища…
– Слух действительно был, в лагерях на Колыме об этом говорили. Есть у меня одна мысль.
– Но ни слова моим, – предупредил Иван Евгеньевич.
– Погоди, – рассердился Яков Лазаревич, – как это уволили? Почему? Я немедленно позвоню…
– Никуда не надо звонить, – остановил его крепкий мужчина. – Распалась наша фирма. Хорошо еще, поделили деньги и не остались нищими. А все шло к тому. Права была Анжелика.
– Что ты решил, Валентин?
– А что я могу? Не знаю. Конечно, буду что-то искать. Почему ты, папа, не уехал на Землю обетованную? В Израиль…
– Да потому что там не первый год идет война. Я тебе говорил, что надо заниматься пусть некрупным делом, но своим.
– Но тем не менее США, Франция и Англия и даже Германия и Япония живут…
– Россию долго сдерживали коммунисты, они отвернулись от Бога.
– Ладно, пойду приму ванну, а потом буду думать, чем заняться. Анжелика звонила?
– Уже три дня молчит. Я не знаю, что и думать.
– А кто приехал?
– Давид Шалон с бредовой идеей о том, что в России есть разгадка тайны Черного Джона.
– А что он сказал?
– Не понимаю, почему ты вдруг спросил? – сердито посмотрел на него отец.
– Да просто так. Почему он явился к тебе и заговорил об этом? Насколько я помню, ты всегда говорил, что Давид Моисеевич умный человек.
– К сожалению, я ошибался. А сейчас начинаю жалеть, что сказал об этом тебе. Надеюсь, ты не будешь…
– Разумеется, нет. А сейчас, с твоего разрешения, я приму ванну.
– Зря я сообщил ему о словах Давида, – пробормотал Эйверман.
– Да он ничего не желает слушать, – сердито сообщил по телефону Шалон. – Хотя мне показалось, что я сумел заинтересовать его.
– Папа, – вздохнул сын, – зачем ты все ему рассказал? Надо было только попросить его вывести тебя на Мирославских.
– Подождите, Алон, как это выглядело бы? К тому же я не уверен, что Яков хорошо знаком с Мирославским.
– Он его вообще не знает. У него есть знакомый, ты его тоже знаешь, который мог бы пригодиться.
– Кого ты имеешь в виду?
– Василия Аркадьевича. Позвони ему.
– Но позволь, он и я – старые недруги.
– Позвони, папа, – твердо повторил сын.
– Знаешь, – сказал полный лысый мужчина, – я всегда был против таких отношений…
– Перестань, Вася, – ответила упитанная женщина. – Пойми, что твои претензии…
– Извини, дорогая! – Он взял другую телефонную трубку.
* * *– Я думаю, он не просто так приехал и пытается что-то выведать у отца, – сообщил по телефону Валентин.
– Слушай, ты, – зарычал абонент, – ты должен десять кусков евро, и мне твои байки на хрен не упали! Если завтра не принесешь, я не буду включать счетчик, а просто прихлопну тебя как муху. Въехал?
– Но погоди…
– Все. Завтра жду бабки! – Телефон отключился.
– Черт! Что же делать? Где я возьму такие деньги? Эх, черт, неделей позже разошлись бы, и все было бы нормально. А ведь можно…
– Понял, – сказал по телефону Абдулла. – Все будет исполнено.
