По идее, бандиты попали в тиски. Нормальные люди бросили бы машину и ушли лесом. Но, очевидно, они не знали дорогу и куда она ведет. В результате патрульная Синицына нагнала беглецов на мосту у Федоровки. Там и произошла авария. Следы четко указывают на то, что «волга» слетела в воду. Высота шесть метров, мелководье, камни. Вряд ли кто-нибудь из них остался в живых. Сейчас не проверишь. Придется ждать утра.
— Толково научился изъясняться, Семен. Не зря тебе капитана присвоили. Рад за тебя.
— Спасибо, Алексан Иваныч. А что по делу думаете?
— Инспектор Синицын запомнил тех, кто сидел в белой «волге»?
— Шофера запомнил хорошо, как мог, конечно. Видел силуэты еще двух мужчин… Ночь, дождь… сами понимаете. Другое дело, что приметы совпадали: белая «волга» и трое мужчин.
— Не густо. Ладно. Пока начальство решать будет, мне надо на все своими глазами глянуть. Поедем в офис. Там есть кто?
— Эксперты работу наверняка закончили, но охранники никуда не делись. Кабинет вряд ли опечатали. Представителей прокуратуры не было. Сейчас все дела дежурный по городу решает.
— Кто дежурит?
— Подполковник Кучер.
— Знаю. Сейчас мы ему позвоним. Если эксперты еще не разбежались по домам, то у меня найдется к ним пара вопросиков. Вперед, Куприянов. Следы имеют свойства остывать.
* * *
Не привык Артем валяться в верхней одежде на чистых простынях, особенно если от одежды остались грязные промокшие лохмотья.
Он скинул ноги с кровати и сел. Ссадины на лице щипали, словно волоски из головы выдергивали, локти протерты до крови, колени тоже, сломанные пальцы на ноге опухли. Далеко не убежишь. Слева имелась еще одна дверь, похоже, в ванную комнату. Там наверняка есть зеркало, но смотреть на свое отражение не хотелось. А вот в шкафу порыться не мешает. Наверняка какой-нибудь халатик найдется.
Мебели в спальне хватало, можно найти опору и добраться до любой точки, не перескакивая от точки «А» до точки «Б» на одной ноге.
Он глянул на тумбочку возле кровати, где стоял светильник, и увидел оставленные капитаном вещи погибшего жениха. Бумажник, ключи, кожаный портсигар, зажигалка.
Артем взял бумажник и раскрыл его. Билет из Харькова на самолет, двести пятьдесят гривен, три тысячи рублей, сто двадцать долларов, счет из ресторана, конверт с письмом, сложенный вдвое, паспорт, водительское удостоверение и шестизначный телефон, записанный на обратной стороне какой-то квитанции. Вероятнее всего, харьковский.
Сейчас его больше всего интересовал паспорт. Он открыл его и посмотрел на фотографию. Прямо надо сказать, она его расстроила. Настоящий Бородин на него вовсе не похож. Разве что волосы темные и не толстый, а в остальном — небо и земля. Как же его изуродовала авария, если менты ничего не заметили? Ну, фотография в паспорте — проблема решаемая. Умельцев в этой области он знает немало, и новое имя ему не помешает. Права можно вообще выбросить на помойку, их несложно заказать себе на любое имя, и обойдется это дешевле, чем менять снимок под ламинатом. Он проверил портсигар. Придется вновь закурить. Артем покончил с дурной привычкой два года назад, а Бородин был курящим и предпочитал курить «парламент». Слава Богу, что не «приму».
Свернутое письмо с адресом на конверте предназначалось покойному. «Г. Харьков. Украина. Ул. Пушкина, дом 52, кв. 9. Вячеславу Бородину». Адрес на конверте был написан мелким женским почерком. Уже любопытно.
Он открыл конверт и достал исписанный тетрадный листок бумаги, слабо издававший аромат духов:
Дорогой, Вячик! Кажется, я своего добилась. Моя железная матушка сломалась и дала согласие на наш брак. Правда, выдвинула условие, даже два.