Скачать книгу
Если нет возможности читать онлайн, скачайте книгу Ангел в яблоневом саду файлом для электронной книжки и читайте офлайн.
Анна Данилова
Ангел в яблоневом саду
1. Любка, соседка
Длинная серебристая рыбина легла на дно глиняной миски. Понятия не имею, как она называется. Знаю только, что она морская и что все в деревне, кто отоваривается в местном магазине, накупили этой рыбы. Кто будет солить, а кто жарить, как я. Я, к примеру, тоже умею солить рыбу, да только в жареном виде она мне больше по душе.
Хорошо, что хотя бы мои внутренние монологи не шепелявят, как мой беззубый рот.
Ну да, я пьяница. И что с того? Теперь мне уже обратной дороги нет. Все знают, что Любка Загуменнова – горькая пьяница. И мало кто помнит, что когда-то я работала в местной библиотеке. Ровно до тех пор, пока не умер мой муж, Федор. Вот как его не стало, и меня, почитай, тоже не стало. Водка спасает. От вина голова болит, а от водки – нет. Больше мне и прибавить нечего. Я люблю покой, свою розовую шерстяную кофту, длинную серую юбку, толстые носки и удобные резиновые калоши. В калошах я хожу по двору, а как вхожу в дом, так разуваюсь. И остаюсь в одних носках. Но они свалялись и стали толстые, как тапки. Вы, конечно, хотели бы услышать, что я раскаиваюсь, что я презираю себя за тот образ жизни, который веду, что пью. Не дождетесь. Это моя жизнь, и то теплое болото, в котором я оказалась, меня вполне устраивает. Помните Франсуазу Саган? Когда ее спрашивали о наркотиках, она, стоя на пороге собственного дома, отмахивалась от назойливых доброжелателей, мол, какого дьявола вы ко мне пришли и какое вам дело до того, как я живу. Это мой дом, моя жизнь, и нечего совать туда свои любопытные носы. Вот так. Поэтому, оглядываясь на кумиров, предлагаю всем сказать себе: это не наше дело. И это будет правильно. У вас своя жизнь, у меня – своя. Ну да, я пропила остатки своих мозгов. Однако не до такой степени, чтобы не разглядеть ночью в окно при свете подлого уличного фонаря (который освещает не только мой захламленный двор, но и чужие злодеяния) детскую коляску с торчащими из нее женскими ногами. Или свисающими… Сначала ноги торчали, потом свисали, словно колясок две, хотя на самом деле она была одна, я так думаю. И я знаю эту коляску. Все ее знают. И проезжала-проплывала она мимо меня два раза. И толкала ее впереди себя женская темная фигура. Как в театре теней. Женская, потому что на ней была шляпка. Идиотская такая. Понятное дело, прохладные нынче вечера. Конец августа…
2. Глафира
Лиза выиграла дело, и нас пригласили в Идолгу, на рыбалку.
Живописный берег реки, дивные зеленые заливы, синее небо, запах тины и рыбы, дымка и зажаренного на углях мяса. Холодное пиво, вино, счастливые лица тех, кто прежде называл себя подзащитными адвоката Лизы Травиной. Тишина вокруг была необыкновенная. И не было той легкомысленной музыки и суеты, которые обычно сопровождают веселые пикники. Чувствовалось, что люди просто расслабились после адской нервозности, что просто радуются жизни, но как-то осознанно, серьезно. Что каждый глоток воздуха – как глоток свободы. Сладкой и еще недавно кажущейся невероятной, несбыточной, как мечта.
История была нелепая, некрасивая, стыдная даже какая-то.
Владимир Александрович Кузнецов, бизнесмен, хозяйственник, глава района, человек предприимчивый, справедливый и щедрый, был обвинен в краже. Он якобы украл крупную сумму денег у своего попутчика, ехавшего вместе с ним в одном купе поезда Саратов – Москва. Душевный разговор под стук колес, мелькание спокойных степных пейзажей в окне с нарядными шелковыми занавесочками, водочка, колбаска, огурчики… Гадкая, мерзкая история, которая свела на нет все то душевное, славное, что объединило двух сильных мужчин и могло бы положить начало крепкой дружбе… Попутчик, обнаружив утром пропажу денег, сразу же, забыв обо всем хорошем, что было произнесено и прочувствовано за рюмкой водки, указал на Кузнецова…
Лиза, взявшаяся за расследование негласно, параллельно с официальным следствием, как она это делала часто, помогла разобраться в деле, безошибочно вычислила вора, который сошел в Тамбове, предварительно обчистив едва ли не весь вагон…
…Тишину благодарственного пикника, наполненного беззаботным смехом кузнецовской семьи, пением птиц и плеском рыбы в реке, время от времени нарушали приближающиеся выстрелы.
– Охотники, мои друзья, – улыбался подвыпивший Кузнецов, симпатичный, с веселыми глазами человек в цветной льняной рубахе и белых парусиновых шортах. Когда он улыбался, на щеках его образовывались обаятельные ямочки. – Развлекаются, мерзавцы!
И снова улыбка, широкая, открытая, а перед мысленным взором сцены из его охотничьей жизни, подстреленные грухари и тетерева, рябчики, вальдшнепы, а то и кабанчики… Вот, мол, подождите, угощу адвокатшу с подружкой по-царски, освобожусь, найду время и присоединюсь к вам, мерзавцы!
Лиза сидела на траве, обхватив руками колени, и смотрела на воду. Не зря же говорят, что самое завораживающее зрелище – это когда смотришь на текущую воду, огонь или на то, как работает другой человек. Так вот, мне часто казалось, глядя на Лизу, что я вижу, как работает ее мозг, как вьются, сплетаясь в сложный узел, ее драгоценные мысли в поисках верной версии. Работа мозга, как мне виделось, светилась в ее задумчивых глазах, в осторожном взгляде, который она бросала, казалось, в только ей ведомые пространства, в медленном повороте головы, словно лишь ей были открыты тайные ходы чужих мыслей, скрывающих злой умысел.
Со стороны могло показаться, что она с легкостью раскрывает запутанные преступления, будто одаренная волшебной интуицией. На самом деле она долго и тяжело работала над каждой версией, тщательно прорабатывая ее и проверяя.
Я же была лишь ее помощницей, ее правой рукой, человеком, со временем научившимся схватывать на лету ее идеи, версии, просьбы. Работать с ней было, с одной стороны, нелегко, хотя бы потому, что на ее фоне я сама себе казалась примитивным исполнителем, человеком без ума и без совести, поскольку мне платили незаслуженно много, с другой же – приятно и спокойно. Я никогда не замечала в Лизе признаков высокомерия по отношению ко мне, хотя знала, что мне до нее еще очень далеко в профессиональном плане. И я тянулась к ней, училась ее ремеслу, набиралась опыта.
Думаю, что чисто внешне наш тандем смотрелся довольно-таки уморительно: стройная, изящная, светловолосая и всегда элегантно одетая Лиза и я – огненно-рыжая пышка, обожающая толстые просторные свитера, штаны, бесформенные балахоны и удобные ботинки.
На поляне, где мы мирно беседовали ни о чем после обильного и сытного ужина, состоящего из ухи, закусок и вина, появилась группа людей, сопровождаемая прекрасными охотничьими собаками: сеттерами, борзыми, спаниелями. Охотники-любители, те самые друзья нашего Кузнецова, которые, априори обещая быть веселыми и счастливыми в азарте своей забавы, в реальности оказались серьезными, напуганными бледными людьми.
Владимир Александрович, зная этих людей давно, сразу понял: что-то случилось. Он быстрым шагом приблизился к группе охотников и как-то инстинктивно, будто заранее оберегая своих гостей и семью от какой-то страшной правды, отошел с ними к зарослям ивы, оттуда мы с Лизой могли слышать лишь удивленные возгласы.
Кузнецов, слушая говоривших, то и дело бросал на нас Лизой быстрые взгляды, словно сожалея о том, что мы не слышим прямо сейчас, из первых уст то, что внесло в этот тихий августовский день ощущение трагедии.
– Глаша, что-то у них стряслось, давай подойдем… Смотри, мужики бледные, лица вытянулись…
Кузнецов, увидев Лизу, как-то странно улыбнулся, будто извиняясь, и сказал, обращаясь к нам:
– Тут такое дело, Елизавета Сергеевна… Собаки трупы нашли… здесь, недалеко, на поляне… Наши. Сельские женщины: Надя и Валентина. Растерялись, конечно… Натоптали кругом… Вот, познакомьтесь, Елизавета Сергеевна Травина, мой адвокат, я тебе, Валера, говорил… Лиза, это Валера Варфоломеев, мой друг, фермер. Надя Карасева работала у него бухгалтером.
– Вызывайте группу, – сухо произнесла Лиза. – А вы, пожалуйста, отгородите место, где были обнаружены трупы. Никого туда не пускайте, собак привяжите…
В ожидании полицейских и прокурорских все выпили, закусили. Кузнецов отправил жену с детьми домой, мужчины, почувствовав себя спокойнее, принялись громко обсуждать случившееся.
– Просто не верится! Они две соседки, Надя и Валя! Молодые еще, симпатичные женщины, им бы жить, любить, рожать детей! А тут – убийство!
Лиза попросила отвести нас на место.
На залитой вечерним солнцем поляне, неподалеку от кустов дикой смородины мы увидели два женских трупа, лежащих рядом, ровно. Обе покойницы были босы. Одна женщина была явно удушена, другая лежала как живая, и только из раны на виске вытекла и засохла кровь.
– Они одеты, не думаю, что изнасилованы, – предположила Лиза. – Хотя… Да, со следами здесь будут проблемы – кругом густая трава… Смотрите, видите, след как будто от велосипеда или от… Даже не представляю, что бы это могло быть… Тележка, тачка? Вероятно, их и убили здесь. Вряд ли преступник, убив женщин в другом месте, принес их сюда на руках, следов протекторов машины нет.
