— Ты знаешь, Анаис, — как-то за ужином сказал Дэн, — совершенно забыл сказать, позавчера о тебе спрашивал какой-то человек.
Рука девушки замерла, не донеся чашку чая до губ.
— У тебя как раз выходной был, — Дэн намазывал масло на хлеб, не замечая, как переменилось ее лицо, — а он пришел в «Изумруд» и просто забодал расспросами: кто эта девушка, как зовут, откуда она и т. д. и т. п. — Дэн поднял взгляд. — Что с тобой? Тебе плохо? Анаис!
— Нет, — едва шевеля губами, прошептала она, — все нормально. А дальше? Что ты ему сказал?
— Ничего, не даем мы сведений о наших работниках — и всё.
— А как он выглядел? Описать можешь?
— Да, конечно, — Дэн задумался, Анаис затаила дыхание. — Ну, такой… такой малоприятный тип, чем-то похож на жулика. В скверном мятом костюме…
— Толстый?
— Да, но не жирный, а именно толстый, кудрявые темно-русые волосы, давно не стриженные…
— И улыбка такая, словно он задумал нечто гадкое?
— Как ты это верно подметила! А… — Дэн осекся, не веря своим ушам. — Ты его знаешь? Анаис, значит, ты вспомнила? Ты его знала и теперь вспомнила?!
— Кажется, да… — девушка задумчиво смотрела поверх головы Дэна. — Что-то смутное всплывает в памяти. Он не сказал, придет ли еще раз?
— Наверное, придет, раз так о тебе расспрашивал. — Дэн внимательно смотрел на нее. — Анаис, кто он?
— Никто, просто знакомый. Я его почти не помню…
* * *Малахитовая Зала замерла в пустоте и мраке. Повелитель смотрел в пространство серыми до черноты глазами. Его взгляд словно полз по отступающим во мрак колоннам, каминам, напольным вазам… Дрожащий свет догорающих свечей трехглавого подсвечника выхватывал из темноты драгоценные камни кубка, бутыль вина в золотом оплетении и край шкатулки с сигарами. Владыка смог узнать о подмене, ошибке и смерти Алмона лишь очнувшись от энергий Конденсатора.
Не замечая летящих мимо часов, Патриций неподвижно сидел, глядя в густое варево темноты Залы. Не чувствуя сил подняться.
* * *В этот вечер у Анаис все валилось из рук. Она вглядывалась, всматривалась в лица посетителей — в субботний вечер их как всегда было много.
— Дэвушка, я просиль водка и таматний сок, а ти мнэ апелсын даешь!
— Что? — очнувшись, она посмотрела на маленького мужичка с невероятным носом. — Простите, что вы сказали?
— Давайте я вас обслужу, — подошел Дэн, сказав ей: — Вон, смотри, видишь? Тот самый господинчик, что спрашивал о тебе.
На миг у нее остановилось сердце. К стойке бара направлялся толстяк в сером измятом костюме, зеленой рубашке и ослепительно красном галстуке.
— Привет, лапонька, — Сократ уселся за стойку, широко улыбаясь и хитро щуря шоколадные глаза, — приветик, долгожданная моя Анаисочка.
— Вы ошиблись, — девушка спрятала за спину дрожащие руки. — Вы меня с кем-то перепутали.
Сократ ухмыльнулся.
— Да с кем же тебя можно перепутать! Анаис, не бойся, я твой друг. Поверь, меня никто не просил тебя искать и возвращать родным-близким. Это моя личная инициатива. Я чуть весь не израсходовался, пока тебя сыскал. Неужто даже коньячку не подашь усталому страннику? Да, и познакомь меня с этой формой жизни в костюме, а то он меня уже насквозь продырявил пытливыми очами.
От толстяка исходило такое дружелюбие и тепло, что Анаис даже улыбнулась.
— Не могу понять… Как ты здесь очутился?
— Сначала коньячку.
— Сейчас, — Анаис взяла с витрины бутылку. — Дэн, познакомься, это мой знако… мой друг Сократ. Сократ, это Денис.
— Сократ? — сухо переспросил Дэн. — Интересное имя.
— Денис — не менее интересно, — толстяк пристально рассматривал витрину с бутылками. Анаис наполнила бокал и поставила на стойку.
— Деточка, я сейчас зарыдаю! — с чувством произнес он. — Ты не представляешь, как сладок этот миг! Я еще и жрать хочу чудовищно.
— Сейчас схожу на кух…
— Триста восемьдесят рублей за коньяк, — Денис недобро смотрел на толстяка.
— Это за мой счет, — улыбнулась Анаис. — Сейчас, Сократ, принесу что-нибудь.
Девушка скрылась из вида, а Сократ с наслаждением сделал глоток коньяка.
— Брат по разуму, — обратился он к Дэну, — нам бы с девушкой присесть куда-нибудь, а? Поговорить надо. Нам и здесь не тесно, но ты ж уши по всей стойке разложишь, а нам по душам хотелось бы пообщаться. Ну, ты понимаешь, да?
— Присаживайтесь за свободный столик, — пожал плечами Дэн, — только не долго, она на работе.
— А, ну это уж святое, — закивал толстяк, пряча улыбку, — для нее работа всегда на первом месте, она вообще очень работящая девушка.
С его появлением, Дэну неожиданно сделалось невероятно тоскливо и скверно на душе, он сразу же почувствовал себя лишним. У него так и не получилось войти в жизнь Анаис, хотя бы приблизиться к потаенному порогу, а Сократ, судя по всему, обосновался на этой заповедной территории давно и надолго. Каким-то внутренним чутьем Дэн понял, что сейчас все изменится, возможно, не в лучшую сторону…
Вернулась Анаис с тарелкой жареной картошки и отбивной. Подлив в бокал коньяка, она проводила Сократа к угловому столику работников ресторана. Пока толстяк уплетал свой ужин, Анаис смотрела на него с тихой отсутствующей улыбкой. Полгода она пыталась замазать, закрасить, заретушировать в душе и памяти Дворцовую громаду, ритуальный шелест Парка, голубые глаза Патриция… С неожиданным появлением Сократа все эти краски вспыхнули и засияли с былой силой и яркостью.
— Кем тебе приходится этот парнишка? — дожевывая отбивную, поинтересовался толстяк.
— Просто друг, он помог мне и с квартирой, и с работой…
— Просто так, что ли?
— А как еще? — в ее голосе прозвучало недоумение.
Толстяк рассмеялся.
— Прости, дорогая, все время забываю, с кем дело имею, — Сократ глотнул коньяка и откинулся на спинку стула. — А что ж тебе твой друг другой работы не нашел? Наследная Принцесса Марса за стойкой бара в паршивом ресторане. Восторг.
— Нормальная работа, — пожала плечами девушка, — это лучший ресторан в городе.
— Ну да, каков город, таков и ресторан. Что ты ему рассказала о себе?
— Ничего. Сказала, что потеряла память.
— Ловко, — одобрил толстяк, — я сам частенько дурачка изображал. Кстати говоря, я и не сомневался, что на этой планете ты прилично устроиться не сможешь, поэтому привез кое-что. У меня вообще-то гораздо больше этого добра было, но пока тебя искал, все продал, чтоб совсем уж от жажды не помереть.
Толстяк порылся во внутреннем кармане пиджака и извлек массивный золотой перстень с рубинами и сапфирами.
— Бери, не стесняйся.
Анаис взяла кольцо и повертела в пальцах, рассматривая со всех сторон.
— Это же наше изделие? С Марса?
— Угу.
— Ты продавал здесь инопланетное золото и камни?
— Ну да, а чего такого?
— Они же очень отличаются от земных! К тому же это категорически запрещено! Нельзя привозить сюда…
— Тише, тише, ничего такого из ряда вон преступного не совершил. Ты даже не представляешь, сколько тут всяких инопланетных вещей понакидано — и ничего, все живы здоровы. А красоту всю эту я сдвигал по бросовым ценам симпатичным гражданам, которые ничего не слышали о кристаллических решетках. Нет, конечно, о решетках они слышали, но совсем о других. Все нормально, не беспокойся.
Все это время Анаис излишне внимательно разглядывала перстень.
— Где-то я уже его видела, — медленно произнесла девушка, — где-то видела…
— Да где ты его могла видеть? — толстяк бодро попивал коньячок.
— Конечно, вспомнила, это же кольцо Дракулы. Его на заказ делали по собственному эскизу Дракулы, он еще хотел надпись выгравировать, вроде как на своем родном языке… ну да, вот эта надпись, на внутренней стороне. Он с этим перстнем так долго не разлучался, столько о нем рассказывал, что весь Дворец от этой истории устал. Откуда у тебя это кольцо?
— Дракула подарил на память. Честное слово, я не вру.
— Я не могу его принять, — Анаис потянула перстень толстяку. — И тебе советую вернуть это кольцо туда, где взял.
— Не хочешь, как хочешь, — толстяк сунул перстень в карман пиджака, — а вернуть я его не могу, кто ж подарки возвращает? Это ж дарителя обидеть смертельным образом.
Анаис вздохнула и покачала головой.
— Хорошо, как знаешь. Расскажи, Сократ, как ты здесь оказался?
— Я напился и свалился в Транспортный Канал, веришь?
— Нет.
— И правильно делаешь. Понимаешь, не в этом дело, как я сюда попал или какие слова произносил, пока тебя искал, дело в том, зачем я тебя искал.
— А зачем ты меня искал?
— Помнишь Терр-Розе?
— Такая высокая красивая черноволосая женщина? Ей еще был увлечен мой отец?
— Именно. Ею не только твой отец был увлечен, но и Дракула тоже. Так вот, эта шустрая пара разыгралась не на шутку, — Сократ решил пока не говорить, кто и как подстроил смерть Алмона. — Если ты повнимательнее посмотришь по сторонам, то заметишь большую толстозадую ворону, таскающуюся за тобой по пятам. К сожалению, в образе пташки Дракулито все равно красивее не выглядит, такой же противный.