В какой-то момент, я перегнулась через барную стойку, возвращая пустую бутылку. Футболка на спине задралась, и я вдруг почувствовала, как Кийо провел кончиками пальцев по моей оголившейся пояснице. Я вздрогнула — в том месте, где он меня коснулся проскочила искра.
— Я снова буду откровенен, — тихо сказал Кийо, — мне нравится эта татуировка. Очень. Любишь фиалки?
Я утвердительно кивнула и откинулась на стуле, но руку он не убрал. Эта татуировка покрывала всю поясницу и выглядела как цепочка фиалок с листочками. Большая часть цветов находилась на копчике, и по краям было несколько завитушек, практически выходивших на бедра.
— Фиалка для меня, своего рода, цветок-покровитель, — пояснила я, — из-за цвета моих глаз.
Кийо наклонился к моему лицу, и я почти перестала дышать, от того как близко оказались его губы.
— Ух ты! Ты права. Я никогда не видел глаз такого цвета.
— У меня есть еще три.
— Глаза?
— Татуировки.
В его глазах загорелось любопытство:
— Где?
— Они под футболкой. — Я помедлила. — Ты что-нибудь знаешь о греческой мифологии?
Кийо согласно кивнул. Образованный. Еще немного и я влюблюсь.
Я коснулась своей правой руки повыше локтя, в том месте, где татуировку скрывал рукав футболки.
— Здесь у меня зеленая змея, обвивающаяся вокруг руки. Это символ Гекаты, богини магии и луны.
Я только промолчала, что Геката охраняет проход между мирами. Именно она управляет переходами в Иной мир. Этот символ связывал меня с богиней, облегчая перемещения между мирами, и в случае необходимости я могла рассчитывать на ее помощь.
Я перешла к левой руке:
— А здесь — бабочка, ее крылья обхватывают руку, соприкасаясь с внутренней стороны. Одно крыло черное, другое белое.
— Психея? — предположил Кийо.
— Почти угадал. — И не соврал про знание мифологии. Богиня Психея была олицетворением души, которую в мифологии изображали в виде бабочки. — Но это Персефона.
Кийо знающе кивнул:
— Наполовину черная, наполовину белая. Половину жизни она проводит в этом мире, а половину в Царстве Мертвых.
Очень похоже на мою собственную жизнь. Персефона была проводником в мир смерти. Сама я там не бывала, но взывала к богине, отправляя в ее царство других.
— Она богиня темной стороны луны. А здесь, — я постучала пальцем по спине, чуть пониже шеи, — луна, и на ней контур женского лица. Это Селена, богиня полной луны.
В темных глазах Кийо стоял вопрос.
— А почему не более традиционная богиня луны? Диана, например?
Я не знала как ответить. Как ни крути, а Диана подходила для тех же целей. Она, как и Селена, была привязана к человеческому миру и могла поддерживать мою связь с этим миром, пока я в ней нуждалась.
— Просто, остальные мои богини… одиноки. Даже Персефона, пускай технически она и замужем. Диана — девственница, она тоже одинока. Но Селена… даже если сейчас она и не такая известная, то она более дружелюбная. Раскованная. Отзывчивая и опытная. Поэтому я выбрала ее. Просто не вижу ничего хорошего в том, чтобы быть отмеченной тремя одинокими богинями.
— А как насчет тебя, Евгения? Ты одинока? — Голос Кийо был томным, а в темных глазах можно было утонуть. Их цвет был похож на шоколад. А как вы помните, шоколад — это афродизиак.
— Разве не все мы одиноки? — спросила я с грустной улыбкой.
— Да. Так или иначе, все мы одиноки, и не важно, что там говориться в песнях или счастливых историях, мы сами решаем с кем нам быть одинокими.
— Вот поэтому я и пришла сюда, понимаешь? Чтобы насладиться одиночеством среди других людей. В толпе ты становишься невидимкой. Это безопасно.
Кийо оглядел гудящее, двигающееся море людей в баре, стеной окружавшее нас. Все эти люди одновременно и были тут, и не были.
— Да. Я тебя понимаю.
— Может и ты здесь по той же причине?
Взгляд Кийо стал чуть менее сексуальным и чуть более задумчивым.
— Я в этом не уверен. Мне кажется, я оказался здесь именно из-за тебя.
Быстрый ответ не приходил на ум, и принялась с удвоенной силой крутить бутылку пива в руках. Бармен спросил, хочу ли я еще, на что я отрицательно покачала головой.
Кийо вернул мое внимание, тронув за плечо.
— Потанцуем?
Если память мне не изменяет, я не танцевала с тех пор как закончила школу, но какая-то сила заставила меня согласиться. Мы смешались с толпой весьма посредственных танцоров. Большая часть которых, просто бессмысленно дергалась под быструю рок-музыку, которую я никогда раньше не слышала. Мы с Кийо были не намного лучше. Но стоило начаться медленной песне, как он сразу притянул меня к себе, так близко, как только возможно между двумя людьми. Ну, почти так же близко.
Я не могла припомнить ни одного случая, когда в последний раз едва знакомый мне парень вызывал у меня такое сильное желание, никого, кого бы я действительно хотела, а не просто того, кто сам шел в руки. Всем телом я ощущала его крепкую и безупречную фигуру, и мечтала о том, как можно продлить этот контакт. Я уже представляла его голым, воображая, на что это будет похоже, когда его член будет двигаться во мне. Да что это со мной!? Моя фантазия настолько разыгралась, что я испугалась, как бы все мои чувства не отразились у меня на лице. Поэтому когда он скользнул рукой к моему затылку и наклонился поцеловать, я совсем не возражала. Это не был целомудренный поцелуй. Этот поцелуй подразумевал продолжение, один из тех поцелуев, которые говорят: «я хочу попробовать тебя всю и услышать, как лежа подо мной, ты будешь кричать мое имя». На самом деле, так откровенно я на публике раньше не целовалась, тем более в общественном месте, но чем-то не правильным мне это сейчас не казалось; поцелуй захватил нас, губы исследовали, языки сплетались.
Но когда другая его рука легла на мою грудь, я все же возмутилась. — Эй, — сказала я, разрывая поцелуй, — здесь же полно народу. — Забавно, еще минуту назад, меня это мало волновало.
Кийо стал целовать меня в шею, чуть пониже уха, и когда заговорил, его теплое дыхание согрело мне кожу.
— Люди заметят, только если ты сама будешь раздувать из этого проблему.
Я позволила ему снова поцеловать меня и промолчала о его руке, продолжившей гладить мою грудь, и дразнить сосок, который уже превратился в тугую бусинку. Другой рукой он скользнул вниз к моей попке и притянул меня к своим бедрам, позволяя мне почувствовать, какое богатство скрыто у него под джинсами. Тот факт, что мы проделывали это на публике, вдруг сделал все ощущения намного острее и сексуальнее. Дрожа, я снова прервала поцелуй и судорожно вздохнула. Только на этот раз, это было не от излишней стыдливости, а из-за нужды. Я вдруг почувствовала срочную и почти мучительную необходимость в Кийо.
— Ты остановился здесь? — спросила я, подразумевая отель по-соседству с баром.
— Нет, в «Монтебланка».
Я не сдержала удивления. Это место было совсем не далеко от моего дома, в предгорье Санта-Каталины.
— Это не просто мотель на дороге, это солидная гостиница. Очень престижная. Ветеринары должно быть не плохо зарабатывают.
Кийо улыбнулся и чмокнул меня в щеку.
— Хочешь покажу?
— Да, — ответила я. — Очень хочу.
Глава 4
Не утерпев, мы добрались друг до друга немного раньше, чем до номера. И если еще в баре наши «танцы» выглядели весьма колоритно, то на представление, устроенное нами в лифте, вход лицам до 18 был строго воспрещен. К счастью в номер мы поднимались одни. А что и вовсе замечательно — никто не заметил наш взлохмаченный видок, когда мы бросились в номер.
Все это время приглушенный голос рассудка пытался меня урезонить, неустанно бубня: «Подобные игры не в твоем репертуаре!» Но, видимо, я их в него включила. И, ох, как охотно продолжала играть.
Апартаменты Кийо оказались шикарными и вполне подтверждали репутацию хорошего отеля. Залитая лунным сиянием двуспальная кровать манила к себе. Поодаль от нее виднелась скользящая стеклянная дверь на балкон, с которого открывался вид на пустыню. Восхититься панорамой мне не позволил Кийо; толкнув на постель, и попутно стягивая с меня футболку. Однако, именно я лидировала в гонке на раздевание, ухитрившись еще в лифте расстегнуть ему штаны.
Позже, когда мы избавились от одежды, Кийо свесился с края кровати, склоняясь к брошенному на полу пакету из магазина, в который мы зарулили по дороге в отель. Столь неромантичное отступление было необходимо, чтобы достать презерватив. Принимая таблетки, я все же не была беспечной дурочкой, готовой на незащищенный секс с едва знакомым мне парнем. Пусть, даже изнывая от страсти к эдакому идеальному мужчине. Несдержанными движениями, Кийо почти разодрал упаковку, отчего все пакетики разлетелись по полу. Он поднял один и раскрыл. А я перехватила его у него, помогая одеть.