Джинн еще раз совершил попытку немного заняться частной коммерцией по собственной инициативе, ответил на резкий отказ мимолетной философической улыбкой, позволил себе увлечься словесными образами и восточными гиперболами, наконец заговорил без обиняков. «Я могу сделать для вас нечто материальное и конкретное, — сказал он, — нечто имеющее обычные физические ограничения. Никакой вечной жизни, никаких распрекраснейших-в-мире девушек. Я хочу сказать, это ведь понятие чисто субъективное, вы согласны?»
Трэскер не стал выражать свое согласие или несогласие. «То, чего я хочу, вполне материально и конкретно, — сказал он. — Я хочу второй нюхательный флакон Чан Ю-жуаня».
— Кого? — вежливо спросил джинн.
Его господин повторил это имя и добавил: «Он был третьим заместителем главного евнуха при императорском дворе».
— Ах, этот! — сказал джинн, бросив плотоядный взгляд и грязно хихикая. Он зевнул, вяло махнул рукой. — Ну и где он находится?
Выяснив, что флакон является частью бесподобной коллекции м-ра Эдварда Финлейсона младшего, под таким-то и таким-то номером, на Бикман Плейс, джинн кивнул, дрогнул, вытянул руку, на которой что-то лежало.
— Как, уже успел туда и обратно? — Трэскер удивился. Предвкушение удовольствия, проступившее в его чертах, практически тут же сменилось досадой. «Это не тот! — закричал он. — Слушай, — спустя минуту сказал он, — давай я как следует его тебе опишу. Он сделан из птицы-носорога, из твердого клюва тропической птицы. Он примерно вот такой величины… красивого, прекрасного желто-коричневого оттенка… на нем очень искусно, изысканно вырезаны три дракона, три феникса и три гоблина или демона. Он…»
Джинн снова кивнул, с некоторым нетерпением, снова дрогнул и, чуть вскинув брови, снова предложил ему предмет, лежавший на ладони.
— Нет, нет, нет! — закричал совершенно разъяренный Трэскер. Птица-носорог! Не коричневая яшма, а птица-носорог!
В ходе этого взрыва эмоций джинн раздраженно разглядывал свои длинные ногти, а затем сказал: «Ну, право. Так мы тут всю ночь провозимся. В мои обязанности входит оказание услуг, а не наличие специальных знаний в любой области, которая вам на ум взбредет. Ладно. Вот что я вам скажу. Я вас туда доставлю, а вы уж проводите отбор сами. Затем…»
— Договорились! — воскликнул Хардин Трэскер. Он берется за протянутую руку. На ощупь она оказывается горячей, как огонь. И в то же мгновение он уже в другом месте, в большой комнате, обставленной дорого и с хорошим вкусом. На стеклянных полках, подсвеченных сквозь полупрозрачные панели, в боевом порядке выстроена сотня, если не больше, красивых бесценных восточных нюхательных флаконов. Джинна нигде не видно.
Трэскер проявляет величайшее самообладание, не позволяя себе задерживаться на чем-либо взглядом, и через несколько секунд видит тот самый экспонат, которого так долго жаждал. Отворяется дверь, он засовывает находку себе в карман и, повернувшись, оказывается лицом к лицу с высоким худощавым человеком, который, как это ни странно, держит руку у себя в кармане.
— Ой, ладно, — говорит этот человек, — вы пришли сюда не затем, чтобы любоваться нюхательными флаконами. Как вы сюда попали? Дурацкий вопрос. Вас, конечно, впустила Гертруда. Что ж, — с покорным вздохом говорит он, я ее предупреждал, она не сможет этого отрицать.
В руке, которую он вынимает из кармана, находится пистолет.
Джентльмен, чье имя для данного повествования значения не имеет, сидел на слишком плотно набитом стуле в комнате, где стояло слишком много мебели, и крутил что-то в руках. «Поразительно, — сказал он вслух, — чего только не подцепишь за несколько долларов в этих магазинчиках, которые скупают всякую всячину из унаследованного имущества. Так трудно перед этим устоять. — Его-рука с явным удовольствием скользила, касаясь приобретений. — Яйцо из оникса. Оловянная коробочка для угольного порошка. Медальон армии Шенандоа. Китайский… я полагаю, это китайский… ахх…»
Последний поворот, последний рывок, и колпачок соскочил, и наружу вылетел джинн. «А вот вы похожи на джентльмена, которому придется по душе выгодная сделка, — сказал он с доверительной ноткой в голосе. — Не хотите ли приобрести прекрасный, прекрасный керманшахский ковер? Нет? Гашиш? Халву? Непристойные карти-инки? Замечательный нюхательный флакон из клюва птицы-носорога?»
Примечания
1
Кисмет (араб.) — судьба, рок
2
Керманшах — город на западе Ирака, славится ковроткачеством