- Юная Сиренити ещё ребёнок, - откликнулся первый голос. - Неужели Вы, милорд, так её боитесь? Или хотите управлять Её Величеством с помощью этого щенка?
"Сиренити", - вспыхнуло в голове. Сиренити? Не Шери? Значит... Правда?..
Дыхание перехватило, из воспалённых глаз по разбитому лицу потекли слёзы. Надо же, у меня ещё остались слёзы...
- Ну, когда-то ведь она повзрослеет, - отозвался второй. - И было бы совсем неплохо иметь того, с чьей помощью на неё можно давить. Как на Иллариуса...
Иллариус, Сиренити, Иллариус, Сиренити... Имена повисли в воздухе - и рухнули на шею мёртвым грузом.
С трудом разжимая запёкшиеся губы, я выдавил нечто среднее между шёпотом и хрипом:
- Шери... Что...
Они замолчали на мгновение, словно бы удивлённо - эти смутно знакомые голоса.
Я задыхался.
- Что... с... моей... сес...сес... сестрой...
- Вот видите, лорд Кронс, - усмехнулся вдруг второй голос. - Детишки на удивление так трогательно любят друг друга ...
Всё это я слушал, сражаясь с ослепительной болью, мгновенно возникшей в животе, стоило только открыть рот.
"Шери... что с моей сестрой?", - мелькнула в голове единственная связная мысль.
Собравшись с силами, я резко выдохнул:
- Что с моей сестрой?!
Боль мгновенно переместилась к щеке - по ней словно плетью ударили. С вялым плеском на пол полилась кровь.
- Тебе необходимо научиться уважению, - прорычал первый голос. - Маленькое ничтожество, ты всё ещё смеешь...
- Успокойтесь, лорд Кронс, - перебил второй. - Мальчик просто переживает.
Я содрогнулся, почувствовав холодное жёсткое прикосновение пальцев ко лбу. Ощутил, как они нежно отбросили упавшие мне на глаза волосы... помассировали раскалённые виски... И неосознанно потянулся к этой заботливой руке, которая в моём сознание уменьшилась в размерах, превратившись в маленькую ручку с тонкими, длинными, музыкальными пальчиками...
...да, Шери так любила мучить скрипку...
- И как похож, - выдохнул голос, задумчиво-нежно. И тут же, обратившись ко мне, добавил. - Твоя сестра мертва, мальчик. Шериада мертва. Да здравствует королева Сиренити!
***- Да здравствует королева Сиренити! Долгой жизни Повелительнице!
Дождь лил на землю хрустальные слёзы, серыми нитями зависая в воздухе. Будто оплакивал погибшего Повелителя Средних Миров.
Зато нет больше боли.
Маленькая фигурка, убранная в струящиеся шелка и сверкающую парчу, застыла одиноко на балконе над площадью. Там, внизу, преклонили колени Идущие. Десятки внимательных, жёстких, недружелюбных взглядов изучали новую королеву. Десятки голосов, сливаясь в общий стройный хор, славили Её Величество, но шум отчего-то не заглушал грустный шёпот дождя.
Бледная, застывшая, как изваяние, девочка молча взирала на волшебников, и по её щекам стекали капли дождя.
В почтительном отдалении от юной королевы стояли советники, а по совместительству теперь и опекуны.
Девочке хотелось кричать. Хотелось сорваться с этого серого балкона, взмахнуть невидимыми крыльями и улететь в дымчатую даль, там, где тоже свободно журчит дождь. Улететь, исчезнуть, забыть болезненное золотое сияние, сжигающее душу.
- Лэй, - шёпотом выдохнула она, ни к кому не обращаясь. - Где мой брат?
Дождь падал на бледные щёки. Дождь мерно шелестел, успокаивая.
А ей так хотелось кричать. Завопить от боли - она уже знала ответ.
Ах да, боли же нет...
- Ваше Величество.
Склонившемуся в почтительном поклоне лорду Онреду пришлось повторить три раза - только тогда девочка чуть заметно повернула голову, показывая, что слушает. Его голос сливался с десятками возгласов "Да славится королева!", там внизу, где лишь неделю назад возвышались темницы Иллариуса Безумного.
- Ваше Величество, ваш брат...
Девочка подалась назад, и пришлось шагнуть к ней, осторожно поддержать за локоток.
- ...мёртв.
Серые глаза распахнулись, став просто невозможно огромными. Лицо ещё больше побледнело, хотя казалось - дальше уж некуда. Рот приоткрылся, и Онреду пришлось обнять юную королеву, прижав руку в шёлковой перчатке к её губам, заглушая отчаянный крик, полный тоски и леденящего, беспросветного ужаса.
Нет больше боли. Только безысходность, когтистыми пальцами хватающая сердце. Только горе. Только страх.
Но боли больше нет.
Взамен - серый дождь, и стройный хор бесчувственных голосов.
- Да славится королева!
***- Да славится королева Сиренити!
Наверное, тогда я потерял сознание, потому что очнулся уже один и совсем в другом месте. Но даже там, в чёрном небытии меня преследовали эти два слова, сказанные с таким равнодушием и той самой фальшивой нежностью... "Шериада мертва".
Моя сестра мертва.
Маленькая Шери с грустными глазами... Моя маленькая, беззащитная сестричка, не способная произнести ни слова. Немая от рождения... хрупкая... моя хрустальная куколка, которую надо защищать - всегда. Никогда не отпускать от себя, всегда вместе, всегда рядом...
Умерла?
Мир перевернулся с тех пор.
Меня всюду таскали за собой, как привязанного. Только хозяева, или, как они любили называть себя, опекуны, менялись. Внешне. А вот их отношение оставалось постоянным. Брезгливое пренебрежение к мальчишке-человеку - "смертному", за которым приходилось - именно приходилось - приглядывать. Да, темницы, пытки, увечья остались в прошлом. Но боль не исчезала. Как и плен.
Каждый раз мне отводили малюсенькую комнатку, голую, но, конечно, тёплую и даже почти всегда светлую. Но я, правда, не видел отличия от тюрьмы. Да, кандалов тоже больше не было. Ничего в этой комнатке не было, даже кровати. И я мерил пол шагами - с утра до ночи. Или смотрел окно - если оно имелось. Это уже считалось привилегией - окно на приемлемой высоте, - чтобы дотянуться, хотя бы заглянуть... Во двор. Да. В жизнь...
Раз в неделю меня выводили на прогулку. В тот же двор. Сто шагов направо, сто налево, по диагонали, обратно...
Чуточку свободы случалось ухватить, когда меня перевозили от одного "опекуна" к другому. Тёмная карета, с зарешёченными окошками - но из них я смотрел на мир. Нуклий, да? Зелёные пастбища, уютные деревеньки, леса... Всё красивое, вычищенное, ухоженное, благоденствующее. Якобы.
Я мог не видеть, того, что мне не показывали. Но я слышал. И уже через некоторое время стал замечать тот ярко-фиолетовый огонёк в глазах стражников, караулящих меня, выгуливающих, подсаживающих в карету... Два и два сложить легко - огонёк разгорался ярче после слов мага. После любого приказа или даже обычной просьбы. А рядом со мной замирал, почти затухал. И чем старше я становился, тем легче удавалось его погасить. Но это, конечно, оставалось моей маленькой тайной.
Тёмными ночами, сжавшись в комок на полу и слушая вой ветра в щелях, я размышлял, зачем вообще всё это? Почему не убили, как Шери? К чему им мальчишка-человек, которого к тому же нельзя заколдовать? Их же бесит всё, что невозможно подчинить, проклясть, зачаровать. Вот... Именно это сначала и казалось причиной. Щит, как говорили маги. Рядом со мной колдовство исчезало. Всё, к чему я прикасался, освобождалось от магии. Амулеты ломались, зелья взрывались, заклинания развеивались. Не существуй ненавистного сдерживающего браслета, сделанного, как говорили, Повелителем Иллариусом, ни меня, ни сестру вообще никогда бы не смогли поймать. Только эта маленькая вещичка - полоска сероватого металла - каким-то непостижимым образом сдерживала. И мне приходилось носить этот браслетик - вечность. Канцлер Онред, иногда навещавший "опекунов", так боялся, что с возрастом мои способности увеличатся и "щит", соответственно, вырастет.
А я так мечтал об этом...
Впрочем, почему бы им действительно не убить меня в таком случае? Тому же Онреду? Ведь именно он приказывал носиться со мной, и отнюдь не все из "опекунов" оказались этим довольны.
Из слухов, шепотков за стеной, обрывков разговоров я узнал, что каким-то образом связан с их новой королевой, этой Сиренити. Не понимал только, как.
От нечего делать, я размышлял об этом днями и ночами. Собирал слухи о ней, коллекционировал каждую сплетню, всё, всё. Довольно наслушался, если честно. Простые смертные, как называли здесь людей, коренных нуклийцев, не имеющих способностей к магии, конечно, мнили королеву богиней. Она была высшим существом, великой, могущественной вершительницей судеб. Непостижимая - да, именно так. На неё даже смотреть запрещалось.
Волшебники говорили иное. Для них королева была не больше ни меньше - марионеткой канцлера Онреда, её наставника. Их раздражало, что нельзя посадить Её Величество в башню и не выпускать оттуда никуда - но да, она же должна выполнять некий мистический Долг. Нечто, о чём среди магов ходили совершенно противоречивые слухи. Каким-то образом Долг связывал Повелителя, заставляя путешествовать по мирам и... Дальнейшего я не знал. Маги тоже. По крайней мере, мои "опекуны". Канцлер, сволочь, об этом не распространялся.