Плонский Александр
Он жил в Гондване
Александр Филиппович ПЛОНСКИЙ
ОН ЖИЛ В ГОНДВАНЕ
Фантастический рассказ
Я представляю его стоящим посреди застывшей пустыни. Вокруг ни деревца, ни камня, ни травинки. Земля покрыта оледенелой коростой. Серость пропитывает небо. И сквозь нее, словно через закопченное стекло, тускло просвечивает молочно-белое Солнце.
У него огромный выпуклый лоб. Взгляд отрешенный - ни зова, ни отчаяния. Всё в прошлом...
Он похож на меня: не пришелец из чужой галактики - землянин, как и мы. Далекий пращур? Недостающее звено эволюции, венцом которой стал гомо сапиенс?
Нет, не ему мы обязаны своим существованием...
Так кто же он?
Земле четыре с половиной миллиарда лет. А первобытные люди появились лишь миллион лет назад. Всего две десятитысячных того времени, что существует Земля, приходится на долю человечества.
Всего две десятитысячных! Не странно ли?
Природа устремлена к разуму. Неправы те, кто объясняет его возникновение случайностью. Джон Бернал назвал это "лукавыми уловками ума". Но не уловка ли ума говорить о длительной эволюции материи, приведшей к появлению на Земле разума? Ведь слово "длительная" лишено информации. Миллиарды лет - длительный период, а миллионы - нет? А эволюция, которая продолжалась бы сотни тысяч лет, уже не длительная?
Каков критерий длительности?
Известно, что органические вещества - основа жизни - существовали на Земле еще в период ее формирования. Значит, природе не пришлось начинать с нуля. Отчего же она медлила?
Я знаю ответ: цепь биологической эволюции была насильственно разорвана. Это стало для меня очевидно еще на третьем курсе геофизического факультета.
Лекции по геологической истории Земли читал нам профессор Николай Иванович Чудаков. Вопреки фамилии и расхожему мнению о профессорских чудачествах был он человеком скрупулезной упорядоченности. По нему мы проверяли часы: он переступал порог аудитории секунда в секунду.
Не скажу, что профессор читал лекции с огоньком. Порой бывало скучновато. Вообще, да не обидятся на меня коллеги, геофизика - наука, в которую не так часто приходят по призванию. Я, например, выбрал эту специальность только потому, что объявление о наборе на нее подвернулось первым. И, представьте, попал в самую точку. Кстати, по этому же принципу я спустя семь лет женился и тоже удачно.
Слепое везение? Нет, вероятностный расчет! Теория вероятностей в подобных случаях распределяет удачи и неудачи поровну. Следовательно, пятьдесят шансов из ста заведомо были в мою пользу. Вот если бы я начал перебирать, колебаться, метаться из стороны в сторону, то обязательно оказался бы в проигрыше.
Конечно, есть люди иного склада: во втором классе влюбляются в соседку по парте, а защитив докторскую, предлагают ей руку и сердце. Но каждому свое, не так ли?
Профессор Чудаков не был блестящим лектором, но предмет свой знал превосходно. И что нам бесспорно нравилось: Николай Иванович не подавлял авторитетом, не пытался выглядеть всеведущим, не стеснялся признать ошибку или сказать: "не знаю". Это нисколько не умаляло нашего уважения к нему.
Как-то, читая лекцию о докембрии, этапе геологической истории Земли, начавшемся три с половиной миллиарда и закончившемся около шестисот миллионов лет назад, профессор сказал, что он "палеонтологически документирован очень слабо", а самый ранний этап существования нашей планеты, продолжавшийся миллиард лет, "пока еще вообще не доступен изучению".
На следующей лекции Николай Иванович рассказывал о Гондване гипотетическом материке, когда-то существовавшем на месте нынешних Южной Америки, Африки, Мадагаскара, Австралии и Антарктиды. И будто бы в конце докембрия Гондвана подверглась внезапному оледенению, следы которого сохранились до сих пор.
Вот тогда и встал перед моими глазами человек с огромным черепом на фоне оплавленной льдом пустыни...
Я поднял руку.
- По какой причине оледенела Гондвана?
Профессор пожал плечами. Делал он это довольно редко и в такие моменты становился похож на кузнечика, готовящегося к прыжку.
- Право, не знаю... - И, помолчав, добавил: - И никто не знает. Есть гипотезы, но... Не верю им. Вот еще что интересно и также необъяснимо: впоследствии начался интенсивный распад Гондваны. В результате образовались современные материки и острова.
- Но почему это случилось?
- Можно лишь гадать. Допустим, произошла геологическая катастрофа гигантский оползень, и часть Гондваны, на месте современного Индийского и южной части Атлантического океанов, обрушилась, как кровля взорванного дома.
Взорванного дома... Убийственное сравнение! Едва дождавшись звонка, я подошел к профессору.
- Николай Иванович! А что если... оледенение Гондваны вызвано глобальной ядерной катастрофой? - Я предвидел насмешливый ответ и потому поспешил высказать второй, как мне казалось, решающий аргумент. - Ее последствием явилась бурная тектоническая деятельность, приведшая к распаду Гондваны!
Профессор удивил меня.
- Ну что ж, - сказал он, - гипотеза не хуже других.
Я возликовал, увы, преждевременно.
- Единственный ее недостаток, - продолжал Чудаков, - то, что она недоказуема.
Гипотезы немногого стоят. Я убедился в этом, когда сокурсники высмеяли меня. За мной утвердилась репутация человека, который развязал ядерную войну в докембрии.
Другой бы отступился, обратил все в шутку. И забыл бы свою "дебильную выдумку". А я буквально заболел докембрием. Мне снились кошмары: мертвая, оплавленная ядерным смерчем Земля. С нее словно бы содрали кожу многокилометровая толща земной коры, выброшенная в космос, окружила планету почти непроницаемым для солнечного света облаком. Мириады частиц микроминиатюрных спутников Земли - обречены миллионы лет обращаться вокруг нее, отбирая калории тепла. Жизнь, выжженная ядерным пламенем, сметенная ураганом, надолго покинула скованную льдом колыбель разума...
И это вселенское по масштабам преступление осталось нераскрытым. Доказательств нет. В развалинах Хиросимы запечатлелись тени заживо сожженных. Докембрий познал триллионы сверххиросим. О каких же следах может идти речь? Все, что историки называют культурным слоем, унесено в космос. Информация о докембрийском человечестве сметена с лица Земли. Катастрофа лишила планету флоры и фауны, сместила земную ось, изменила состав атмосферы...
Видел я и другой повторяющийся сон: человек-символ (именно символ, ведь люди не выжили) с гигантским черепом мудреца (как наивна и беспомощна бывает мудрость!) стоит посреди замерзшей пустыни и смотрит в прошлое... Каким оно было? Какого могущества и какой степени самонадеянного безрассудства достигло то, бывшее, человечество, если сумело уничтожить себя бесследно?
Среди вопросов, которые я задавал во сне и наяву, был один, особенно мучительный: какими бы мы стали, если бы природе не пришлось все начинать заново? В усложнившихся условиях! Ведь эволюция происходила теперь под воздействием колоссально возросшего радиоактивного фона, вызывавшего невообразимые мутации. Возможно, динозавры и птеродактили вовсе не были ее естественными продуктами, а представляли собой уродливое извращение нормальных форм жизни, отголосок ядерной катастрофы. Может быть, за нее расплачиваемся и мы, вторичные люди, - болезнями, малым долголетием, еще и еще чем-то?
Окончив университет, я начал работать младшим научным сотрудником в научно-исслеловательском институте. Наша лаборатория занималась изучением геофизических аномалий. Я рвался в экспедиции, мечтал об открытиях. Но мне поручили самое что ни на есть будничное дело - компьютерную обработку массива информации, добываемой в экспедициях моими счастливчиками-коллегами.
Как ни странно, вскоре я увлекся составлением программ, напоминавших заковыристые кроссворды. И все же нет-нет, а вспоминал своего докембрийского человека, видел его во сне. Только он сместился в некую сокровенную романтическую плоскость. Но не оттого, что утратил черты реальности. Просто, повзрослев, я понял: есть глыбы, которые не поднимешь. Да, это была неподъемная глыба. Но кто мог запретить мечту?
...Меня посылают в поисковую экспедицию. Зона активной тектонической деятельности. Глубокие разломы земной коры. На дне трещины что-то поблескивает. Неужели... Да, у меня в руках цилиндр из сверхпрочного сплава, не известного науке. В цилиндре микрокристаллы памяти. Информация об исчезнувшем человечестве Гондваны. И вот экстренное заседание Академии наук. Я в президиуме, рядом с президентом. Мировое признание. Нобелевская премия...
Да, так глупо я мечтал.
Но мечте угодно было исполниться. Правда, совсем иным образом. Докембрийское человечество открыла... моя жена.
Девушка, первой вышедшая из-за угла? И да, и нет.
Я, действительно, дал себе зарок жениться на первой же девушке, которая... поверит в мою гипотезу. И вскоре убедился, что могу остаться холостяком. Реакция "невест" была различной: от вежливо скрываемого безразличия до характерного покручивания пальцем вокруг виска.